Письма смерти - Чжоу Хаохуэй

— Подождите-ка. — Му Цзяньюнь, похоже, обнаружила что-то еще, продолжая внимательно изучать протокол допроса. — Сведения, подтверждающие, что Юань Чжибан, возможно, был жив на тот момент, могут оказаться вовсе не такими надежными, как нам кажется. Исходя из ваших показаний при допросе, он не говорил с вами напрямую по рации. Поэтому если звук взрыва мог быть лишь записью, то и голос Юань Чжибана также мог быть записан заранее.

«При таком раскладе опять же получается, что Юань Чжибан был убит Мэн Юнь во время взрыва бомбы, после чего она умышленно ввела меня в заблуждение. Но зачем ей было так поступать? Только чтобы доказать свою правоту в нашем конфликте? Или ее действительно до такой степени бесило недостойное поведение Юань Чжибана? А если она все еще жива, то где была все эти восемнадцать лет? Неужели она смогла бы полностью оборвать все связи со мной?» Тысячи сомнений разъедали душу Ло Фэя, будоража кровь, а от бесконечных вопросов закружилась голова.

— Офицер Ло, постарайтесь припомнить свои ощущения. Мог ли Юань Чжибан быть преступником, убившим Хань Шаохун?

Ло Фэй отрицательно покачал головой:

— По крайней мере, в том эпизоде с убийством Хань Шаохун я не заметил ничего, что могло бы указывать на это. Никакого сходства ни с походкой, ни с жестами преступника, ни с голосом мужчины за кадром на видеозаписи. Единственное, что было общего между ними, — одинаковый рост.

— В таком случае это вряд ли был он, — задумчиво произнесла Му Цзяньюнь.

И точно. Если рассматривать ситуацию с точки зрения психологии, то Ло Фэй и Юань Чжибан, как однокурсники и соседи по комнате, провели бок о бок четыре года; они несомненно знали друг друга как облупленных. Поэтому, если б Юань Чжибан снова оказался перед Ло Фэем, то любая его фраза — да даже малейший знакомый жест — сразу выдали бы его.

— Но кем тогда был этот мужчина? Если в давнишнем деле о взрыве за маской Эвменид скрывалась Мэн Юнь, то откуда мог взяться этот тип? — пробормотала Му Цзяньюнь, ни к кому конкретно не обращаясь. Все ее мысли и предположения, вертевшиеся в голове, упорно не желали выстраиваться в единую логическую цепочку. Затем, что-то решив для себя, она коротко рассмеялась с горькой самоиронией.

Ло Фэй, чутко уловив перемену настроения собеседницы, сразу же отреагировал:

— Что такое?

— Мы сейчас столько всего наговорили, однако все эти теории были построены на предположении, что разница во времени, указанная в двух разных источниках, действительно существует. Но, честно говоря, это не выглядит так уж убедительно, особенно что касается мотивов поведения Мэн Юнь. Вы знали ее лучше других. Скажите, вы верите в то, что эти жестокие убийства — ее рук дело?

Ло Фэй сразу же помотал головой. Они с Мэн Юнь встречались два года, и хотя та вечно боролась за лидерство, это вовсе не отменяло тот факт, что она была порядочной девушкой с добрым сердцем. В этом не могло быть никаких сомнений.

— Поэтому мне кажется наиболее вероятным, что ваша твердая уверенность в точности настенных часов совершенно не оправдана, — прямо заявила Му Цзяньюнь. — Не надо все усложнять. Сейчас мы имеем дело с хладнокровным убийцей. Стоит ли так зацикливаться на этой разнице в две минуты? В те годы в состав следственной группы входили следователи с огромным опытом, но никто из них не посчитал нужным уделить особое внимание этой детали.

Однако Ло Фэй тут же категорично возразил:

— Нет, здесь точно что-то нечисто! Вы должны поверить мне; я не тот человек, который может ошибиться со временем.

Столкнувшись с непробиваемым упрямством Ло Фэя, Му Цзяньюнь лишь коротко улыбнулась.

— На самом деле, переубедить вас будет несложно; я даже знаю того, кто справится с этой задачей лучше всего.

Ло Фэй уже понял, кого она имела в виду.

Хуан Шаопин.

Не дожидаясь следующей реплики Му Цзяньюнь, он поднялся со словами:

— Нам необходимо еще раз навестить Хуан Шаопина. Он явно соврал полиции.

24 октября, 14:18

Дверь дома была не заперта. Получив разрешение хозяина, Ло Фэй и Му Цзяньюнь вошли внутрь.

Было уже за полдень, погода стояла теплая и солнечная, воздух прогрелся аж до 25–26 градусов. Однако, зайдя в эту низенькую лачугу, Ло Фэй и Му Цзяньюнь словно попали в совершенно другой мир, встретивший их могильным холодом и мраком.

Хуан Шаопин был занят разбором мусора, собранного на улице и сложенного в кучу посреди комнаты. Он одну за другой сминал ногами пустые пластиковые бутылки, а затем связывал их вместе. Эти действия, не представляющие ничего сложного для обычного человека, давались Хуан Шаопину с большим трудом: на его руках и ногах, да и практически на всем теле почти не было живого места. Его движения были медлительными и неловкими, отчего он напоминал «вторсырье» больше, чем те использованные бутылки, с которыми он возился. Тем не менее Хуан Шаопин подходил к своему занятию со всем тщанием. Закончив очередную связку из бутылок, он скривил краешки губ в улыбке, делавшей его лицо еще более уродливым.

Но зачем такому калеке было врать? Что же на самом деле он видел в тот день? Что же он скрывает?

Ло Фэй сел напротив Хуан Шаопина, пристально вглядываясь в лицо, на которое трудно было смотреть без содрогания.

Тот прервал свое занятие и хриплым голосом поздоровался.

— Вы снова здесь… — Затем обернулся к застывшей в дверях Му Цзяньюнь: — Включите-ка свет. Выключатель под твоей рукой.

Му Цзяньюнь включила лампу, и комната наполнилась светом, немного оживляя обстановку.

— Когда я один, мне ни к чему тратиться на электричество. Свет включаю, только когда приходят гости, — тусклым голосом пояснил Хуан Шаопин.

От этих слов сердце Му Цзяньюнь сжалось. Она украдкой покачала головой, сомневаясь, что этот человек мог быть замешан в преступлении. Предполагать такое было просто немыслимо.

— Почему ты соврал? — внезапно спросил Ло Фэй.

— Что? — Хуан Шаопин скользнул безучастным взглядом по собеседнику.

— Ты соврал! — непреклонным тоном заявил офицер. — Согласно твоим показаниям восемнадцать лет назад, ты видел, как та девушка разговаривала со мной по рации. Ты даже смог пересказать содержание нашего разговора. Однако я выяснил, что тот разговор состоялся уже после взрыва. В тот момент ты уже должен был быть при смерти от ран и ожогов. Так каким же образом тебе стало известно то, что случилось через две минуты после взрыва? Значит, ты соврал… Мне нужна вся правда. Откуда ты узнал содержание разговора, который состоялся после взрыва? И зачем солгал полиции?

Хуан Шаопин какое-то время растерянно смотрел на Ло Фэя. Казалось, он был крайне напуган тоном собеседника и не совсем понимал, что тот имеет в виду.

— Зачем ты солгал полиции?! — Поглощенный размышлениями о перипетиях следствия и личными переживаниями, Ло Фэй моментально вышел из себя, не в силах больше сдерживать обуревающие его чувства. Он непроизвольно повысил голос, сила и напор которого производили пугающее впечатление. Но уже спустя мгновение понял, что утратил самообладание, после чего сменил тон на более мягкий и доверительный, добавив: