Я и это переживу - Наталия Журавликова

– А если вдруг найдется эта семья? Жена и дочка Клара? – спросила Марта. – Вы бы разрешили ему с ними встретиться?

– Не знаю, – пожала плечами Нина. – Возможно. Смотря, какие они люди. Конечно, попросила бы заранее сама о встрече с ними. Но представляете себе эту женщину, у которой умер муж, а ей говорят, вот он, в теле маленького мальчика?

– Да, конечно, тут надо будет по обстоятельствам смотреть. Может и той семье нежелательно будет с Матвеем видеться.

Тара и Матвей общались за закрытыми дверьми чуть больше получаса. Когда вышли, Тара выглядела уставшей и какой-то просветлевшей, а Матвей задумчивым, но довольным. Ему впервые поверил кто-то, кроме мамы.

– Я камеру на твоём телефоне выключала и второй раз включала, чтобы сбоя не было, вдруг он такую длинную запись не захотел бы делать, – протянула Тара мобильник журналистке.

– Мы очень хорошо поговорили, – а это уже Нине. – Матвей многое мне рассказал, удалось детали вытащить. Даже не думайте, он не фантазирует, очень связный и последовательный рассказ. Он потом вам отчитается, как всё прошло.

Нина обняла сына. Между ними ощущалась большая и нежная любовь, и даже больше этого, беспрекословное доверие и понимание. Такой маме, действительно не страшно рассказать о самых диких воспоминаниях, которые даже тебе кажутся редким бредом.

– Я вам тоже могу запись скинуть потом, – пообещала Марта.

Договорились, что Марта проработает полученную информацию, постарается найти ей фактическое подтверждение, и они ещё обязательно увидятся.

– Но мне уже стало легче, – призналась Нина. – Я думала, эзотерики, они такие… своеобразные и оторванные от мира. А вы вполне адекватные. Чувствую себя спокойней.

«Спасибо, Вселенная! – послала Марта послание высшим силам про себя. – Вот для этого я и работаю. Есть смысл, есть!»

Расшифровывать видеозапись Марта решила дома. Поужинала разогретой магазинной пиццей, достала из холодильника полуторалитровую бутыль с лимонадом, и принялась смотреть сеанс регрессивной терапии.

Вначале Тара и Матвей занимались дыхательной гимнастикой, расслабляющими техниками. Марта немного заскучала, но решила не перематывать. Затем началось само интервью.

– Когда ты был большой, как тебя звали? – спросила Тара.

– Амвросий, – моментально ответил мальчик.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать два.

– В каком городе живёшь?

– Ангарск. Я живу в очень старом доме. Его собираются ремонтировать. А может и снесут.

Дальше Тара и мальчик беседовали о городе, Тара спрашивала об улицах, о том, растут ли там деревья и задавала прочие непринуждённые вопросы. Затем разговор зашёл о Доме Наук. Ребенок указал название улицы, потом взял сделанный им чертёж и принялся рассказывать о том, что расположено внутри здания.

– Вот тут я работал. В этой лаборатории. И тут погиб.

Марта остановила запись. Вытерла пот со лба. Это не кино, не художественный вымысел. Надо же, всё происходит с ней, здесь и сейчас! Она смотрит не запись какого-то шарлатана. Пятилетка рассказывает, как был главой семьи, работал в научном учреждении и погиб при исполнении. Уняв сердцебиение, которое мешало ей толком расслышать, о чём говорят Тара и Матвей, Марта возобновила просмотр.

– Почему ты погиб?

– Взрыв. Взрыв в моей лаборатории. Я не соблюдал технику безопасности. Тара, очень важно соблюдать правила. Расскажи это всем!

– Обязательно расскажу.

– Я вспомнил, мне нужно передать сообщение Агнии. Это моя жена. Я ушёл на работу, и не сказал ей код сейфа. Это очень важно. Нужно найти Агнию и сказать ей. Но я забыл номер её телефона.

– А как фамилия Агнии?

– Моя фамилия. Я – Чепраков. Она тоже Чепракова, и Клара, наша дочь.

– Матвей… ты же знаешь, что сейчас ты Матвей, да?

– Да, знаю.

– Скажи, какой был год, когда ты жил как Амвросий, и работал в Доме Наук?

– Шестьдесят третий, – без запинки ответил мальчик.

Что-то тут не сходилось. Амвросий, Агния и Клара. В наши дни такими именами никого не удивишь, да и то у детей или подростков. А в 60-е всё же сочетание всех трёх имён такого рода в одной семье казалось оригинальным. Или нет? Ведь была же Агния Львовна Барто, например. Но она вроде бы в начале XX века родилась. Марта решила лучше изучить вопрос, как называли детей в 30-60-е годы. И, конечно, связаться с Ангарском. Матвей сообщил названия улиц, номера домов, фамилию, которую носил когда-то. Есть, с чем работать. Да один план Дома Наук чего стоит. Марта налила себе ещё газировки и принялась рыскать по своим телефонным книгам и справочникам. Искать полезных людей, которые сведут её со знающими людьми из Ангарска, или хотя бы Иркутской области. Поехать в командировку ей тоже казалось привлекательной идеей. Но кто выделит на это бюджет? Чай, не «Тайны мира с Анной Чапман» снимаем. Билет в Сибирь как в Таиланд стоит. Придётся обойтись звонками или видеоконференциями.

Вбив в поисковик слово «Ангарск», Марта увидела фотографии небольшого, чистенького города. Запрос «Дом наук» в чистом виде ничего не дал, правда, встречались похожие названия, но судя по всему, это было совсем не то, о чём рассказывал Матвей. Ничего, загадки она любит. Главное, чтобы путь, по которому повёл ей рассказ необычного мальчика, не оказался ведущим в никуда.

***

Ульяне вновь снилось что-то странное. Становясь старше, она могла лучше понимать те образы, которые видела. Но не то, откуда они берутся и что означают. У неё было смутное знание какой-то иной жизни, но не было ясного представления о ней. Вроде бы она прошла. Или нет? Она смотрела на маму и понимала, что та тоже что-то знает, но ей, Ульяне, говорить не хочет. От Василины в садике Уля как-то услышала, что бывают дети, которые у мамы с папой не родились, а попали к ним из какого-то другого места, называется «детский дом». Конечно, остаётся вопросом, откуда они тогда завелись в этом «детском доме», если не родились. Может, и она так же у мамы оказалась? Поэтому помнит что-то другое, и мама так себя ведёт. А ещё и папа от неё ушёл, тоже не просто так. А недавно она вообще слышала, как они ругаются. Папа тогда Ульяну водил в зоопарк, а потом дома они думали, что Уля не слышит, мультики смотрит. А папа на кухне говорит маме:

– Да, я на что-то рассчитывал. Могла бы оценить мой вклад и доброе отношение, проявить взаимность.

– Ты понимаешь, что это шантаж, и очень некрасивый? – ответила мама тихо, но Уля расслышала.

Окончательно смысла сказанного она не понимала. Про шантаж как-то слышала в детективном сериале, который мама смотрела. Там преступник звонил красивой тёте и говорил, что покажет её мужу фотографии, если она не заплатит ему денег. Интересно, какие мамины фото есть у папы, и кому он их может показать? Может, это как раз связано с тем, что Ульяна на самом деле не у них родилась? Сложно всё. Ведь иногда она будто вспоминала другую комнату, другую кровать. Как-то ночью она захотела спать, встала и пошла на кухню, и оказалось, что не в ту сторону. А ей так ясно помнилось, что кухня именно там. И мебель там должна быть другая.