Второй шанс адмирала Бахирева - Борис Царегородцев

Четвертое: заказать фирме «Голланд» серию подводных лодок, но сделать заказ не так, как было в реальности (там вначале было заказано только пять лодок, и лишь потом, после поставки первой партии, последовал заказ на следующую), надо сразу сделать крупный заказ, а то наши заводы слишком медленно строят свои подлодки. А вот подводные лодки у этой фирмы вышли вполне неплохие, некоторые даже пережили Вторую мировую войну. В Америке же заказать дизеля для подлодок, а то у нас из-за нехватки этих дизелей начнутся проблемы или уже начались. А может, и без моей подсказки заказ уже сделан. Вот этого я не помню, только помню, что из-за нехватки этих самых дизелей их стали снимать с канонерок Амурской флотилии и ставить на подлодки.

Пятое: выдвинуть идею насчет торпедных катеров, назовем этот проект быстроходной миноноской.

Шестое: улучшить мореходность линейных кораблей путем переделки носовой оконечности, как это было сделано в моем мире.

Седьмое: а что у нас на седьмое? В сухопутные дела нам соваться как-то не с руки, могут не так понять. Скажут, какого черта моряк лезет не в свое дело. Моряк – вот и пусть занимается своими корытами. А вот насчет бронехода, или по-нашему – танка, я бы подбросил им дельную мысль, и не такую, что родилась в головах островитян, взять и склепать железный бак на гусеницах, а что-то другое. Просто надо будет нарисовать им эскиз компоновки боевой машины наподобие нашего МС, обговорить техзадание, а остальное пусть додумывают сами. Полагаю, наша промышленность потянет такой проект. Вот только кому это надо будет показать? Я не знаю, но кто-то у нас в это время занимался этими проектами. Читал я про какого-то Лебедева, что построил царь-танк. (На самом деле это чудо сконструировано инженером Николаем Лебеденко, ГГ просто забыл точную фамилию изобретателя. В это самое время где-то под Москвой идет сборка этого монстра.) Этот царь-танк во время испытаний застрял на поле, или то была лесная поляна, там его и забросили, не смогли вытащить. После этого неудачного выступления он простоял на этой поляне несколько лет как памятник провальным изобретениям царской России.

А предложим это дело Пороховщикову, он что-то подобное предлагал военному ведомству. Я думаю, что он справится с этим, только надо немного помочь.

О танках своему начальству я докладывать не буду, надо встретиться с теми, кто сейчас в этом заинтересован и этим делом занимается. Записку по этому делу направлю в Главное военно-техническое управление, пусть рассмотрят. А хотя почему своим не докладывать? Наоборот, надо своим предложить, например как противодесантное средство. Можно что-то наподобие самоходной артустановки предложить. Будут такие самоходки вдоль берега ползать, и в случае вражеского десанта на наш берег они своим противодействием постараются не позволить противнику высадиться на него. Вооружить такой бронеход трехдюймовкой и парой пулеметов, этого для десанта хватит. Против кораблей, что будут поддерживать десант, надо построить что-то наподобие того, что спроектировал сын Менделеева. Вот только эту самоходку надо облегчить, это увеличит ее подвижность, а то она у него рассчитана на попадание 152-мм снаряда, но на немецких эсминцах и крейсерах пока в большинстве своем стоят 88—105-мм орудия. Против орудий броненосцев эта броня не спасет, а вот подвижность его может спасти. А то сто семьдесят тонн – это слишком много, такого монстра на острова не переправишь, такая самоходка может действовать только с материка.

Так что броню уменьшим и придадим ей небольшой наклон. А не как в его проекте, со всех сторон вертикальные поверхности, похоже на двадцатитонный железнодорожный контейнер, поставленный на гусеницы. Хотя для меня он выглядит привлекательнее, чем английские ромбы. И вот такой бронеход, вооруженный четырех– или пятидюймовым орудием, немало попортит крови тем, кто будет поддерживать высадку десанта со стороны моря. Для защиты островов надо строить облегченный вариант, так будет проще их туда доставить.

Все, решено, надо будет встретиться еще раз с командующим и доказать перспективность такого проекта. Встретиться и поговорить с Пороховщиковым и Менделеевым, проработать все детали проекта. Если командующий не захочет посодействовать мне, то придется искать поддержки у Николая II.

На следующий день я опять побывал у командующего со своими прожектами и предложениями, в большинстве своем одобренными, чего я никак не ожидал. Некоторые из моих предложений получили первоочередное исполнение. Это увеличение угла вертикальной наводки и установка противоосколочных щитов на орудия, пока это все на строящихся кораблях. На действующих эти работы будут проводиться в зимнее время. Сейчас же запланировано и перевооружение новыми торпедными аппаратами эсминца «Новик». С остальными моими прожектами (это насчет подводных лодок) – к министру и выше. На торпедные катера надо выдать задание на проектирование, и на закупку легких двигателей, пригодных для этого.

Насчет планов по проектированию и начала постройки танков и самоходок это пришлось отложить на некоторое время. Немцы, подтянув резервы, начали наступление на Ригу с трех направлений, одно из них, вдоль побережья Балтийского моря, входило в зону ответственности российского Балтийского флота, с одной стороны, с другой – германского флота Балтийского моря. Нашим кораблям вменялось в обязанность поддержать приморский фланг 10-й армии. Точно такой же приказ был и у немецкого флота – поддержать свою армию и помочь ей захватить Ригу. А для этого надо изгнать русские корабли из Рижского залива, а самим туда прорваться и ударить по русским войскам, обороняющим Ригу с тыла, и этим вынудить их отступить от города. В июле 1915 года немецкие войска заняли Виндаву, к августу вышли к Риге.

Итак, чтобы ускорить развязку и облегчить своим войскам взятие Риги, а там, смотришь, и столицы с ее фабриками и заводами, германское командование решило создать угрозу крайнему правому флангу русских армий. Для этих целей намеревались привлечь крупные силы своего флота, по мощи превосходящие весь наш флот в несколько раз. Но здесь история уже начала давать сбои. Из-за непредвиденных потерь по нашей вине немецкий флот начал свое продвижение к Рижскому заливу на два дня позже, чем в моей реальности. Немецким адмиралам пришлось немного перетасовать свои корабли, подыскивая замену потопленным и выбывшим по техническим причинам.

С конца июля из районов Рижского залива, Ирбенки и острова Эзель стали во все большем количестве приходить тревожные донесения. Назревали крупные события.

Начиная с первых чисел августа над Ирбенским проливом и островом Эзель стали по нескольку раз в день пролетать самолеты и дирижабли противника, наши малочисленные воздушные силы, что находились на острове, вступили в воздушные бои. Уже 2 августа над проливом был сбит один немецкий гидроплан. На другой день после обеда был замечен немецкий дирижабль, который, производя разведку вдоль северного берега Курляндии, направлялся к маяку Церель и дальше к Аренсбургу. Три наших гидроплана, кружась вокруг цеппелина и беспрерывно стреляя из пулеметов, заставили его повернуть обратно. Цеппелин, видно, был поврежден, так как стал со снижением удаляться в сторону Либавы. Наши летчики не смогли начать его преследовать ввиду того, что у одного самолета закончился боезапас, а два других нуждались в дозаправке бензином. Летчики Балтийского флота также приступили к разведывательно-бомбардировочным полетам над немецкими базами. Вступали в воздушные бои с авиацией противника, отражая их налеты на корабли и береговые укрепления. Но всему этому служила помехой недостаточная численность нашей авиации, низкая надежность техники, прежде всего моторов. Часто случалось, что из пяти-шести самолетов до цели долетали только один-два. Даже в таких условиях наши авиаторы выполняли свои задания и им даже удавалось одерживать победы.