Черный вдовец - Ирина Успенская

– Сожалею, ваша светлость, но поговорить нам все же придется. Сегодня, – в холодных арийских зенках не промелькнуло ни капли раскаяния.

Да что там раскаяния! Вся его чертова белобрысая морда выражала только одно: обвинение! Как будто это она виновата, что Людвиг куда-то там чуть не опоздал. И в том, что его чуть не пристрелили, – тоже! Это она шастает по любовницам и подставляется рогоносцам под пули, да? Ну конечно же, кто же еще-то, уж точно не Людвиг! И не Людвиг потащил ее в кабинет трахаться, а она его изнасиловала, беспомощного бедняжку!

– Уйдите с дороги.

Покачав головой, Энн посторонился, и Ринка сбежала. Гордо расправив плечи, печатая шаг и обещая себе сделать что угодно, но не позволять всяким аристократишкам вытирать о себя ноги.

Никогда!

Однажды она сдалась, но больше это не повторится.

Никогда!

Брийо, резиденция императора Франкии

Людвиг

– Слава Единому, вы успели! Быстрее, это может случиться с минуты на минуту.

Выйдя из портала, Людвиг коротко кивнул Черному Карлику и последовал за ним каким-то узким коридором, явно предназначенным для слуг. Идущий впереди кавалер Д’Амарьяк явно давно не спал, да и с магическим резервом у него все было крайне плохо. Неудивительно, если он последние несколько дней держал оборону возле умирающего Франциска V, не подпуская к нему ни придворных, ни «любящей» родни.

– Его величество в курсе ваших планов? – тихо спросил Людвиг у горбатой спины, едва видимой в полумраке.

– Его величество вот уже неделю никого не узнает, считает себя новым воплощением Единого и проповедует чаше с бульоном, – в голосе Карлика слышалось искреннее сожаление.

Похоже, слухи не врут. Император – единственный человек в мире, судьба которого Черному Карлику не безразлична.

– Он не будет мешать?

– Он не способен даже ложку сам поднять. Делайте, что должно, монсеньор Бастельеро, и не беспокойтесь – сюда никто не войдет.

Вздохнув, Черный Карлик толкнул низкую дверцу, выглянул и велел кому-то убираться. В покоях императора что-то звякнуло, затопотало, и хлопнула другая дверь.

– Можно приступать. – Кавалер Д’Амарьяк зашел сам и придержал дверцу для гостя. Как Людвиг и предполагал, тайный ход изнутри маскировался картиной: его величество на охоте, молодой и прекрасный, как античный бог.

Усохший старик, лежащий на огромной постели, с молодым античным богом не имел ничего общего, да и на живого человека уже не походил. Что ж, пора было поспешить: снять слепок ауры, чтобы анимированный труп хоть как-то походил на живого императора.

– Вам нужен яркий свет? Помощники? Жертвы?

– Нет. – Людвиг даже не усмехнулся, ему было не до того. Душа императора почти отлетела, и требовалось действовать быстро. – Я работаю один. Если что-то понадобится, я скажу.

Людвиг терпеть не мог зрителей, и если бы мог – выгнал бы и Черного Карлика. Но он не настолько доверял свежеобретенным союзникам, чтобы не держать их главу в поле зрения. Мало ли. Потому он, закончив со слепком ауры, дождался последнего вздоха императора – ждать пришлось не более двух минут – и кивнул Д’Амарьяку, чтобы тот помог переложить труп на пустой, застеленный черным сукном стол.

Работа предстояла сложная, требующая полного сосредоточения, но вот как раз с этим у Людвига были некоторые сложности.

Неожиданные сложности.

Скажи ему кто-нибудь вчера, что он, работая с трупом, будет думать о какой-то там женщине, он бы долго смеялся. Но проблема заключалась в том, что женщина была не какой-то там, а его женой. Герцогиней Бастельеро. И она была крайне, просто крайне странной. И его реакции на нее – тоже.

Одно только ее прикосновение к его щеке, покрытой чешуей, чего стоило!..

Проклятье!

Подхватив едва не сорвавшуюся нить силы, Людвиг велел себе подумать о работе, пока его вместе с императорским дворцом не разнесло на молекулы.

Молекулы, лаборатория, микроскоп… зачем ей понадобился микроскоп?! Барготовы подштанники, надо собраться и не думать о ней. Не вспоминать, какая она была горячая и податливая, как она стонала его имя… Никогда не думал, что примирение после ссоры может оказаться настолько сладким! Но эта женщина…

От вставшей перед глазами картины в паху потяжелело, и рука дрогнула. Сплетенная вокруг трупа силовая вязь заискрила, грозясь взорваться.

Проклятье. Кто-то влил на порядок больше энергии, чем было нужно. Кто-то ощущает себя неудовлетворенным подростком, который впервые заглянул даме в декольте.

– Д’Амарьяк, нужна холодная вода. Много.

Ее бы полить на голову, от посторонних мыслей, но сейчас прерваться – и вся работа насмарку.

Черный Карлик без лишних слов принес кувшин и тазик для умывания, и полил на подставленные руки. Не оптимальный способ сбросить излишки энергии, но за неимением лучшего сойдет.

– Только не выливайте это в реку, а то получите стаю хищных рыбьих скелетов. Или что-то похуже.

Людвигу даже думать не хотелось, что заведется в императорской спальне после ритуала. Придется потом еще и чистить. Но за отдельную плату! И на этот раз – в пользу герцога Бастельеро, а не только любимого отечества. Пожалуй, стоит потребовать что-нибудь из драгоценностей франкской короны. Для супруги. Может быть, тогда она встретит его не настолько бешеным взглядом, как провожала. И еще он подарит ей… Взгляд упал на огромный аквариум, стоящий между окон. Рыбки в нем сдохли, анимировались и уже пытались прогрызть стекло. Да, пожалуй, аквариум, только не этот – его придется зачищать. И морские раковины подарит, они так забавно открываются в воде, ей должно понравиться. К тому же аквариум тяжелый, им дорогая супруга в него не запустит…

Демон дери эту службу, никакой личной жизни!

Кавалер же Д’Амарьяк, глядя на прозрачную, чистую, но идеально немертвую воду в тазике, думал явно о пользе совсем другой дамы, и Людвиг готов был ставить всю свою лабораторию против битой пробирки, что имя ее – Отчизна.

– И в пробирки это лить не советую, – хмыкнул Людвиг, возвращаясь к работе. – Эффекты непредсказуемы, а главное, сами по себе не проходят.

Следующие несколько часов Людвиг не обращал внимания на Д’Амарьяка, не думал о жене (хотя это давалось ему нелегко), не смотрел в окно и вообще мало присутствовал в этом мире. Он понятия не имел, какой безумный экспериментатор работал с живым императором, но поймал бы сейчас – убил бы. Такой мешанины несовместимых на первый (и на второй тоже) взгляд энергий он в живом человеке не встречал. Создавалось впечатление, что императора сшили из нескольких человек, причем одним из них была молодая женщина… Причем сшили не физически, чужих органов в нем не было, а на уровне энергий. Феномен безумно интересный. Был бы. Если бы Людвигу не пришлось на ходу изобретать новые плетения, чтобы весь этот высоконаучный салат не рассыпался на части и не удрал бегать по дворцу и требовать что-то вроде: «Верните мою селезенку-у-у-у!»