Художник Кошмаров - Владислав Андреевич Бобков

Взяв ещё одну пластину, я аккуратно подпилил её по середине, дабы она могла сломаться от малейшего усилия. Затем я столь же тщательно, в целях безопасности вырезал чуть более слабую версию пламени.

Закрепив дефектную пластину между двух близко расположенных стволов бамбука, я собрал камней и принялся с расстояния бросать их во взрывную деревяшку.

К несчастью моя меткость оставляла желать лучшего, поэтому попал я далеко не сразу. Тем не менее, когда один из камней все же попал куда нужно и переломил пластинку, то никакого взрыва так и не случилось. Более того, я почувствовал, как моя ци стремительно улетучивается, покидая материал.

Это сильно меня успокоило. Я опасался, что если в бою враг повредит один из моих взрывных рисунков, то он активируется, приводя к цепному взрыву всех остальных, что позволит мне уйти на тот свет очень ярко, хоть и глупо.

Ну и последний на ближайшее время тест заключался в проверке стабильности моих самодельных артефактов.

Ради этого мне пришлось вырезать ещё четыре пластины, после чего расположить каждую из них в необычных местах. Первую, я положил прямо под открытым небом, дабы солнечные лучи нагревали её весь день. Вторую я сначала бросил в воду, а затем прижал тяжелой корягой. Третью зарыл в землю, подцепив дерн топором, четвертую подвесил на ветке дерева с помощью оторванной дикой лозы.

Я хотел удостовериться, что эти взрывы не произойдут у меня в кармане. Поэтому ближайший месяц каждую неделю я буду проверять эти рисунки. Да, часть из них начнёт гнить быстрее остальных, но опять же, это покажет их реакцию на раздражители.

Вдруг мне в сумку со «взрывчаткой» попадёт дождевая вода, сдохну ли я сразу или ещё поживу?

Возиться со стихиями я закончил уже к вечеру, поэтому с довольной душой отправился обратно в город.

Впервые за столь долгое время я по-настоящему был доволен, что попал в этот мир.

*****

На следующий день я решил взяться за следующий перспективный проект.

Создавая ту же ромашку, я не мог не отметить любопытный момент. Хоть я и пытался нарисовать цветок, но я никоим образом, кроме цвета и намерения, не мог описать его свойства.

Другими словами, если бы моя сила работала максимально примитивно, то на выходе меня бы ждала неподвижная статуя цветка или нечто хищное, но не имеющее ничего общего с растением.

Однако, этого не произошло. Да, внутри у ромашки не было «внутренностей», а была лишь оживленная краска, но это не помешало ей иметь структуру растения и пружинить, будто я бью по настоящему цветку.

Подобное позволяло осторожно предположить, что у моей магии имелась некая, назовем её, «нейросеть», которая дорисовывала мой грубый набросок до итогового результата.

С одной стороны, это было превосходно, но с другой эта сила раз за разом добавляла моим творениям желание нести смерть и разрушения.

Но вернёмся к моей изначальной идее. Зная о наличии «помощника», я подумал о том, чтобы нарисовать кое-что из земных вещей. А именно, старый добрый огнестрел.

В конце концов, какими бы сильными не были практики, но на низких рангах, вроде неофита и претендента, даже луки могут нести им угрозу, что уж говорить про более совершенное оружие.

Сказано, сделано.

Начать я решил с чего попроще, а конкретно, с пистолета макарова. Ещё на Земле мне пришлось много раз его рисовать и даже немного стрелять с друзьями по банкам, поэтому я неплохо знал, как он выглядит.

К моему удивлению пришлось потратить куда меньше энергии, чем ожидалось, впрочем, я быстро понял, почему так.

— Мда, — я с иронией держал нарисованный пистолет, после чего прицелился в воображаемого врага. — Бах-бах. На большее ты всё равно не способен.

Первый минус получившегося макарова заключался в монолитности всей нарисованной конструкции. Проще говоря, это был цельный макет, состоящий лишь и одной детали. Даже тот же курок не нажимался, застыв в одном положении.

Второй же минус происходил из первого. Так как это был рисунок, причём рисунок, сделанный масляными красками, то поверхность «пистолета была абсолютно не ровной».

Я даже заглянул в ствол и полюбовался бугристой поверхностью внутри ствола. Можно было лишь представить, каким был бы выстрел из такого «пистолета», даже если бы он работал.

Далеко не отходя от кассы, я тут же нарисовал самый обычный меч и-и-и… вполне себе его получил. Поверхность клинка тоже оставляла желать лучшего, но он был острым, и при желании и умении им можно было кого-то прикончить.

Следующим экспериментом стал лук. Иронично, но он вполне себе гнулся, а его тетива была, собственно, тетивой, а не видимостью.

Это противоречило тому, почему пистолет остался лишь куском застывшей краски, а вот лук отлично работал.

Была ли какая-то причина?

Потратив куда больше времени на проработку, я сумел нарисовать простенький арбалет с самой примитивной «козьей ногой», которую я только сумел сообразить.

И это был серьезный вызов моим навыкам. Пришлось очень постараться, чтобы так расположить рисунок, чтобы были видны все важные части механизма. Кроме того, я сам с трудом вспомнил, как рычаг для взведения вообще должен работать.

Казалось бы, примитивнейшая вещь, но попроси кого-нибудь её нарисовать в стиле чертежа, как девяносто девять процентов «знатоков» тут же отсеется.

Рядом с ним я попробовал нарисовать пару болтов, но к сожалению, они превратились в пыль, когда арбалет вышел из картины. Пришлось рисовать их отдельно.

Я был приятно удивлён, когда арбалет вполне себе неплохо работал. Нарисованный мной механизм со скрипом, но взводился, а тетива натягивалась и не рвалась.

Правда с болтами вышла накладка. Было довольно трудно соотнести размер болтов на рисунке с реальным размером. К примеру, та же ромашка получилась куда больше, чем была на картине, а вот пистолет был точно тем же.

Прорыв наступил, когда я сумел уловить возможность направлять эмоции в момент рисования и примерно приказывать, что ты хочешь получить.

Я пробовал делать это и раньше, но чем больше я рисовал, тем яснее видел, как правильно это делать.

Словно человек учащийся ездить на велосипеде, я «открыл» для себя возможность ездить без одной руки на руле.

Тестирование арбалета с болтами оставило неоднозначный результат. Когда я расстрелял шесть болтов, на седьмом выстреле структура арбалета треснула и расплескалась.

Вероятнее всего, удары тетивы негативно сказывались на всём арбалете сразу. Однако, даже так, это был неплохой результат.

В случае необходимости я мог бы обзавестись неплохим оружием дальнего боя, способным, опять же, нанести смертельную травму. Тот же бамбук он прошивал с легкостью.

Болты тоже