Юлиана - Елена Бурмистрова

не хватает», — подумала Юля и вздохнула

* * *

Замок Кирстен стоял в низине, и ветра часто не долетали до его высоких стен, прогуливаясь где-то высоко. Мужчина сидел на большом камне и точил огромные ножницы. Ему хотелось ветра, чтобы своей силой он унес все его страдания. Уже несколько месяцев он жил тут, работая на новую знать. Англо-ирландский офицер со своей семьей жил в замке. В том сражении он получил серьезные ранения, но был кем-то спасен, и об этом любили вспоминать за семейными застольями.

— Деймон! Принеси ножницы! Почему так долго? — услышал мужчина голос хозяйки. — Ты срезал розы?

— Я сейчас принесу, — ответил Деймон и поднялся с камня. Он поднял глаза к небу. Стать бы облаком и улететь отсюда навсегда. Это заключение, которым ему заменили тюрьму, совсем его не устраивало. Он предпочел бы сидеть в темнице, чем прислуживать избалованной девице. «Неужели я проведу тут еще пять лет? И как я даже тогда смогу вернуться? Ведь все не так просто. Совсем не просто», — думал он.

Деймон поднял с земли охапку красных роз и понес в дом.

— Поставь сюда, — показала хозяйка. — Я хочу, чтобы в мой день рождения весь дом был в цветах. Наконец-то начало лета! Я так люблю это время года. А ты любишь?

— Да. Мне все нравятся.

— Все? Без исключения? Фу! Как скучно! Нет. Должно быть одно любимое время года.

— Еще нести розы? Только в саду остались белые.

— Да. Неси. Белые мы поставим на веранду. Кстати, Деймон, а что ты мне подаришь?

— Госпожа Рейчел, что же я могу Вам подарить? Вы же знаете мое положение в вашем доме.

— Прекрати меня называть «Госпожа». Зови просто Рейчел. И седлай два коня. Я еду на прогулку.

— Второй конь для кого? — спросил Деймон.

— Для тебя. Ты едешь со мной.

Мужчина понимал, что избалованная сестра хозяина с ним играет. Ей интересен тип мужчины, которым он являлся. Стать и красоту не скроешь под рваной рубахой или грязными штанами. Хотя хозяева заботились о Деймоне. Жена хозяина сразу прониклась к пленнику и жалела его безмерно. Их семья не стала бороться с англичанами. В глазах всего католического общества Ирландии, не желающего подчиняться захватчикам, вся это новая англо-ирландская знать выглядела предателями. Но у Деймона они не вызывали чувства ненависти. За это время он уже свыкся с мыслью, что ему придется еще не один день провести в их замке. Это было так далеко от дома! Деймон скривился. Еще вот на прогулку нужно ехать с этой девчонкой. Он приготовил коней, вывел их за ворота и вскочил на одного из них.

— Как ловко у тебя это получается! Загляденье! Ты меня так научишь?

— В платье это будет для Вас затруднительно.

— А если совсем без платья? — засмеялась Рейчел.

— Тогда, вероятно, — ответил Валентин и пришпорил коня. Рейчел сделала то же самое.

— Я хочу узнать тебя ближе, — сказала Рейчел, когда они прискакали к озеру необыкновенной красоты.

— Говорят, что в этом озере живут духи, которые возвращают человеку молодость, — проигнорировав ее слова, сказал Деймон.

— Да? Тогда, я в нем искупаюсь, — весело сказала Рейчел.

— Вам это зачем? Вы и так молоды и красивы.

— Думаешь, мне пока этого делать не нужно?

— Уверен.

— А все же расскажи мне о себе. Кто ты? На нищего оборванца, который живет в богатом доме и работает за еду, ты уж точно не похож. Тогда, что ты делаешь в Кирстене?

— Это не очень интересная история.

— Я знаю, кто ты. Мне брат все рассказал.

Деймон удивленно посмотрел на нее.

— Рассказал? Что он Вам рассказал?

— Что ты политический заключенный, отбываешь по суду наказание. Ты папист? Участвовал в сентябрьском восстании?

— Если Вы все обо мне знаете, зачем спрашиваете?

— Ну, всего я точно не знаю. Например, женат ты или нет?

— Эта информация Вам точно не пригодится.

— Почему же? — сказала Рейчел и дотронулась до плеча Деймона.

— Что Вы делаете? — тихо спросил он.

— Несмотря на твои лохмотья, ты очень красивый и сильный мужчина. Мне ты очень нравишься.

Демон грубо схватил ее за руку, которая все еще лежала на его плече.

— Ты со мной играешь? Ну, так вот, я скажу тебе, что ты с огнем играешь!

— Отпусти мою руку, мне больно! — потребовала Рейчел.

— Ты хочешь, чтобы я поддался на твои заигрывания, а потом меня за это упекли бы навечно в самое темное, Богом забытое подземелье? И потом, даже если не так, то…

— Что «то»? Я не могу нравиться мужчинам?

— Я не мужчина, я — пленник. А Вам это совсем не нужно. И мне это совсем не нужно. Среди Ваших постоянных гостей, которые навещают Вас ежедневно, есть десятки достойных мужчин. Из них и выбирайте, с кем развлечься.

— Я тебе не нравлюсь? — удивилась Рейчел.

— Я люблю другую женщину и не собираюсь ей изменять ни с кем.

— Вот как! Мне говорили, что ты предводитель клана. Это правда? Хотя — нет. Предводителей король приказал все расстрелять. Ты просто один из клана.

— Какая разница! Скоро не будет ничего: ни кланов, ни предводителей. Вы — прямое тому доказательство.

— Почему я?

— Ваша семья ведь ирландская. Вы же не англичане! Тем не менее, вы на стороне Генриха.

— А какой смысл сопротивляться? Посмотри на себя! Что дало тебе это великое сопротивление? Вашего ненаглядного принца расстреляли при всем честном народе с клеймом «предатель». Вы все по тюрьмам или пали на поле неравного боя.

— Получается, что мы для всех сторон предатели. Интересно.

— Вы — получается. Но я не предавала Ирландию. Я как жила на этой земле, так и живу.

— А вера?

— А за веру я буду не перед англичанами отвечать. Так что вся эта ваша борьба — надуманная игра.

— Я не соглашусь с тобой. И давай прекратим этот разговор.

— Давай. Теперь остался еще один вопрос. А почему тебя все же вытащили из тюрьмы и заменили наказание? Ты знаешь?

— Нет. Понятия не имею. И не хочу об этом говорить.

— Хочешь, я узнаю? Мне брат ни в чем не отказывает.

— А что мне даст эта информация?

— Пожалуй, ничего.

— Вот и оставим все, как есть. Не нужно вытаскивать черные тайны на поверхность. Я сейчас далеко от дома. Но так даже лучше.

— А твои родственники, твоя женщина, они знают, что ты жив?

— Нет. Откуда? И не нужно. Мне отбывать наказание еще пять лет. Пусть живут спокойно.

— Мне жаль, что ты не хочешь со мной познакомиться ближе.

— Это сейчас так называется?