Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

почти не слышен сейчас, пока озвучивал свою точку зрения. 'Я... Скорее нет, кузен'.

'Абсолютно точно, ты не одобряешь этот брак, Дикон? Стоит ли обсуждаемая прекрасная дама благодати трона?'

'Нет', признал Ричард, и Френсис откинулся на подоконник, ослабевший от облегчения, испарившегося со следующими словами друга.

'Но... выбор был совершен не мной. Выбор сделан Недом'.

'Ясно'. Очень тихо. 'То есть ты считаешь, коли Нед сделал свой выбор, мне стоит воздержаться от его критики?'

'Кузен...'

'Христе, Дикон, ты не слышал, что я сказал? Как ты можешь оправдывать действия Неда? Тайный брак с вдовой ланкастерца... Как он может послужить Англии?'

Ричард заколебался, и Уорвик огрызнулся: 'Жду твоего ответа. Расскажи мне, как твой брат послужит Англии этим проклятым супружеством!'

'Не знаю', хрипло уступил Ричард. 'Только уверен, что Нед никогда бы не поступил бесчестно'.

'В самом деле?' - спросил Уорвик, и модуляции его голоса проморозили всю внутреннюю часть покоев. Френсис дрожал, пылая от яркой богохульственной ярости, ярости, направленной против графа Уорвика, Создателя Короля, выбравшего мишенью выхода своего гнева на монарха Ричарда. Анна тихо плакала, Изабелла находилась на грани, Джордж, больше не развлекающийся, прикусывал нижнюю губу и сверкал зелено-голубыми глазами с кузена на брата и обратно и, в конце концов, на леди Нэн.

Его молчаливый призыв, казалось, достиг цели, так как она на шаг придвинулась к мужу. Но дальше не прошла. И не заговорила.

'Значит, Нед не может действовать бесчестно', откликнулся Уорвик, грубо и сардонически. 'У тебя странное представление о чести, Бога ради. Он тайком женился, причем на женщине, не имеющей качеств, чтобы стать королевой, женился на ней, не имея других причин, кроме желания обладания ее телом. А потом, Нед ничего не сказал в течение всего того времени, пока я планировал французский брак, чудесно зная, планы какого уровня будут загублены. Поведай мне о чести этого поступка, Дикон. Мне действительно надо понять!'

Ричард смотрел на кузена натянутым утомившимся взглядом осужденного, больше не надеющегося на отмену приговора.

'Я не могу говорить от имени Неда. Но ты был единственным, желающим французского брака, кузен... Возможно... возможно ты неправильно понял Неда. Возможно, ты действовал, не удостоверившись, что он на самом деле благоволит свадьбе. Нед... Нед говорил мне прошлой весной, что считает, ты без ума от своего друга, короля Франции...'

Его голос затих в запоздалом осознании нарушенного доверия. Лицо Уорвика побагровело. Он шагнул к мальчику, и звук металла, ударившегося о дерево, громко разнесся позади. Серебряный поднос и кувшин для вина мирно пребывали до этого на тяжелом дубовом столе. Сейчас поднос, кувшин и бокалы валялись разбросанными по полу. Узорчатый фламандский ковер на глазах темнел от распространяющегося красноватого пятна, вино текло по полированным, с древесными вкраплениями ножкам стола, обрызгивая цвета зеленого лайма корсаж графской дочери.

'Господи, Анна'. Уорвик воззрился на дочь и на разбросанные по полу осколки. Анна тоже посмотрела на учиненный ею разгром, и разрыдалась. Именно в этот момент в зал вошел Джон Невилл.

Он остановился в дверном проеме, всматриваясь в происходящее. В свою обливающуюся слезами племянницу. В облегчение, так внезапно осветившее лицо Джорджа, стоило Джорджу его увидеть. В ярость брата. Дольше всего Джон смотрел на Ричарда, оценив его отчаяние. Он понял, и его обычно флегматичный характер резко запылал сухим огнем.

Уорвик схватил дочь. 'Что на тебя нашло, девчонка? Взгляни, что ты наделала!'

Анна рыдала, пытаясь пробормотать то, что стало бы мольбой о прощении, будь ее слова понятны. Тут зал внезапно заполнился звуком.

Изабелла плакала: 'Это случайно!'

Нэн качала головой. 'На самом деле, Анна, что за неуклюжесть!'

Только Ричард по-настоящему перетянул внимание Уорвика снова на себя, быстро произнеся: 'Не обвиняй Анну, кузен. Виноваты мы. Мы измучили ее своей ссорой'.

Уорвик отпустил свою дочь и метнулся к Ричарду. На его лице застыло такое выражение, что мальчик инстинктивно отступил назад. Уорвик тоже действовал инстинктивно, а не обдуманно, схватив Ричарда, чтобы помешать, как ему казалось, бегству, и грубо вздернув к себе. Как только он это сделал, появился Джон. В три прыжка он пересек покои и наложил руку на запястье Уорвика.

'Словом перемолвиться... Брат', кратко изрек он, и Уорвик, который едва ли заметил возвращение Джона, оказался захвачен врасплох огнем, пылавшим в обычно спокойных карих глазах.

Прежде чем Уорвик смог ответить, его рука сильнее сжалась в хватке Джона, и всесильный граф почти буквально был оттащен к двери. Ярость так редко посещала его брата, что Уорвик увидел со стороны, ведь он на удивление подчиняется Джону.

Джон Невилл плотно захлопнул дверь за ними. В пустынном величии главного коридора братья взглянули в лицо друг другу. Уорвик первым нарушил молчание.

'Ну, Джонни', начал он резко, 'и что такого важного ты хотел сказать, не терпящего ожидания?'

'Что за чертов ад ты надоумился устроить там?' - гневно спросил Джон. 'Я понимаю твою злость на Неда. Но возложить ответственность на Дикона за подвиги Неда... Христос с тобой, мужчина, как можно было подумать такое? Он всего лишь маленький мальчик, Дик, и не может осуждаться за проявление верности брату. Знаешь же, в Неде Ричард видит целый мир!' Джон покачал головой в отвращении, добавив: 'Ты удивил меня, на самом деле, удивил. Мне казалось, ты прикладывал достаточно усилий, чтобы завоевать привязанность Дикона. Более того, всегда поступал так, что каждый шаг говорил о твоей любви к нему'.

'Конечно, я люблю Дикона', нетерпеливо перебил его Уорвик. 'Он важен для меня, для моих планов...'

'В таком случае, полагаю, ты вспомнишь об этом факте в будущем', произнес Джон в