Враг общества - Наиль Эдуардович Выборнов

по нему. Будем искать, че еще делать. Придется открывать все двери подряд.

Две гримерные оказались подписаны, так что я спокойно прошел мимо. За еще одной дверью оказался склад музыкального оборудования: синтезатор, древнего вида усилитель, несколько гитар и разобранная барабанная установка.

А за следующей дверью оказалась каморка уборщика. И, что еще веселее, внутри был и сам работник, он сидел на стуле за небольшим столом, и ел. Совсем молодой парень, скорее всего из местных, готовых горбатиться за гроши на паре дерьмовых работ, лишь бы сводить концы с концами.

На самом деле его работа была не так плоха, ведь руками ему приходилось убирать не так уж и много. Большую часть его обязанностей включало в себя управление роботами-уборщиками. Два таких, кстати говоря, стояло в углу комнаты на док-станциях.

Когда парень увидел меня и направленный на него ствол пистолета, недоеденный кусок бутерброда выпал у него изо рта, и упал на стол.

Я вошел в каморку, прижал палец к губам.

— Я говорю, ты слушаешь, — сказал я. — У меня есть пара вопросов, потом я уйду. Понял? Если да, кивни.

Он кивнул.

— Если ответишь честно, никто не пострадает. Соврешь — найду и убью. Можешь доесть бутерброд.

Уборщик запихал оставшийся в руках кусок в рот и смолотил его со страшной скоростью. Подхватив выпавший кусок, отправил туда же, а потом сделал большой глоток из банки с энергетиком.

— Меня интересует серверная, — сказал я. — Как туда попасть?

— Второй этаж, — тут же ответил он, громко, слишком громко.

— Ш-ш-ш-ш, — прошипел я. — Тише говори. Второй этаж, я понял. Дальше куда?

— Прямо до конца коридора, потом направо. Только там это… Камера прямо на дверь смотрит.

— Где стоят мониторы? Ну, комната охраны.

— Сразу за лестницей, первая дверь.

— Сколько там обычно охранников?

— Один. Остальные в зале и на входе, за порядком смотрят.

Ну да, я не ошибся. Корпораты тоже, бывает, бузят, перепив. Да и шпана с улиц нет-нет, да попадает в эти клубы. Правда первых в отличие от вторых не пиздят, а нежно и вежливо выпроваживают, взяв под локти. Отношение к разным категориям гостей, естественно, отличается. Как уж иначе.

— Хорошо, — кивнул я. — Давай руки.

— Что? — спросил он.

— Руки, говорю, давай, — ответил я, доставая из кармана несколько кабельных стяжек.

Они крепкие, без «базук» их не разорвать, больно будет слишком. А занимают места гораздо меньше, чем наручники. Вот я и стал их таскать с собой. Так проще.

— Посидишь немного тут, пока я дела свои не закончу, — сказал я. — Потом тебя найдут и выпустят. Не боись, я тебя не трону.

Парень обреченно вздохнул, но все-таки протянул мне руки. Я быстро связал их одной из длинных стяжек, после чего жестом приказал ему лечь на пол, разобрался с его ногами. Рот затыкать не стал, во-первых нечем было, а во-вторых, все равно в клубе музыка играет, так что его никто не услышит.

Впрочем, припугнуть его все равно не будет лишним.

— Так, лежи тихо, — сказал я. — Если услышу, что ты кричишь или создаешь ещё хоть какой-то шум, то спущусь и убью. Будешь вести себя нормально, и никто не пострадает. Понял?

— Понял, — кивнул он.

Мне понравилось, как он себя вел. Сперва перепугался, это понятное дело, но потом успокоился. Не трясся, не бился, не орал. Нормальный пацан, в общем.

Я на всякий случай вставил ему в разъем блокирующий чип. У меня их оставалось еще четыре штуки, нужно было экономить. Жаль, что не вернулся, и не освободил консьержа, и парня жаль, и чип бы пригодился еще. Впрочем, хрен с ним.

Я вышел из каморки, снова окинул взглядом коридор, камеры. Интерфейс высветил относительно безопасную дорогу, подкрасил зоны, где можно было идти медленно, и те, что наоборот, нужно преодолевать рывком.

— Иду наверх, — сказал я. — Как мне подключаться-то? Коробочка ваша тю-тю.

— Через индивидуальный коннектор, — ответила Искра. — Мы так-то все еще подключены к тебе. Так что видим и слышим все, что вокруг происходит.

— Блядь, а предупредить не могли? — спросил я. — А если бы я поссать пошел?

— Это уж мне не интересно, поверь. Ладно, действуй.

Я двинулся вперёд, превращаясь в неслышную тень. Оставалось только мысленно поблагодарить Чеха за то, что показал мне этот инструмент, многократно облегчающий работу. Если бы не он, то я тут, скорее всего, запалился бы, а так…

Скоро я оказался на лестнице, рывком взбежал наверх, уже наплевав на висевшую под самым потолком камеру, вставил кончики пальцев между створкой двери и косяком и резко развел руки в стороны, варварски вскрывая ее.

Охранник все-таки заметил меня, успел развернуться, но тут же уперся лицом в ствол пистолета в моей руке. Впрочем, стрелять я не собирался. Оружие мое не было снабжено глушителем, а нашуметь мне не хотелось совершенно.

— Тихо, — тем не менее, сказал я. — Дернешься — стреляю.

— Ты кто такой? — спросил он.

Местный блюститель порядка оказался шкафом под два метра ростом. Очевидно, что и оптика у него была прокачана, потому что он медленно и методично просматривал каждую часть моего тела. Черт, а он ведь не только оружие видит, но и какое железо у меня стоит. Не модели, конечно, но стержни в позвоночнике и «руки-базуки» он точно распознает.

— Я по делу, — ответил я. — Ложись на пол, и вытяни руки за спину. Тогда все пройдет тихо и мирно, и никто не пострадает.

Но по глазам было видно, не послушает. Он крупнее меня в два раза, и в своих силах уверен, несмотря на ствол. Наверняка и подкожной броней обзавёлся, а откуда ему знать, что мой пистолет шьет ее насквозь?

У него самого был только тазер в чехле на поясе. Однако вместо того, чтобы достать его, он резко рванул вперед, схватил меня за руку с оружием и попытался вывернуть так, чтобы пистолет оказался у него.

Идиот. Он ведь видел, что у меня руки не свои, а приём этот работает исключительно на том, что от боли разжимается кисть. «Базуки» же гораздо крепче обычных человеческих конечностей, и боли, разумеется, не чувствуют. Не положено это железкам.

Этот кретин так и продолжал держаться за мою руку, удивляясь, каким образом у меня удается