Мертвый месяц - Лада Кутузова

Идти было тяжело, Тина опиралась на заборчики, чтобы не упасть. Увидь ее кто со стороны – принял бы за пьяную. Тина старалась держаться подальше от подозрительных предметов – сил у Тины на подвиги не осталось, но перед глазами все плыло. И словно в ответ на ее безмолвную просьбу справа от девушки появились кровати. Они стояли стройными рядами. Высокие и низкие, широкие и узкие, сколоченные из дерева и собранные из пластиковых деталей. Одни кровати были застелены шерстяными пледами в клетку, другие – яркими покрывалами из стопроцентного полиэстера. Подушки и валики разных форм и размеров – все навевало мысль об отдыхе.

На железную кровать с металлическими шишечками в изголовье было брошено толстое стеганое одеяло. Поверх него стопкой лежали пышные подушки, покрытые кружевной накидкой. Тина застыла рядом – больше идти она не могла. Девушка поймала себя на мысли, что если не передохнет хоть пару минут, то просто грохнется на землю. Она присела на край кровати. Ноги тут же болезненно загудели, точно ждали подходящего случая. Руки затряслись мелкой дрожью, отзываясь на пережитый стресс. Тина понемногу отходила от пережитого.

Она устроилась поудобнее, а потом плюнула и легла, разрушив стопку подушек. Пружины мягко прогнулись под ее тяжестью, одеяло тепло обволокло, и Тину потянуло в сон. Она пыталась бороться с дремотой, но усталость взяла свое. Через мгновение Тина закрыла глаза и вырубилась. Ее мышцы размякли, и тогда сверху на нее хлынула болотная вода.

Тина затрепыхалась в ужасе, но ноги уже провалились в жижу, и сама девушка завязла по пояс. Она барахталась, стараясь выбраться, но лишь быстрее погружалась в болото. Тина дергалась, но ноги точно приклеили суперклеем – вытащить их не получалось. А вода уже лилась за шиворот, еще немного – и забьется в рот и нос, не давая Тине ни малейшего шанса.

Из глаз полились злые слезы: ну сколько уже можно?! Разве Тина не заслужила спасение? Ведь она помогла мертвым, почему же ей суждено погибнуть так глупо? Попасться в обещанную ловушку?! Почему, почему Тина забыла об этом?! Какая же она дура! От бессилия и безнадежности Тина закричала, не надеясь на чудо:

– Помогите! Пожалуйста, хоть кто-нибудь!

За несколько веков до описываемых событий.

С утра в поселении царило лихорадочное веселье – наступал День мертвых, точнее, ночь – ведь на той стороне все наоборот. Старейшины говорили, что именно сегодня ткань мира истончается, и умершие приходят к живым, чтобы повидаться. К вечеру в нескольких котлах сварили поминальную еду, ею будут кормить давно ушедших. Жданка хотела попробовать кашу, но получила ложкой в лоб.

– Это на потом, – осадила ее мать. – Не смей прикасаться.

Жданка испытала досаду: какая разница? Все равно еда достанется живым, когда жрецы сделают вид, что мертвые насытились. Ведь это всего лишь ритуал, забава для взрослых. Умершие не возвращаются. Когда Милонег умирал, они договорились, что он придет и расскажет про мир мертвых. Милонег умер, но так и не вернулся. И ни разу Жданка не видела умерших, даже на праздник они не являлись.

Ближе к ночи все жители селенья отправились к капищу, расположенному на горе. Остались только парни и девушки, которым исполнилось пятнадцать лет. И Жданка в их числе. Из года в год молодежь в этот день участвовала в ритуале, его проводили жрецы. Дед рассказывал, что раньше все было по-другому: каждый сам решал свою судьбу, если у него находилась просьба к богу или что-то, ради чего он готов был рискнуть жизнью. Тогда человек отправлялся к капищу и играл в игру с богом. Но это происходило слишком давно, никто уже и не помнит тех правил.

Жданка распустила волосы, разделась и облачилась в белую рубаху. Уже подморозило. Стоять босиком на земле было холодно. Она переминалась с ноги на ногу, чтобы согреться. Старуха, одна из помощниц жреца, такая древняя, что могла бы и помнить забытую игру, влила ей в рот травяной отвар. И уже через несколько мигов Жданка ощутила, как тепло растекается по телу. Ее охватило веселье.

Сегодня не только праздник мертвых, сегодня ночь, когда можно обратиться с просьбой к богу. Загадать самое заветное желание. Не только тем, кто участвует в ритуале, все жители поселенья могут. Если только бог сделает выбор. Если только… И от этой мысли сладко и страшно заныло сердце.

Туман стоял сплошной стеной, сквозь него доносились обрывки разговоров и короткий смех. Постепенно они смолкли – процессия приближалась к капищу. Там уже находились жители деревни, одетые в лучшие наряды. Возле мрачного деревянного идола ждали жрецы, готовые воплотить волю бога. Жданка почувствовала волнение: что произойдет? Получит ли она доброе предсказание или нет? Она посмотрела в сторону толпы, там стояли родные и Зван, ее жених. Год назад ему выпало, что он встретит любовь всей своей жизни.

Парни и девушки в белых рубахах по очереди подходили к верховному жрецу, чтобы бросить жребий. Перед идолом было расчерчено поле судьбы из двадцати одной клетки. На трех из них лежали черные камни, на остальных – белые. Каждому из процессии завязывали глаза, вручали костяной кубик с гладко обточенными гранями, а затем испытуемый кидал кость на одну из клеток.

Горели костры, разгоняя сгустившийся сумрак и холод. От пламени вверх поднимался дым, смешиваясь с туманом. На идоле проступила роса, словно бог заранее оплакивал участь своих детей. Но потемневшее от времени лицо смотрело бесстрастно, его глаза были сомкнуты. И вот уже раздались радостные возгласы тех, кто получил пророчество: скорое замужество или нечаянное богатство. И огорченные вздохи, кому выпала болезнь или неурожай. Люди оживленно перешептывались, все надеялись, что бог в этом году будет милостив. А если он сделает свой выбор… Все застыли в нервном предвкушении.

С неба посыпался снег. Сперва робкий, затем все сильнее. Он ложился на идола, укрывал землю, падал на головы собравшихся. По толпе пошел слух: «Бог рядом», все оживились. Напряжение нарастало – это был хороший знак, и существовала вероятность, что бог захочет ответить своим детям на их просьбы.

Наступил черед Жданки. Она задумалась: что же загадать? Ни одной умной мысли в голову так и не пришло. Она надолго замерла возле поля, где на клетках расположились версии ее судьбы. А потом Жданку осенило – она хочет знать: здесь ли те, кто умер? Не лгут ли жрецы? Она кивнула головой, что готова, и жрец завязал Жданке глаза, а потом раскрутил.

Перед глазами, точно на них не было платка, все замелькало, слившись в сияющую полосу. Жданка кинула жребий и раскрыла глаза, по-прежнему не снимая повязку. Мир изменился, став серым. Из людей никого, совсем. Лишь идол и она, Жданка. Идол открыл глаза и теперь глядел на Жданку с любопытством. Поле сделалось бескрайним. Камушки выросли до размеров валунов, на каждом из них проступило изображение. Лишь на черных было высечено по букве. Жданка с замиранием сердца следила, как катится кость: от богатства к счастью, от вечной любви к голоду, минуя одну за другой веху.