Пламенное сердце - Эмма Хамм

Глава 23

Абрахас

– Что значит «она сбежала»?! – заорал Зандер. Его крик эхом разнесся по пещере.

Абрахас еще не вернулся в драконье обличье. Он стоял на последнем каменном карнизе над углублением, полном золотых монет и драгоценностей.

– Она захотела пойти через лес и вернуться в замок самостоятельно, – тихо проговорил Абрахас, пересчитывая золотые монеты и украшения в куче перед ним. – Она сказала, что прогулка не отнимет много времени и что охота ей понравилась. Ее извинения я вам уже передал.

– Знаешь, это полная ерунда. Даже ты не придумал бы такую глупую ложь. – Зандер подошел к нему сзади и толкнул в плечо. – Абрахас, расскажи мне, в чем дело. Только давай без вранья.

Абрахас знал, чего боится король. Зандер решил, что Абрахас счел одну из невест милой и захотел придержать ее для себя. Разумеется, он был прав. Абрахас скорее бы умер, чем увидел Лорэлию в объятиях короля.

Но допустить того, чтобы об этом узнал Зандер, он тоже не мог. Судьба Лорэлии была в его руках, равно как и судьба всего драконьего рода.

Абрахас очень давно не испытывал ничего подобного. Всепоглощающая бездна тревоги выжидала, когда он бросится в нее вниз головой. Тьма проглотит его на месяцы и не отпустит. Как легко было бы так спрятаться!

Возможность отдать свою жизнь под контроль тревоги странным образом успокаивала. В конце концов, именно контроля ему и не хватало. И если его спячка будет продолжаться в пещере, ничего плохого не случится.

Зандер второй раз толкнул его в плечо.

– Ты хоть слушаешь меня? Что за привычка такая у тебя появилась? Я твой король! Ты должен слушать каждое мое слово. Сам знаешь, что случится, если не будешь меня слушать.

Абрахас все потеряет. Да, он понимал это.

Абрахас жил с бременем вины, которая была вызвана службой Зандеру. Он был виноват перед собственным вымершим родом, перед наивной девушкой, которая только желала спасти их всех от избалованного ребенка с короной на голове. Сколько еще вины он готов на себя взвалить?

– Понимаю, – негромко ответил Абрахас. Его голос звучал низко, сердце бешено билось. – Я понимаю, чем вы мне угрожаете, король Умбры.

– Отлично. Тогда ты осознаешь серьезность ситуации.

– Разумеется, мой король. Если я не исполню все ваши прихоти, то и правда окажусь последним из своего рода. – Такая перспектива пугала Абрахаса больше всего на свете.

Он жил надеждой, что однажды встретит еще одного дракона. Он страстно хотел увидеть, как в небе сверкнет чешуя ярче звездного света. Он мечтал услышать рев, сотрясающий облака подобно грому. Даже сейчас, когда он представлял себе подобное, на глаза наворачивались слезы. Абрахас желал этого больше всего на свете. И он ни перед чем не остановится, чтобы достичь своей цели.

– Последний из своего рода, – повторил Зандер. – Это наверняка тебя угнетает. Остальное королевство думает, что ты и впрямь последний, но мы-то с тобой знаем, как крепко ты ко мне привязан. Без меня все твои мечты разрушатся, не так ли?

Абрахас облизнул зубы, чувствуя, как удлиняются клыки. Ничего на свете ему не хотелось больше, чем превратиться в дракона и прожевать кости короля.

– Зандер, почему вы поднимаете эту тему?

– Может, я хочу, чтобы другие тоже узнали. Может, стоит рассказать всему королевству, почему ты у меня на побегушках. – Глаза короля заблестели, как у одержимого.

Абрахасу эта идея показалась глупой. В Умбре было немало сочувствующих, которые, услышав о беде Абрахаса, захотят помочь. Но король, очевидно, думал иначе. По его мнению, если подданные узнают, как он манипулирует драконом и судьбой всего драконьего рода, его сочтут еще могущественнее.

Зандер никогда не отличался дальновидностью. Он твердо был уверен, что мир вращается вокруг него и его решений. Заявить об этом всему миру было бы величайшей ошибкой.

Дракон не станет ему препятствовать.

Абрахас, возвышаясь над королем, обернулся и глухо прорычал:

– Зандер, я никак не пойму, в какую игру вы играете.

– Думаю, ты боишься, что мои подданные узнают, как сильно ты от меня зависишь. Попасть под контроль смертных – твой безусловный провал. И тебе не хотелось бы, чтобы о нем стало известно кому-то еще. – Зандер улыбнулся, словно разгадал тайну, которую от него скрывали. – Стыдно быть моим рабом, а, дракон?

– Стыдно? – Слово «раб» прожгло Абрахаса насквозь. Дракону оскорбительно такое слышать, и дело было вовсе не в доводах, приведенных Зандером.

Абрахас не был рабом.

Он оставался с королем из благородства и чувства долга перед своим родом. В любой момент он мог улететь прочь из этого ужасного замка, подальше от инфантильного короля. Абрахас мог сделать выбор и стать последним из драконов, проведя остаток своей долгой жизни в горах, где его никто не найдет.

Он остался, потому что в сущности был хорошим человеком. И только поэтому он не убивал короля и терпел унижения.

Осклабившись, Абрахас сквозь зубы издал долгий рык.

– Зандер, вы меня совсем не знаете. Не надейтесь понять существо, которое прожило десять ваших жизней.

– Думаю, я отлично тебя знаю. – Зандер поднял руку, и золотые монеты рядом с ним зашевелились.

Монетки зазвенели друг о друга – горы богатства закачались, задвигались и явили заколдованный ящик с яйцами, который изменил для Абрахаса все.

Частью проблемы было то, что Абрахас даже не мог к ним подступиться. Он отдал бы правую руку за возможность подержать одно из яиц; за то, чтобы просто коснуться их и убедиться, что магия его народа еще теплится под холодной оболочкой скорлупы; за любую гарантию того, что яйца еще живы и просто спят.

Зандер приблизился к ящику и открыл его. Два яйца были прекрасны. Если бы Зандер пожелал, он мог бы купить за них еще одно королевство.

Абрахас не забыл про гибель третьего дракончика, и в нем снова забурлила злость. Зарыв ее поглубже, Абрахас надеялся забыть травмирующий опыт и спасти двух оставшихся малышей. Но дракон в его груди желал уничтожить короля за то, что тот совершил.

– Ты только посмотри на них, – чуть слышно проговорил Зандер. – Помню, как отец впервые показал мне эти яйца. А ты помнишь?

– Конечно. – Разве Абрахас мог такое забыть? Королевич в ту пору едва вышел из детского возраста и смотрел на яйца как на игрушки, которые ему подарили.

– Тогда мне казалось, что я не видел ничего прекраснее. Я не представлял, как буду обожать женские формы, когда повзрослею. Но в этих яйцах по-прежнему есть определенное очарование. Жизнь, которая теплится под драгоценной