Среда выживания - Андрей Ливадный

Мы пойдем на такой шаг лишь в случае крайней необходимости.

Недостаток современной технологии, из-за которого репликация попала под запрет, – это отсутствие у репликантов собственной личности, жизненного опыта. Думаю, мы решим эту проблему при помощи модулей «техтелп», научимся синтезировать личность и внедрять ее в сознание новых, искусственно созданных сотрудников корпорации.

Андрей Игоревич Русанов. Проект «Прометей»

Пандора. Пятьдесят пятый год колонизации…

– Привет, Егор. Заходи, – Метелин даже не встал с кресла, лишь обернулся на звук открывшейся двери.

Он раздобрел, лицо округлилось, кожа больше не висела складками, да и брюшко отрастил. Еще бы. Крестный отец всех репликантов, а их уже пять тысяч. Мужчины и женщины, многие – носители хондийского нерва, но не имплантированного, а выращенного вместе с организмом человека в камере биологической реконструкции.

Далеко шагнули технологии. Генная инженерия, бионика стали повседневностью. Зоны ускорения времени – повсюду. Производство техники и выращивание репликантов поставлены на поток.

Они, как постоянно твердит Малехов, – основа будущей цивилизации Пандоры.

Егор мрачно усмехнулся в ответ собственным мыслям. Это «будущее» им еще предстоит завоевать. Вот только Малехов ведет себя странно, накапливает силы, но не отдает решающего приказа, будто сомневается или боится?

– Зачем звал? – Бестужев заслуги Вадима признавал, но давняя антипатия с годами лишь окрепла. – Очередной «апгрейд»?

– Не только. Хотел поговорить. Детоксин давно синтезирован. Почему ты не даешь разрешения вывести Настю из стасиса?

– Не время еще, – сухо ответил Егор.

– Может, пояснишь?

– Нет. – Бестужев развернулся, собираясь уйти. – Мог бы по коммуникатору спросить.

– Послушай, Егор, я к тебе в друзья не набиваюсь, но реально взгляни на положение дел. Хондийский крейсер, мягко говоря, выдохся. Он погибает. А мы тратим энергию.

– Не лезь не в свое дело!

– А ты не заводись! Из-за одного поля стасиса нам приходится поддерживать огромный корабль!

– Ты даешь жизнь репликантам, я их тренирую! – резко ответил Бестужев. – Лучшего полигона, чем старый крейсер, у нас пока нет. Для работы с нервом нужен опыт! И Настя здесь совершенно ни при чем! Она останется в стасисе, пока я не дам согласие на отключение генераторов! Считай, что вопрос закрыт, и больше не лезь с подобными инициативами, понял?!

– Злой ты стал.

– Какой есть.

– Думаешь, она не хочет жить?

Бестужев шагнул к креслу, резко развернул его.

– Метелин, не нарывайся!

– Эй, руки убери! Я теперь…

– Мне все равно, кто ты теперь! Нас чужие вот-вот сомнут! Я не хочу для Насти такой жизни, на осадном положении, понял?! Еще раз вякнешь… – Егор с трудом разжал пальцы, отпустил ворот белоснежной униформы. – В общем, ты понял.

– Ладно, ладно… – Вадим уже сто раз пожалел, что затеял этот разговор. – Вот, возьми, – он выложил на стол кибернетический модуль.

– Что за устройство? – Бестужев неприязненно взглянул на очередное усовершенствование для импланта.

– Микрогенератор электромагнитного импульса.

– Зачем он мне?

– Сервов все больше. – Метелин немного успокоился, снова заговорил с важным видом: – Массовое производство всегда чревато сбоями. Ну, сам понимаешь, на сотню сервов один всегда попадется с браком. Модуль предназначен для самозащиты.

– А мысленные команды? Что, я со сбойным механизмом не справлюсь?

– Ты не спорь. Приказ Малехова – выдать и проследить за подключением. Мысленная команда на неисправный механизм может и не подействовать. А импульс вырубит, как миленького.

– Дожили! От собственных сервов защищаемся!

– Ну, идет война, – развел руками Метелин. – Качеством приходится жертвовать в угоду количеству.

– Ладно. Как он работает?

– Дистанция воздействия – два-три метра. Мощность небольшая. Запитан, как все другие кибермодули, от накопителя импланта. Но есть опция подключения к метаболическому корректору. Это если вдруг понадобится ударить более сильно. Только учти – метаболический корректор сжигает жизненные силы организма. Не злоупотребляй.

– Да я вообще им пользоваться не собираюсь! – Егор взял устройство, демонстративно подключил его к резервному слоту височного импланта, дождался инициализации.

– Все нормально. Можешь доложить, что с задачей справился.

Он развернулся и пошел к выходу.

Комплекс биореструктивных лабораторий располагался теперь не в недрах хондийского корабля, а в отдельном многоэтажном здании, связанном с находящимся под его фундаментом участком бункерной зоны. Что происходит в глубинах реконструированного колониального убежища, не знал никто, кроме узкого круга посвященных.

Егор воспользовался лифтом, вышел на улицу. Его личный флайкар стоял у крыльца. Машина автоматически открыла водительскую дверь, определив приближение Бестужева.

Он сел за руль, но, подумав, включил автопилот:

– К зданию администрации.

Город не спал. Зеленоватые небеса змеились сполохами. Три хондийских крейсера занимали половину пространства верхнего плоскогорья. Люди, сервы, репликанты спешили по делам, кто-то заступал на службу, кто-то возвращался с боевого дежурства, понятие смены дня и ночи внутри периметра стасиса как-то постепенно стерлось, забылось, утратило смысл.

Новостройки. Техносфера. Сбывшиеся мечты. Егор смотрел за окно, а на душе саднило, словно сменились декорации, но не суть происходящего.

Репликанты узнавали его машину, останавливались, провожали взглядами.

Особой гордости Егор не испытывал. Но и упрекнуть себя не мог. Он был честен с ними. Говорил правду. Открывал истинный смысл событий, формулировал их предназначение. Делал все, чтобы репликанты не чувствовали себя обыкновенным пушечным мясом.

Машина мягко притормозила у здания администрации.

Егор вышел, по привычке осмотрелся. Флайкар Малехова стоял на парковке у здания. Что ж. Самое время поговорить. Долго откладывал, сомневался, но встреча с Метелиным, потревоженный в душе образ Насти придали решимости. Хватит. Пора задать прямой вопрос и получить честный ответ. Покончить с сомнениями раз и навсегда.

* * *

В кабинете Романа Степановича горел свет.

– Бестужев? Что-то случилось? Вроде бы атаку отбили…

– По делу зашел.

– Ну, присаживайся. Опять не спал? Я же дал тебе выходные!

– Некогда отдыхать.

– В чем дело, Егор? – Малехов сразу понял – разговор предстоит серьезный.