После долго и счастливо - Хлоя Лиезе

пререкались в океане. Такое кардинально недопустимо. Нельзя пререкаться с Фрейей, когда она сердита. Надо дать ей выговориться.

Мой левый глаз подёргивается. Я прижимаю к нему палец.

— Прошу. Прочти мне нотацию по моей жене, с которой я прожил почти десять лет.

— Ключевое слово «почти», — отвечает он. — Давай не будем забегать вперёд.

Я размышляю о том, как здорово было бы придушить его.

— Дальше, — Вигго загибает следующий палец. — Ты до сих пор ведёшь себя как высокомерный засранец, которого невозможно обучить. Тебе не приходило в голову, что может быть, Фрейя просто девять лет терпела такую динамику, но всегда была не в восторге? Может, она просто хочет, чтобы ты закрыл хлебало и выслушал.

— Это как с чайником, — говорит Оливер так, будто делится вселенской мудростью. — Вместо того чтобы давать ему свистеть, просто подними крышку и… выпусти пар.

Райдер хрюкает.

— Думаю, Оливер пытается сказать, — дипломатично вмешивается Рен, — что оправдываться перед Фрейей, когда она хочет озвучить свои мысли и эмоции — это не в твоих интересах. Это обернётся против тебя. Лучше выслушать её, а не оспаривать каждый аргумент.

— Да, — говорит Оливер. — Вот как он сказал.

Вигго награждает своих братьев испепеляющим взглядом.

— А мне позволите? Как единственному здесь, кто проводит внушительное время в книгах, буквально созданных для мужчин, желающих понять женские романтические взгляды.

Парни поднимают руки в жесте капитуляции.

— Николас Спаркс у микрофона, — говорит Райдер.

Вигго шумно выдыхает и зажмуривается так, будто пытается отговорить себя от проявления агрессии. Его бледные глаза распахиваются, затем награждают меня пронизывающим взглядом.

— Удар мячом по яйцам, похоже, заработал тебе несколько очков, но нам явно надо придумать что-то ещё. Что-то, что заставит её почувствовать себя…

— Любимой, — подсказывает Рен. — Любимой тобой. Есть что-то особенное, что она не так часто делает? Что-то значимое, чего она давно не делала, а ты мог бы предложить в качестве жеста? Это покажет, что ты думаешь о ней и о том, что заставляет её почувствовать себя любимой, а не только о твоих представлениях любви.

Я барабаню пальцами по подлокотнику.

— Я сводил её на свидание в кафе-мороженое, совсем как на нашем первом свидании. Ей это понравилось.

Вигго кивает.

— Хорошо, это умно. Проведение параллелей с тем временем, когда вы влюбились друг в друга. Супер. Итак, как это прошло?

Я сдуваюсь.

— О. Ну… Началось отлично. Закончилось очень плохо.

Вигго вздыхает и закрывает лицо ладонями.

— Окей, значит, для очередного свидания слишком рано, — говорит Райдер. — Ей нужна передышка. Что-то, что образно очистит её оперативную память.

— Караоке? — предлагаю я. — Она давненько не пела.

Они коллективно втягивают резкий вдох.

— Чёрт, — выдыхает Райдер. — Дело плохо.

— Определённо плохо, — говорит Аксель. — Эта чёртова женщина никогда не прекращает петь и мычать себе под нос. Мычать! — видимо, эту горесть его детства я не понимаю, потому что Аксель выглядит так, будто переживает пытку. — Если она не поёт, то всё серьёзно.

— Вы, ребята, вообще не помогаете мне успокоиться.

Вигго качает головой.

— А это не наша работа. Наша работа — помочь тебе не налажать ещё сильнее, чем ты уже налажал. Давай вернёмся к началу. Мне надо знать, где ты сейчас в ментальном плане. Как дела с книгой?

Я нервно сглатываю.

— В смысле с той, которую ты мне дал?

— Да, — отвечает он так, будто призывает себе ангельское терпение. — С книгой, которую я тебе дал. С той самой, где парень пи**ец как лажает, отделяя свои чувства и ожидая в ответ близости с женой.

— Эм, — чувствуя, как к щекам слегка приливает жар, я оглядываюсь по сторонам. — Хорошо. Пока что.

Вигго кивает.

— Продолжай.

— Это что, отчёт по книге?

— Полегче, — говорит Райдер. — Он просто старается помочь.

Верно, но давление и ожидание, взваленные на меня с той ночи, когда Вигго швырнул в меня книгу, теперь как будто сокрушают мою грудь.

В самый неожиданный момент именно Аксель вклинивается и даёт мне передышку.

— На самом деле, я сейчас читаю другую её книгу.

Вигго уставился на него и моргает так, будто у него в мозгу произошло короткое замыкание.

— Прошу прощения, что? Ты реально её читаешь?

— Ты подсовываешь их в мой чемодан каждый раз, когда я приезжаю, так что мне ещё делать? Открыть магазин любовных романов в Сиэтле? — Акс фыркает и ковыряет свои ногти. — Я начал ту, в которой герой трудоголик. Эйдену стоит её прочитать.

Я прищуриваюсь.

— Ну спасибо за проявление братской любви.

— Просто говорю, что ты наверняка почерпнёшь кое-что полезное. Пока что я узнал, что он считает себя неспособным любить, но автор начала намекать на то, что он говорит это, потому что в прошлом столкнулся с болезненным отказом и теперь отталкивает всех, кто имеет возможность заставить его опять почувствовать себя нелюбимым.

Вот чёрт. Мою грудь сдавливает, и мне приходится сделать глубокий вдох. Слова Эйдена возвращают ту режущую боль, которую я почувствовал, когда Фрейя сказала мне уйти, ту панику, которая стиснула меня, когда она не так давно выбежала из дома. Разве не это все чувствуют? Страх быть брошенным? Нелюбимым?

Не всех же бросил отец. Не все же сомневаются, насколько они заслуживают любви, если их родственник по плоти и крови не потрудился остаться с ними.

Может, я прочту ту книгу, что сейчас у Акселя. После того, как переживу чтение текущей.

Райдер отпивает из термоса и задумчиво хмурится.

— Так как он выучит свой урок? Как он вырастет? Ведь в этом и есть суть истории, так? Личностный рост персонажа?

— Я не читал, но раз это любовный роман, наверное, он выучит урок, когда влюбится, — говорит Рен, передавая Райдеру смор.

— Эй, — дуется Оливер, — я тоже хочу смор.

Рен улыбается.

— Всё будет, Олли.

— Итак? — Райдер поддевает Акселя. — Случится то, что сказал Рен?

— Я ещё не дочитал, — отвечает Аксель. — Но, наверное, это будет связано с женщиной, которая заявляется и вторгается в его мозг, и вот он уже думает только о ней, беспокоится о ней, рисует её, видит сны о ней, и вот он уже несчастен, и его упорядоченные планы наслаждаться долгой и ничем не осложнённой холостяцкой жизнью безвозвратно разрушены, — Аксель смотрит в костер и мрачно бормочет: — Иными словами, воцаряется буйный хаос.

Между братьями воцаряется многозначительное молчание, пока они переглядываются вокруг Акселя.

А затем Рен бодро говорит:

— Но хотя бы это романтический буйный хаос.

Вигго ошеломлённо смотрит на своего старшего брата.

— Аксель. Я тобой так горжусь.

— Я швырну эту книгу в огонь, — ворчит Акс.

— Эй, минуточку! — ревёт Вигго.

— Нет, — говорит Аксель себе под нос. —