Опиумная война - Ребекка Куанг

В прозрачном утреннем воздухе прозвучал рожок, после чего слуга начал выкрикивать всех участников процессии по очереди.

Катай повернулся к Рин:

— Не знаю, можешь ли ты…

— Все нормально, — сказала она. Конечно, она не появится на параде вместе с семьей Чен. Рин не член семьи Катая, и ей нечего делать в процессии. Рин избавила его от неловких объяснений. — Я буду смотреть на тебя с рыночной площади.

Протиснувшись сквозь толпу, энергично работая локтями, Рин нашла местечко на крыше лотка с фруктами, откуда открывался хороший вид на парад, и при этом она не рисковала быть раздавленной до смерти ордой синегардцев, наводнивших центр города. А пока не рухнет соломенная крыша, владелец лотка ни о чем и не догадается.

Парад начался с дани уважения Небесному зверинцу, группе легендарных существ, живших во времена Красного императора. По толпе извивались огромные драконы и львы, закрепленные на палках, которыми управляли спрятавшиеся внизу танцоры. В ритм их движениям громовыми раскатами трещали фейерверки. Потом появилась гигантская алая фигура на высоких огненных шестах — Багряный Феникс юга.

Рин с любопытством разглядывала Феникса. Согласно книгам по истории, это самый почитаемый бог спирцев. Вообще-то спирцы никогда не поклонялись обширному пантеону богов, как в Никане. Спирцы поклонялись только Фениксу.

За Фениксом следовало существо, которого Рин прежде не видела. С головой льва, рогами оленя и телом какого-то другого животного, возможно тигра, только с копытами. Зверь двигался тихо, кукольники не били в барабаны, не пели и не звонили в колокольчики, оповещая о его приближении.

Рин гадала, кто это, пока не вспомнила истории, которые когда-то слышала в Тикани. Это был цилинь, благороднейший из земных зверей. Цилини ступали на землю Никана, только когда умирал великий лидер или во времена серьезных испытаний.

Потом начался парад известных семейств, и Рин быстро потеряла интерес. Не считая унылой физиономии Катая, смотреть было не на что — в паланкинах несли важных людей, одетых в фамильные цвета.

Солнце над головой палило. По вискам Рин скатывался пот. Ей хотелось пить. Она прикрыла лицо рукавом, дожидаясь, когда, наконец, парад закончится и она сможет найти Катая.

И тут толпа вокруг разразилась криками, и Рин испуганно осознала, что в паланкине из золотистого шелка прибыла императрица в окружении взвода музыкантов и телохранителей.

У императрицы было много изъянов.

Не вполне симметричное лицо. Изогнутые брови, одна чуть выше другой, придавали ее лицу презрительное выражение. Даже ее губы были неровными — один уголок поднимался выше.

И все же она, несомненно, была самой красивой женщиной, какую Рин когда-либо видела.

Недостаточно просто описать ее волосы, темнее ночи и блестящие, как крылья бабочки. Или кожу — белую и гладкую, мечту любой синегардки. Или кроваво-красные губы, словно она только что съела вишню. Всем этим могла бы обладать обычная женщина. Но в императрице все эти черты соединялись с неизбежностью истины.

Внешность Венки бледнела по сравнению с ней.

Молодость усиливает красоту, подумалось Рин. Это фильтр, он маскирует недостатки и придает очарование даже заурядным чертам. Но красота без молодости опасна. Красота императрицы не требовала пухлых юных губ, румянца юных щек или нежности юной кожи. Ее красота могла порезать, как ограненный кристалл. Бессмертная красота.

Впоследствии Рин не могла описать, как была одета императрица. Она не помнила, говорила ли императрица и махала ли рукой в ее направлении. Рин не помнила, что делала императрица.

Она помнила только ее глаза, глубокие черные омуты, вызывающие удушье, прямо как глаза наставника Цзяна, но если Рин тонула в них, то ей и не нужен был воздух, пока она может смотреть в эти блестящие обсидиановые колодцы.

Она не могла отвернуться. Это казалось немыслимым.

И когда паланкин императрицы скрылся из вида, Рин ощутила странную боль в сердце.

Ради этой женщины она была готова разорвать на части целые королевства. Рин бы последовала за ней в ад. Вот настоящий правитель. Вот кому ей предназначено служить.

— Фан Рунин из Тикани, провинция Петух, — представилась Рин. — Кадет второго курса.

Клерк плюхнул печать академии рядом с ее именем в регистрационном свитке и протянул комплект из трех черных рубах кадета.

— Какая специальность?

— Наследие, — сообщила Рин. — Наставник Цзян Цзыя.

Клерк снова заглянул в свиток.

— Уверена?

— Еще как, — сказала Рин, и ее пульс участился. — Что-то случилось?

— Сейчас вернусь, — сказал клерк и скрылся в задней комнате.

Рин ждала у конторки, и с каждой минутой ей становилось все тревожнее. Неужели Цзян покинул академию? Его уволили? У него был нервный срыв? Его арестовали за хранение опиума на территории академии? Или вне территории?

Она вдруг вспомнила тот день, когда поступила в Синегард и ее заподозрили в обмане на экзамене. Не пожаловалась ли на нее семья Нэчжи за то, что избила его на турнире? Возможно ли подобное?

Наконец, клерк вернулся, на его лице было написано смущение.

— Прошу прощения, — сказал он, — но уже очень давно никто не выбирал Наследие. Мы даже не знаем, какого цвета должна быть твоя нарукавная повязка.

В конце концов из остатков ткани от формы первокурсников соорудили белую повязку.

Занятия начались на следующий день. После выбора Цзяна Рин все равно половину времени проводила с другими наставниками. Поскольку она единственная изучала Наследие, то вместе с кадетами Ирцзаха занималась также Стратегией и Лингвистикой. К своему неудовольствию, она обнаружила, что хотя она и не выбрала Медицину, второкурсникам все равно предстояло помучиться на обязательных занятиях по неотложной медицинской помощи у Энро. Место Истории заняла Дипломатия с наставником Йимом. Цзюнь по-прежнему не допускал ее к тренировкам в своем классе, но Рин изучала боевые искусства с оружием у Соннена.

После окончания утренних занятий Рин полдня проводила с Цзяном. Она взбегала по ступеням к саду Наследия. Время для встречи с наставником. Время получать ответы.

— Опиши, что мы изучаем, — попросил Цзян. — Что такое Наследие?

Рин вытаращила глаза. Она рассчитывала, что это Цзян ей расскажет.

Рин неоднократно пыталась уложить в голове, почему она выбрала Наследие, но не могла произнести ничего, кроме банальностей.

Все это было на уровне интуиции. Истина, которую она знала, но не могла никому объяснить. Рин выбрала Наследие потому, что Цзян обладает каким-то иным источником силы, реальным и загадочным. А Рин сама наткнулась на этот источник в день турнира. Ее пожирал огонь, мир стал красным, она потеряла контроль над собой, и спас ее человек, которого все в академии считали безумцем.