Постоянная Крата - Владимир Михайлов

(Снова черное облачко на секунду затмевает сияющий на картинке диск видеолуны.)

… зато это расширение способностей Пата позволит мне хоть час в сутки находиться в курсе событий и, возможно, предпринимать такие вот кратковременные вылазки.

Фантом растворяется, место под одеялом занимаю я, в самое последнее мгновение: сейчас я снова перестану существовать в открытой форме.

Что за чушь они там пороли: время в первой форме, во второй, третьей… Время есть время, всегда одно, подобное самому себе, а у них выходит…

Сон… сон… сон. Меня больше нет.

Пат проснулся с таким ощущением, как будто не только отоспался за все те недосыпы, что накопились за последние недели и месяцы, но даже немного устал от сонного бездействия. Хотелось поскорее вскочить, привести себя в порядок и начать что-нибудь делать. Все равно что. Что скажут.

Однако так вот взять и вскочить он поостерегся: кто знает, может, здесь порядки такие, что до общего сигнала подниматься нельзя; разные ведь бывают порядки, и не так уж редко – такие, что разумными их никак не назовешь. И все равно они остаются порядками. Совсем так, как плохая погода – все равно погода, а не пирожки с роленью, что нигде не пекут так, как на Кантре.

Вместо этого он стал вспоминать – что же ему такое снилось этой ночью.

Но только зря напрягался: мелькали в памяти какие-то обрывки непонятно чего, происходившего неизвестно где и когда. А пока вспоминал, подошло и время подъема. Сирена, которой его пугали, оказалась вовсе не такой уж неприятной. Совсем даже наоборот: просто кто-то как бы внутри него четко проговорил: «Ты выспался, вставай, день начался!» И теперь можно с облегчением откинуть одеяло.

Привычно помахал руками для разогрева тела. Мытье-бритье. Одеться. По старой привычке проверить: все ли на месте, не уволок ли ночью кто-нибудь что-то из имущества? Хорошо знал Пат, что нет у него ничего такого, на что польстился бы любитель чужого добра. Но все же проверил – для душевного спокойствия на весь предстоящий день.

Голос внутри вежливо произнес: «Просим не опаздывать на завтрак».

Вот еще! Пат и на работу не любил опаздывать, а уж на кормежку – да никогда в жизни!

Вышел в коридор, где уже были и другие люди. Пошел, куда все шли, на ходу узнавая вчерашних попутчиков, здороваясь – на жест отвечал жестом, на слово – словом. Слова все были, конечно, на феделине – федеральном языке общения. Иначе тут никто никого не мог бы понять: народу набралось – даже по виду ясно было – из самых разных галактических краев. Но все – свой брат, работяги.

В столовую Пат поторапливался, обгоняя одного и другого. Опыт напоминал: мест в таких заведениях обычно оказывается меньше, чем приходит проголодавшихся. Но спешил зря: стульев всем хватило. Даже странно, однако приятно. Три длинных стола, за каждым – пять против пяти. На раздачу идешь сам, там берешь посуду – и тебе накладывают. Иди на место и ешь.

Поел. Не сказать, чтобы какие-то разносолы были; какая-то каша – не каша, пальчики облизывать не станешь, зато сытно. И есть чем запить. Не сладкое, но приятное, хотя и непривычное. Ладно. Денег за это не стали брать – во всяком случае, в этот раз. А и захотели бы – откуда бы они взялись, деньги? Для того сюда и приехали, чтобы их заработать, как обещано; у кого деньги были, тот и сейчас сидит в родном доме, родном мире…

«Поел – отнеси посуду и иди по проходу направо, выйдешь из дома – жди новой команды». Это опять изнутри.

«Слушаюсь!» – так же беззвучно ответил былой солдат, военный монтажник Пат Пахтор. (Что ты усвоил в строю, потом уже никогда не уйдет, не забудется.) И все выполнил, как было сказано.

Снаружи могло быть и чуть потеплее, но ведь пока еще раннее утро, день еще разогреется. Постоять на солнышке было приятно, на сытый-то желудок. Через минуты вся команда снова скопилась на одном пятачке. Все, судя по рожам, довольные, потому что сытые, но и встревоженные – сейчас ведь будет твоя участь определяться: пойдет назначение на работы, а какая работа – такая и жизнь, это давно известно.

Получилось, однако, не совсем так. Начальник – тот, что с группой был с самой первой посадки в вэвэшник, – распорядился:

– Теперь врачебный осмотр. Становись по одному!

«Ну, господи. Не насмотрелись еще на нас?»

Пат это только подумал. Зато тот самый, косорылый Тон Чугар (опять угораздило оказаться поблизости!), снова не утерпел – подал голос (похоже, характер у него действительно сварливый):

– Говорили же – будет развод на работы. Чего же врать-то было?

Пат подумал, что сейчас придире сделают большой укорот. Да нет, отнеслись к нему по-хорошему:

– Так предполагалось. Но поступило указание. Потому и изменения. Но осмотр легкий, пройдете быстро. А уж тогда сразу – развод.

Пат, по своему обычаю, втесался в голову колонны – не самым первым, но четвертым. А войдя и увидев сразу четырех врачей, обрадовался: и правда все пройдет раз-два. Но не вышло. Все четверо скопом наваливались на одного.

Ничего не спрашивали. Все приборчиками – гладили, тыкали, вгоняли куда надо и куда не надо. Нажимали кнопки. Щелкали рычажками. Кивали головами и покачивали. А на словах – только под самый конец одно-единственное:

– Направо.

Или же наоборот:

– Налево.

И рукой показывал один: вон туда, мол.

Пату Пахтору было сказано: направо.

А тому болтуну, Тону Чугару, – в другую сторону.

Где-то через час собралось: по правую сторону – двенадцать, напротив же все восемнадцать. А какая между теми и другими была разница, никто не объяснил, и сами тоже не могли догадаться.

Начальник команды подошел к ним – к двенадцати. Скомандовал:

– За мной, шагом марш!

И привел наконец-то туда, где раздавали работы. «В самое важное, – подумал Пат, – место в этом мире. Ну, господи, не подведи только!..»

– Пат Пахтор, вы подтверждаете, что вам приходилось работать на монтаже конструкций первой категории сложности? Не можете ли объяснить, чем именно вы там занимались и что это были за конструкции?

– Да всякие. В армии – орбитальная автоматика слежения и автоматической защиты. Только то была не первой категории сложности техника, а высшей. Потом работал на сетях высокочастотных энерговодов – монтировал узлы полевых преобразователей, – на Лиане это было. Там два года проработал, дело было большое, всемирного размаха…

– Почему оттуда ушли?

– Да ниоткуда я не уходил. Просто работа вся закончилась, часть нашу расформировали, потом демобилизация, кого-то из ребят пригласили делать похожую работу на Солане, только поменьше размахом…

– Кого-то, значит, пригласили. А вас – нет?