Призрак замка Тракстон-Холл. Мистические записки сэра Артура Конан Дойла - Вон Энтвистл

Он залился краской, забрал саквояж у Уайльда, нашел в его недрах пузырек с нашатырем, откупорил и дал понюхать леди Тракстон. Она отпрянула, распахнув фиалковые глаза.

– Вот, она пришла в себя, – ободряюще сказал Уайльд, бросив при этом на друга проницательный взгляд.

Он потянулся к чайному сервизу на прикроватном столике и заглянул в серебряный чайник:

– Возможно, глоток чая подкрепит…

Миссис Криган выхватила у него крышечку чайника:

– Этот чай несвежий. Я заварю другой. Теперь, господа, будьте любезны покинуть опочивальню ее милости.

Шотландец молча кивнул Уайльду, и они направились к выходу. Уже в дверях он заметил над письменным столом небольшой холст. Его ноги приросли к полу, когда он узнал на портрете маленькую девочку в синем платьице, прижимающую к себе тряпичную куклу.

Спустя несколько часов Конан Дойл вошел в комнату Уайльда с тетрадью для заметок под мышкой. Ирландец сидел в кресле, скрестив ноги, с раскрытым томиком любовных стихотворений и бокалом вина. Рядом на столике стояла початая бутылка, значит он собирался выпить ее до дна. Драматург встретил друга молчанием.

– Оскар, ты должен кое-что узнать о сегодняшнем происшествии.

Уайльд, ни слова не говоря, склонил голову набок и вопросительно поднял бровь.

– После встречи в Мэйфейре у меня появились вопросы. Образ жизни юной особы, светобоязнь оказались результатом недуга под названием порфирия.

– Да, ты рассказывал. Отсюда ставни, темные комнаты, вуаль?

– Верно. На следующий день я решился написать знакомому специалисту в этой области.

– И?

Конан Дойл открыл тетрадь, достал небольшой конверт и протянул Уайльду. Доктор прикусил губу и, затаив дыхание, наблюдал за выражением лица друга. Пробегая глазами короткую записку, ирландец пережил ряд эмоций: удивление, недоумение, раздражение, недоверие и под конец отрешенность. Дочитав, он сложил листок и вяло улыбнулся. На этот раз обычная словоохотливость покинула его.

– Ты молчишь, – прервал паузу Конан Дойл.

– А что тут скажешь? – вздохнул Уайльд.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты преувеличивал роль помешательства.

– Ну и как, по-твоему, я должен отнестись к безумной, неуравновешенной девушке; ко всем перипетиям на нашем пути, ради которых я оставил жену и любимых детей; отказался от привычного образа жизни…

– Оскар, я же объяснял, что не во всех случаях порфирия сопровождается безумием.

Уайльд холодно взглянул на друга:

– Мы говорим о девушке, которая заманивает тебя в темную комнату, а на следующий день будто растворяется в воздухе; утверждает, что может общаться с мертвыми; предрекает собственное убийство; в своем пророческом сне видит тебя в гробу. Да, действительно, – добавил он с иронией, – кто же смеет усомниться в ее здравом смысле.

– Прости, Оскар, ты абсолютно прав. Наверное, я втянул нас в глупый розыгрыш.

– Артур, в данном контексте слово «наверное» неуместно.

Уайльд отставил бокал с вином, поднялся и подошел к чемодану, полному алкоголя, достал бутылку абсента и рюмку.

Затем он вернулся к столику, положил специальную резную ложку на рюмку, водрузил сверху кусочек сахара и медленно залил на три пальца крепким напитком с ароматом аниса.

– И давно ты узнал? – спросил он.

– За неделю до нашего отъезда из Лондона, – ответил Конан Дойл, вспыхнув от стыда. – Оскар, извини, так глупо получилось.

Уайльд чиркнул спичкой и поджег пропитанный абсентом сахар. Он загорелся синим пламенем и растаял, превратившись в карамель. Ирландец погрузил ложку в рюмку, взболтал и залил водой из глиняного кувшина.

– Оставь меня, Артур. – Уайльд упал в кресло и поднес абсент к пухлым губам. – Этим вечером я планирую напиться.

Покинув предавшегося возлияниям Оскара Уайльда, Конан Дойл решил присоединиться к остальным гостям. В гостиной никого не оказалось. Потом до него донеслись голоса, он пошел на звук и очутился в просторной библиотеке с книжными полками под самый потолок и приставными лестницами. При входе в лицо ему ударил затхло-пряный дух, обычный спутник большого скопления книг. В центре комнаты на потертом персидском ковре стояли массивные кресла и диваны с высокими спинками, на которых разместились члены Общества. Супруги Сиджвик сидели вместе на длинном канапе. Сэр Уильям Крукс с расстегнутым жилетом развалился среди подушек. Подмор маячил поблизости, для вида разглядывая фолианты, а сам держал ухо востро, как ищейка. Конан Дойла разочаровало отсутствие леди Тракстон.

– А вот и доктор Дойл, – воскликнул Генри Сиджвик. – Как замечательно, что вы решили составить нам компанию.

Ловушка захлопнулась.

Конан Дойл пришел только ради девушки и оставаться не собирался, но отступать было поздно. Нацепив вежливую улыбку, он шагнул вперед. Полы в библиотеке покоробились и были неровными. Приходилось идти по скрипучим половицам вразвалочку, как заправский моряк.

– Вообще-то, я намеревался проведать ее светлость, – сообщил он авторитетно, подготавливая почву для побега.

– В этом нет нужды, – произнес вкрадчивый голос, и из-за кресла блеснуло пенсне лорда Уэбба. – Минуту назад, когда я уходил, она выразила желание отдохнуть. Не стоит тревожить ее, старина.

Конан Дойл прикусил язык, чтобы тут же не высказать лорду Уэббу, какого он мнения о его рекомендациях.

– А где мистер Уайльд? – спросила Элеонора Сиджвик.

– К сожалению, он нездоров, – ответил Конан Дойл. – Вернее, мертвецки пьян, – пробурчал он себе под нос.

– Лорд Уэбб ловко отвоевал для нас винный погреб, – хихикнул сэр Уильям. – Ему удалось уломать старого Гривза.

– Полная коллекция вин, и совсем нетронутая, – подал голос Уэбб. – Жаль, если все это превратится в уксус.

– А вот недурной портвейн, очень рекомендую, – сказал сэр Уильям, взяв в руки пыльную бутылку. – Урожай шестьдесят третьего бесподобен.

– Ну же, доктор Дойл, присоединяйтесь, – настаивал Генри Сиджвик.

Конан Дойл сдался – все же лучше провести вечер здесь, чем сидеть у себя в комнате. Он опустился на диван рядом с Элеонорой Сиджвик и только теперь заметил Конта в кресле бок о бок с лордом Уэббом. Иностранец в маске метнул на него взгляд, но Конан Дойл сразу отвернулся.

– Ваше здоровье, – сказал сэр Уильям, протягивая ему полный до краев бокал.

Конан Дойл отпил глоток, и приятное тепло разлилось по всему телу. Мрачные мысли, навеваемые старым замком, сразу улетучились.

– Сегодня мы столкнулись с реальной опасностью, – заявил он, облизнув губы. – Лучше нам отменить завтрашний сеанс.