После долго и счастливо - Хлоя Лиезе

в электронную книгу. — После массажа много потеешь, так что надо восстанавливать водный баланс. Два стакана воды на каждый алкогольный напиток.

— Уф, — фыркает Фрэнки. — Дети пошли такие ответственные.

Зигги улыбается, продолжая читать, и больше ничего не говорит.

— Ага, — признаюсь я. — Для такого мне надо выпить.

Фрэнки на удивление быстро призывает персонал одним движением пальца и магнетическим взглядом в сторону беспомощного официанта, проследив, чтобы мы также заказали еду. Через несколько минут мы уже чокаемся коктейлями майтай, а Зигги — лимонадом. Расслабившись на низких комфортных креслах вокруг такого же низкого круглого столика, мы вытягиваем ноги и коллективно вздыхаем от удовлетворения.

— Ладно, — говорю я, сделав большой глоток майтай. — Мы с Эйденом проходим достаточно тяжёлый этап в отношениях. Я пока что не вмешиваю в это маму и папу, так что, пожалуйста, сохраните всё между нами и моими братьями. Я не хочу портить празднование моих родителей.

Зигги поднимает взгляд.

— У вас, ребят, всё будет хорошо?

Я делаю очередной глоток майтай.

— Я не знаю, Зигги.

Одно дело — на протяжении месяцев абстрактно чувствовать, насколько Эйден отвлечён на работу. Но совершенно другое — тот вечер на кухне, такое острое ощущение отвержения из-за этого. Его эмоциональное отсутствие причиняло боль. Но его бездумное присутствие ранит ещё сильнее. И рана продолжает нагнаиваться.

— Простите, — бормочу я, промокая глаза.

Уилла кладёт ладонь на мою спину.

— Я не могу сказать ничего такого, что помогло бы тебе пройти через это. Но просто знай, что я считаю тебя храброй и крутой. Я так восхищаюсь работой, требующейся для поддержания долгосрочных отношений. С самого моего знакомства с тобой я всегда равнялась на тебя и твой брак с Эйденом, и знание о ваших сложностях ничего не изменило. Если уж на то пошло, я восхищаюсь вами ещё сильнее.

— Спасибо, — говорю я ей. — Эта «работа» над долгосрочными отношениями, как ты выразилась — думаю, я только сейчас начинаю понимать, как много она охватывает. Это не просто компромисс насчёт того, где купить дом или сколько тратить на еду в ресторане. Я думала, это поверхностная работа, если ты встретишь подходящего человека. Потому что в детстве я видела счастье своих родителей и считала, что оно не требует усилий. Понимаете? И это казалось правдой — быть с Эйденом долго казалось естественным, по крайней мере, хорошая и счастливая часть этой работы. Пока… пока всё не изменилось. А теперь это тяжело. Всё это.

— Само собой, я недолго знакома с тобой или Эйденом, но Рен сказал мне, что он никогда не видел Эйдена таким удручённым, как когда они были в хижине, — говорит Фрэнки. — Как та, у кого личные проблемы встали на пути отношений, я могу по своему опыту сказать — иногда люди дерьмово показывают, насколько им важны их близкие люди. Это не оправдание, лишь напоминание. Я думаю, твой муж очень сильно тебя любит. Но я надеюсь, что он научится лучше это показывать. Ты заслуживаешь лучшего.

— Спасибо, Фрэнки, — шепчу я.

Зигги тянется ко мне и крепко обнимает.

— Держись, Фрей. Я тебя люблю.

Я стискиваю её в ответ и глотаю ком слёз в горле, когда мы отстраняемся.

— Спасибо. И я тебя люблю.

— Ох уж эти мужчины, — бормочет Фрэнки, не выпуская изо рта трубочку коктейля. — Заставляют нас влюбляться в них. Портят наши грандиозные планы на жизнь старой девы. Сплошные проблемы от них.

Это заставляет меня рассмеяться.

— Хорошо, что у него отменный шланг в штанах, — выдает Уилла.

— Эй! — Зигги зажимает уши ладонями. — Прекрати. Буэээ.

— Кайфоломщица, — стону я, корча гримасу, и всасываю через трубочку ещё больше коктейля.

— Прошу прощения, — отзывается Уилла. — Ладно, хватит о мальчиках. Пора напиться и спеть в караоке.

— Что? — мои глаза распахиваются шире. — Караоке?

Фрэнки склоняет голову набок и потягивает майтай.

— Маленькая птичка по имени Эйден напела нам, что ты обожаешь живое караоке.

Моё сердце сжимается.

— Он сказал вам об этом?

— Ну, он сказал Райдеру сказать мне, — уточняет Уилла. — А я сказала Фрэнки и Зигги. А потом заставила их прийти сюда. Так что в опосредованной манере да, сказал.

Я нервно кошусь на группу, размещающуюся на сцене, и на микрофон, ждущий, когда кто-нибудь схватит его со стойки и наполнит своим голосом. Фрейя, которая рванула бы туда и запела во всё горло, кажется призраком прошлой жизни. От этого осознание моё сердце стискивает печаль.

— Я не пела… несколько месяцев. В караоке, имею в виду.

— Ну, давай это исправим, — говорит Уилла. — Начнём с раунда шотов.

Зигги вздыхает и подтягивает к себе колени.

— Ну, хотя бы я захватила с собой читалку.

* * *

Когда Райдер был маленьким, его завораживала дикая природа. Мы ходили в библиотеку, и он заставлял меня читать ему одну за другой книги про обезьян, домашний скот, бабочек и птиц. Я узнала про практики выбора партнера и миграцию, про то, у кого животного самое маленькое то и самое большое сё. Я узнала так много, пока читала ему. Но ярче всего я помню, как узнала про инстинкты животных, заставлявших их устремляться в безопасное место раньше людей при малейшем признаке надвигающейся катастрофы.

У этого нет неоспоримых доказательств, но существует теория, что животные чувствуют вибрации земли ещё до начала землетрясения, что при изменении давления и приближении сильных штормов они чувствуют это в воздухе, поэтому ищут укрытие и поднимаются на более высокие места. Я подумала, что это невероятно — мудрость животных, предвидящая катастрофу задолго до того, как тупенькие людишки догадаются, что их мир вот-вот встанет с ног на уши.

Но сегодня, прямо сейчас, я чувствую себя как одно из этих животных — мои органы чувств сделались чуткими, восприятие обострилось. Может, это потому что я на идеальном уровне лёгкого опьянения, когда слова ещё не путаются, а тело не стало ленивым. Я спокойна, но вместе с тем бдительна, расслаблена, но сосредоточена. И что-то в воздухе изменяется, пока я потягиваю свой напиток и наблюдаю за приготовлениями музыкантов.

— Воу, — говорит Зигги, опуская свою читалку. — Я не сообразила, что тут живая музыка. Это намного лучше, чем заранее записанные версии, — мгновение спустя она бормочет: — А барабанщик вроде как горяч.

Фрэнки поигрывает бровями.

— Нравятся плохие мальчики, да?

Зигги ярко краснеет.

— Думаю, мне нравятся татуировки.

— Ты же женщина, — мудро комментирует Уилла. — Естественно, тебе нравятся татуировки. Это заложено в нашем ДНК.

— А? — Зигги морщит нос. — Как?

— Я имею в виду… — Уилла потягивает майтай. — Не буквально. Я искажаю правду, потому что Руни здесь нет, чтобы она