Ложь напрокат - Валентина Андреева

Придя к выводу, что чем больше узнаешь, тем больше запутываешься, я набрала номер Листратова. До помощника прокурора города следователь Листратов Виктор Васильевич вырос не без моей помощи. Если положить на одну чашу весов все то, что я год назад сделала для оправдания своего мужа, подозреваемого в убийстве человека, а с другой – комплекс мероприятий, которые провернула, затормозив процесс следствия по делу и ускорив процесс выпадения волос с листратовской головы, то перевес будет явно в мою пользу. Тем более что с Листратовыми мы теперь дружим семьями. Ответил он сразу и сразу меня отшил, сославшись на совещание. Но пообещал связаться, как только освободится.

Несмотря на непонятную чехарду фамилий, интуиция упрямо стояла на своем: погибшая Ольга Юрьевна Решетникова была родной сестрой Татьяны и первой женой Михаила Курганова. Она унаследовала однокомнатную квартиру, принадлежавшую на правах собственности покойной матери. Воспользоваться квартирой по назначению не могла по причине временного отсутствия. А это означает, что она все это время находилась в другом месте. Либо за границей, либо, как это ни прискорбно, в местах не столь отдаленных. Естественно, с лишением свободы. Это обстоятельство и должен мне уточнить господин Листратов. Вот только как его в этом убедить? Да еще чтобы Димке не выболтал…

Продолжаем разговор: если бы Ольга жила длительное время за границей, едва ли она поселилась бы в пустой квартире. Разве только бежала оттуда сломя голову и босиком. Еще одно «но»! Соседей она сторонилась по понятной причине – чтобы избежать расспросов. Ее принимали за Татьяну – она не удивлялась. Значит, знала о существовании Танюшки? Тогда почему не старалась встретиться с сестрой? Непонятно. Впрочем, можно объяснить это длительным лишением свободы. Большой срок – следствие тяжких и особо тяжких преступлений. Скорее всего, морально не была готова к встрече с сестрой…

Теперь о Сергее. Он, придурок, чистосердечно признался Татьяне в измене. С кем – надо проверить. Здесь без Наташки не обойтись. А если Сергей переспал с Ольгой и потом… Нет, эта версия мне не нравится. Во-первых, на фиг он Ольге нужен? А во-вторых, не мог же он не поделиться с Татьяной, узнав о наличии у нее двойника. Это вроде с какой-то стороны и оправдание… Может, Ольга задурила ему голову? Нет. Не нравятся мне эти рассуждения. На фиг он… Так. Это уже было…

Скорее всего, соблазнительницу следует искать по месту работы Сергея. Надо найти бланк – там адрес. Я судорожно принялась искать бланк. Наташка права. Димка – тоже. Частично. Бардак в голове ведет к бардаку в хозяйстве. Ну куда же я его дела? Стоило его красть, чтобы потом потерять… Стоп! Все-таки умной голове бардак не страшен. Во что я была одета? В свитерочек. А в нем карманов нет. Значит, хранилищем работала Наташка. Ну точно! Она была в синем пиджаке, и документ я сунула ей в карман. Там же должно быть свидетельство о рождении Татьяны. Впрочем, его мы, пожалуй, зря украли.

Я облегченно перевела дух и села звонить Наташке.

– Алло… – рявкнули в трубку.

Одного слова вполне хватило, чтобы понять: мне не рады. Можно сказать, даже очень не рады. Голос был сонный и злой. Я хотела положить трубку не отвечая, но, взглянув на часы, подумала, что много спать вредно. Моя бабушка всегда говорила: «Что спишь – то на свете не живешь».

– Ну какого черта молчать? Ирка! Ты, что ли, онемела? Вот ненормальная, с утра пораньше подметки рвешь. Ну только, блин, таблетку выпила и засыпать начала… Катись на работу, дай выспаться, до трех ночи не спала.

Я положила трубку на стол и зевнула. Сейчас оторется и прибежит…

Короткие гудки послышались минут через пять. Я успела выпить чашку кофе и предусмотрительно открыть дверь. Подруга влетела вихрем, но не на метле. А жаль. Этот аксессуар усилил бы ее привлекательность. Гнев Натальи еще не утих, так что пришлось принимать меры.

– Ты скрыла от меня факт покупки новых домашних тапочек, – печально сказала я.

Рот подруги захлопнулся, и она озадаченно уставилась на свои ноги. Передышка пошла ей на пользу.

– Борис подарил, – буркнула она и пошла наливать себе кофе.

– А мне вот никто не подарит. – Печаль в моем голосе грозила обернуться настоящим горем.

– Думаешь, мне подарок от чистого сердца сделан? Как бы не так. Просто у этих шлепок подошва мягкая и не стучит по полу, как у старых. Нет, меня-то устраивало, а вот Бориса… «Твое хозяйственное присутствие, – говорит, – дорогая, напоминает мне о вечном ремонте в квартире». Блин! Ну все подарки из меркантильных соображений! Включая бытовую технику. Вот подарил бы мне для самого себя новую «Шкоду», я бы еще порадовалась. Увы, увы, мне, Наталье Николаевне… Хоть и держу карман шире.

– Кстати, о кармане, – обрадовалась я. – Достань из кармана своего синего пиджака документик – я его тебе в квартире Сергея сунула. Бланк такой… На нем сопроводительное письмо отпечатано, – пояснила я, заметив, как округлились заспанные и припухшие глаза подруги. Почти до нормального размера.

– Не могу. – Наташка вздохнула. – Пиджак на работе остался. Чтобы коллеги помнили о моем незримом, но постоянном присутствии во время краткосрочного отсутствия. Ну жарко же было! – возмутилась она, по достоинству оценив мой суровый взгляд. – На мне помимо пиджака еще черный свитерок из ангоры был. Ну тот, что и тебе нравится. Не могла же я снять его и остаться в лифчике и пиджаке. Из двух зол, как говорится… В конце концов, я не одна разделась. Девчонки тоже лишние шмотки с себя скинули. Что ты на меня уставилась? Можно подумать, что на мне солнечные пятна и их уже не отстираешь. Между прочим, их и отстирывать не надо, они сами по себе исчезают Довольно быстро. Только одно продержалось двести суток – в тысяча девятьсяот сорок третьем году. А темными эти пятна кажутся только потому, что их температура на полторы тысячи градусов ниже остальной температуры поверхности Солнца.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросила я.

– Оттуда. Поживешь с моим мужем, не то узнаешь.

– Нет уж, я лучше со своим как-нибудь свой век промучаюсь.

– Как хочешь. Можно подумать – я навязываю. Самой нужен. Так о чем мы говорили?

Наташка допила кофе и окончательно проснулась.

– О бланке. Позвони на работу и попроси продиктовать номера телефонов и адрес фирмы.

– Ты что?! Я же еще не приехала! Вот радость – рассекречиваться, вылезать из подполья и завтра выходить на работу!

– Значит, меня по телефону можно посылать на мое рабочее место?! – рассердилась я.

– Можно, – убежденно заявила подруга. – Послать можно куда угодно, не все же идут по назначению. Я знала, что ты, как умный человек, никуда не пойдешь. А у умных людей и подруги умные. Они же служат косвенной характеристикой… Опс! А почему бы тебе не позвонить мне на работу и не узнать эти данные самой?

– Вот тут ты, пожалуй, права…

– Я всегда права! Давай звони…

Прервал нашу пикировку телефонный звонок. Звонил Виктор Васильевич Листратов. Он весело поинтересовался моим здоровьем, потом, не меняя интонации и не давая произнести мне ни одного слова, здоровьем всех родных и близких, а в итоге заявил, что у меня есть одна минута, чтобы изложить суть просьбы. «Почему сразу просьбы», – хотела я возмутиться, но время пошло, и я решила оставить выяснение отношений до лучших времен.