Письма смерти - Чжоу Хаохуэй

24 октября, 11:05.

Ло Фэй зашел в столовую при гостинице угрозыска. Там он заказал себе бутылку пива и легкую закуску, после чего неторопливо приступил к трапезе.

До наступления даты казни, указанной в последнем «извещении», оставалось менее тринадцати часов. Это было время напряженной работы по подготовке к предстоящему рейду. Но поскольку Хань Хао отстранил Ло Фэя от участия в операции, тому оставалось лишь наслаждаться вынужденным бездельем.

— Что, офицер Ло, вовсю отдыхаете? — Му Цзяньюнь поставила на стол свою тарелку с закусками и присела напротив Ло Фэя.

— За это стоит благодарить вас, — довольно резко произнес тот. — Это вы оставили меня не у дел.

Му Цзяньюнь мягко улыбнулась:

— Вам не мне это нужно говорить. Меня тоже не допустили к предстоящей операции.

— Ну да, у вас же есть более важная задача…

Му Цзяньюнь несколько опешила и ответила уже куда менее дружелюбным тоном:

— Я вас не преследую. Я тоже пришла сюда подкрепиться и случайно наткнулась на вас.

Выражение лица Ло Фэя ничуть не смягчилось. Он сделал глоток пива, всем своим видом показывая, что не намерен продолжать разговор.

После недолгой паузы Му Цзяньюнь тихо вздохнула:

— Хорошо, я призна́юсь. Мы с Цзэн Жихуа действительно наводили справки о вас, но только потому, что нам дали такое поручение. Что тут объяснять… в полиции свои порядки. Однако скажу откровенно: мы с ним не считаем, что вы и есть наш убийца.

Ло Фэй по-прежнему безмолвствовал, но на этот раз поднял голову и встретился взглядом с Му Цзяньюнь. Оба неплохо умели читать по лицам: Ло Фэй, изучая собеседницу, убедился в ее искренности, тогда как та прочитала в его глазах сомнение.

— Послушайте-ка вот что. — Раз уж они затронули эту тему, Му Цзяньюнь решила быть откровенной до конца. Она вынула плеер с диском, который передал ей Цзэн Жихуа, выбрала нужную запись и поставила на воспроизведение.

Ло Фэй надел наушники и приготовился слушать. Мгновение спустя он застыл в оцепенении, на его лице проступили смешанные чувства. Он выглядел одновременно удивленным и словно в какой-то прострации.

Эта запись была тем самым вещественным доказательством в деле восемнадцатилетней давности — зачитанным по громкой связи отрывком из дневника курсанта полицейской академии.

Слушая эту запись, Ло Фэй перенесся мыслями в далекое прошлое. А когда она закончилась, он еще долгое время неподвижно сидел, погруженный в себя, и только потом снял наушники. У него предательски защипало в носу, и он сделал глубокий вдох, чтобы не выдать своих переживаний.

— Это мой голос. Это… действительно сделал я, — медленно проговорил Ло Фэй с пришибленным видом, глядя на собеседницу.

— Я знаю, что вы не убийца. Я поняла это еще при первой нашей встрече. Потому что скорбь и ненависть, которая читалась в ваших глазах, нельзя подделать или сымитировать. Но вы определенно каким-то образом связаны с этим делом. Что же вы все-таки скрываете?

Ло Фэй заставил себя дышать ровно, чтобы унять обуревавшие его чувства. Заметил опасливый взгляд Му Цзяньюнь, и ему вдруг стало смешно.

— Тогда к чему все эти любезности? Имея такую улику на руках, вы уже давно могли задержать меня и предъявить официальные обвинения.

— Эту запись обнаружил и обработал Цзэн Жихуа, после чего передал мне копию и поделился своими соображениями. Хань Хао о ней не знает. — Хотя Ло Фэй больше не отпирался, Му Цзяньюнь продолжала говорить все с тем же напором, желая заглянуть в ему в душу. — Мы верим вам, а вы все так же не доверяете мне… Я вовсе не копаю под вас, я ваш друг. Просто хочу узнать, что вас гложет.

Ло Фэй и Му Цзяньюнь пристально вглядывались друг в друга. Мало-помалу собеседнице все же удалось пробить глухую стену отчуждения, возведенную Ло Фэем, и он начал рассказывать о событиях восемнадцатилетней давности, которые до сих пор держал в тайне.

— Хорошо. Вы уже наверняка знаете, что имя «Эвмениды» фигурировало в ряде происшествий в полицейской академии еще до трагических событий в деле номер четыреста восемнадцать.

Му Цзяньюнь утвердительно хмыкнула.

— Насколько мне известно, кара Эвменид постигла в общей сложности четырех человек: смухлевавшего на экзамене курсанта, промышлявшую мелкими кражами девушку, выбалтывающего чужие секреты парня и юного ловеласа.

Ло Фэй кивнул.

— Вы располагаете максимально полной информацией. Среди этих четырех случаев первый и третий — моих рук дело, а оставшиеся два провернула Мэн Юнь.

— Вот оно как! Оказывается, вас было двое, — негромко воскликнула Му Цзяньюнь. — Меня не оставлял в покое вопрос: будь вы хоть трижды ловкач, все равно не смогли бы провернуть тот фокус в женской душевой. Оказывается, Мэн Юнь тоже была в этом замешана… Зачем вообще вы вместе взялись за такое?

— Мы не были сообщниками, — уточнил Ло Фэй. — Для нас двоих это было… соревнованием.

— Соревнованием?

Ло Фэй тихо вздохнул.

— Вам, наверное, будет непросто разобраться, какие отношения связывали меня и Мэн Юнь. Это были глубокие взаимные чувства. Но чем сильнее была любовь, тем ожесточеннее становилось соперничество. Мы горячо любили и уважали друг друга, но все же никто из нас не хотел идти на уступки… это сложно объяснить в двух словах. Человек со стороны вряд ли сможет разобраться во всех нюансах наших непростых отношений.

Му Цзяньюнь понимающе улыбнулась.

— Я могу.

Ло Фэй удивленно воззрился на нее.

— Неужели?

— Я видела ваши досье. Вы оба Скорпионы по знаку зодиака, — уверенно произнесла Му Цзяньюнь. — Когда встречаются два задиристых скорпиона, они продолжают бороться, пока не определится победитель. Не забывайте, я занимаюсь психологией. Изучение влияния знака зодиака и группы крови на характер человека вызывает у меня живейший интерес.

— Э? — Ло Фэй застыл на мгновение, перебирая в памяти их перепалки с Мэн Юнь, после чего невесело усмехнулся и добавил: — Возможно, так оно и было. Каждый из нас хотел подчинить другого, и никто не хотел уступать.

— Хорошо, не будем пока об этом. — Заметив, что Ло Фэй мыслями где-то далеко отсюда, Му Цзяньюнь почувствовала легкий укол досады и решила взять нить разговора в свои руки. — Будет лучше, если вы прямо сейчас все подробно расскажете — от начала до конца.

Ло Фэй снова вздохнул.

— Честно говоря, во всей этой истории все же была моя вина. В то время в академии проводился конкурс на лучший детективный роман. Мэн Юнь увлекалась литературой, так что тоже хотела попробовать свои силы. В один из вечеров она поделилась со мной своей задумкой: ей хотелось ввести в свой роман необычный женский персонаж. Его предназначением было наказание тех, кто совершил преступление, но не понес за это заслуженной расплаты. Мэн Юнь дала ей имя Эвмениды, по ассоциации с богинями мести в древнегреческой мифологии.