Мертвый месяц - Лада Кутузова

Подходящую пару деревьев Никита с Олей нашли быстро. Проблема состояла в том, что топора у них с собой не было, а молоток тут был бессилен. Никита попробовал сломать одну из осин, но дерево только гнулось, ломаться оно не торопилось. Время истекало, Никита чувствовал это затылком, и от этого ощущения на нем зашевелились волосы, хотя раньше Никита считал, что это всего лишь образное выражение. Нужно было срочно искать выход, иначе – Никита понял это так ясно, что стало страшно – они навсегда останутся на кладбище потерянными душами.

Он стал лихорадочно шарить по карман.

– О, зажигалка! – он совсем про нее забыл, хотя специально купил ее для поездки.

– И что?

– Подожжем ствол, а потом доломаем, – Никита начал собирать хворост.

Они набрали две огромные кучи и сложили под каждым деревом. Никита отломал кору с березы и поджег, а затем перенес ее на ветки. Те понемногу занялись, и вскоре вокруг деревьев полыхал костер.

– Думаешь, получится? – тихо, чтобы не спугнуть удачу, спросила Оля.

– Должно, – также шепотом ответил Никита. – Осень, сокодвижения нет.

Минуты растянулись в вечность. Деревья разгорались неохотно. Никиту штырило на эмоциональных качелях: получится – не поучится. Порой казалось, что у них все должно выйти. Ведь глупо вот так, без причины, погибнуть в двадцать первом веке. Когда придуманы лекарства от самых страшных болезней, когда можно заглянуть внутрь человека и полететь в самый дальний космос. А в другой миг отчаянье захлестывало, точно волна, и тогда чудилось, что все напрасно, и надо смириться со своей участью.

Кора уже обуглилась, но сердцевина держалась стойко. Никита с Олей подкладывали ветви, чтобы костер не тух. Иногда Никита пробовал ломать дерево, но то все не поддавалось.

– Давай вместе, – предложила Оля.

Они принялись гнуть осину. Та клонилась к земле, трещала, но ничего не выходило.

– Еще раз, – упрямо сказала Оля. – Только ты еще залезь на нее и хорошенько попрыгай.

Никита подтянулся и забрался на осину. Он раскачивал ее с ожесточенным отчаянием, внизу Оля тянула дерево изо всех сил. Времени в запасе оставалось мало, похоже, это ощущение передалось и Оле. Никита по стволу подобрался поближе к огню, где древесина уже занялась, и несколько раз ударил ногой. Наконец осина треснула и упала на землю. В последний момент Никита успел отпрыгнуть в сторону, чтобы не свалиться в костер.

Не сговариваясь, они с Олей бросились к березе и повторили все по той же схеме. Время начало обратный отсчет. Никита с Олей приволокли деревья к стене из крестов.

– Толстый конец на земле оставляем, а верхний прислоняем к кресту, – объяснил Никита.

Они вдвоем приподняли верхушку осины и привалили ее к стене.

– А как березу перекинем? – спросила Оля.

Никита полыхнул от стыда: да-а, задача непосильная, им с Олей вдвоем не справиться. Только время зря потеряли.

– Спрыгнем, – ответил он.

Он первым вскарабкался по дереву наверх и стал ждать Олю. Она поднималась медленно, держась обеими руками за ствол.

– Нам надо поторопиться, – напомнил Никита.

С высоты был заметен деревянный идол, и Никите на мгновение почудилось, что у того дрогнули веки.

– Я высоты боюсь, – призналась Оля.

Никита мысленно застонал: ну нашла, когда вспомнить о своем страхе. Другой момент выбрать не могла! Он протянул ей руку:

– Хватайся.

С трудом он затащил Олю наверх, и та ухватилась за верхушку креста.

Поперечина была узкая, балансировать на ней долго не получится.

– Теперь прыгай, – велел Никита.

Оля посмотрела на него расширенными от испуга глазами и отказалась:

– Я не могу.

Никите хотелось взять ее за плечи и хорошенько тряхнуть, чтобы она опомнилась. Он старался не смотреть в сторону истукана, потому что – глупость, конечно – боялся встретиться с ним взглядом.

– Тебе придется это сделать, иначе я тебя спихну сам.

Оля еще сильнее вцепилась в крест и побледнела так, что Никита испугался: как бы в обморок не грохнулась.

– Не бойся, – Никита говорил медленно, чтобы Оля лучше поняла. – Хватайся за перекладину и спускай ноги, затем прыгай.

Оля поглядела вниз и покачнулась, Никита с трудом удержал ее.

– Не смотри туда. Тут невысоко, метров пять от силы. Вычти свой рост и получится, что до земли тебе лететь примерно три метра. Это немного. Поняла?

Оля кивнула. Медленно, точно робот, она опустила сначала одно колено на перекладину, затем второе. После отцепила руку от креста и перенесла ее туда же.

– Ну! – Никитин окрик, казалось, подхлестнул Олю.

Она повисла на поперечине, а затем отпустила руки. Тут же послышался звук падения и короткий стон. Никита быстро спрыгнул за ней. Они очутились за пределами старого кладбища.

– Что случилось? – спросил он.

– Кажется, я ногу подвернула, – ответила Оля. – Ступать больно.

Мысленно Никита выругался: ну почему у нее все так? Даже простое сделать не в состоянии!

– Уходи один, – сказала Оля. – Я как-нибудь доковыляю.

Угу, а ему потом всю жизнь мучиться от чувства вины.

– Лезь на спину, – приказал Никита.

– Что? – растерялась Оля.

– Быстро!

Она обхватила его шею, Никита продел руки под ее ноги. Нести было тяжело, но терпимо. Только времени бы хватило.

Казалось, они участвуют в спортивной эстафете. Не достает только соперников и болельщиков. «Ни-ки-та! О-ля! Вперед!» – он подхлестывал себя воображаемыми кричалками. Пот заливал глаза, сердце ухало в груди короткими ударами молота. Никита слышал прерывистое дыхание Оли, оно вторило его собственному. Ноги заплетались, он двигался вперед усилием воли. Шея затекла – приходилось смотреть вниз, чтобы не запнуться о что-либо.

– Выход рядом, – сказала Оля.

Никита приподнял голову – да, немного осталось.

– Я уже не могу, – признался он. – Сейчас грохнусь.

– Дальше я сама.

Никита спустил Олю на землю. Затем обнял ее за талию, а Оля ухватилась за его шею и запрыгала на здоровой ноге. Со стороны смотрелось, наверное, ржачно – животики надорвешь. Второй этап соревнования – небитый битого тащит. Зрители рукоплещут, соперники безнадежно плетутся в хвосте, глотая пыль из-под их сапог. А впереди долгожданная финишная лента. Главное – пересечь ее.

Так, держась друг за друга, Никита с Олей наконец выбрались из кладбища. Возле разрушенной церкви горел костер. Рядом с ним их ждали Тина с Даней.

Нина орала редко. Но сейчас она трясла Челябу и не прекращала кричать: