Ненавидеть Адама Коннора - Элла Мейз

Нежно.

Но я чувствовала его язык. Я клянусь вам. Я резко вдохнула, и, прежде чем я успела как-то среагировать, он отступил назад.

Как только он отпустил меня, я опустила голову и начала перелистывать страницы, как сумасшедшая. Когда я не смогла найти то, что искала, я просто подняла руку и давал ему пощечину. Жесткую.

Долгое время никто из нас не двигался. Фрэнк как босс заканчивал очередную песню, и, кроме моего тяжелого дыхания, он был единственным, кого мы могли слышать.

Наконец, Адам спросил:

— Зачем ты это сделала?

- Как ты думаешь? — Я успела прохрипеть, я чувствовала себя так, будто пробежала марафон — и это было из-за маленького поцелуя, когда я даже не смогла как следует попробовать его на вкус. Я прочистила горло. — Ты только что поцеловал свою сестру. — Я указала на него пальцем. — И даже не пытайся сказать мне, что это было по сценарию.

Проигрыватель начал играть «Это был очень хороший год» Фрэнка Синатры, мою любимую песню, и Адам схватил меня за подбородок пальцами и поднял мое лицо вверх. Это не было нежное прикосновение к подбородку. Его большая теплая рука практически охватила нижнюю половину моего лица.

Это был определенно момент плавления трусиков. Кто не любит мужчину — особенно мужчину, похожего на Адама Коннора — контролирующего твое тело — в сексуальном смысле, конечно.

— Я не целовал свою сестру, Люси, — пробормотал он, наклонился и поцеловал меня. Опять таки. Его пальцы удерживали мое лицо на месте, он наклонил голову и скользнул языком мне в рот.

Так вот какой он был на вкус. Тепло. Шелк. Зависимость. Секс. Опасность. Безумие.

Сценарий в моей руке упал на пол. Мой мозг был в полном беспорядке, он давал мне всевозможные предупреждения об опасности.

Адам наклонил мою голову вправо и практически уничтожил меня тем, как он меня целовал.

Это был поцелуй, завернутый в другой поцелуй.

Имеет ли это смысл? Нет? Для меня это тоже не имело смысла в то время.

Да, Люси! Да!

Нет, Люси! Нет!

Как будто у меня в голове все это время жили несколько личностей, и они ждали, чтобы выбраться из своего укрытия только для этого особого случая.

Но опять же, Адам Коннор целовал меня… что, черт возьми, должна была делать девушка, столкнувшаяся с такой проблемой? Ненависть или нет, вы бы тоже на это пошли. Ты бы отдала все, что могла, и убедилась бы, что сделала это хорошо.

Мои руки были пусты, я схватила его за рубашку и притянула ближе, страстно отвечая на его поцелуй. Я могла бы написать стихотворение о том, как хорошо, что он возвышается надо мной, и я даже не была писателем.

Его хватка на моем подбородке сжалась до такой степени, что была опасно близко к тому, чтобы причинить мне боль, но мне это нравилось. Я ненавидела его, но мне нравилось, как он контролировал поцелуй. Контролировал меня. Как его прикосновение могло так отличаться от прикосновения этого придурка Джейка Каллума?

Мне нравилось, как его дыхание выходило из-под контроля, как и мое. Мне нравилось, что он обнял меня левой рукой за талию и притянул к себе.

Наши языки сошлись в битве, и мне было все равно, кто окажется победителем в конце, лишь бы его губы были прижаты к моим.

Я хотела, чтобы он снял рубашку, чтобы я могла чувствовать его кожу под моими прикосновениями, но для этого потребовалось бы оторваться от его губ, а я не слишком торопилась это сделать.

Земля под ногами могла треснуть, а я все равно не отпустила бы его. Он повернул голову в другую сторону и углубил поцелуй, заставляя меня ещё больше прижаться к нему.

И черт возьми, он пожирал меня, как будто утолял свою жажду. Я была в нескольких секундах от того, чтобы взобраться на него и изо всех сил попытаться трахнуть его стоя. Это потребует много маневров, но я могла сделать все возможное.

Не в силах больше сдерживаться, я застонала, и замедлилася, несколько раз покусывая губы, я изо всех сил старалась не задыхаться перед ним. Его рука отпустила мое лицо и мягко убрала мои короткие волосы за ухо.

Как только я подумала, что пытка моих чувств закончилась, он наклонился и поцеловал меня в щеку, затем чуть выше, направляясь к моему уху. Моя голова, действуя сама по себе, наклонилась в сторону, чтобы дать ему больше пространства для работы, и он выбрал этот момент, чтобы провести языком по раковине моего уха, заставив меня стонать еще громче.

Все, что я могла сделать, это держаться за него.

Хотя моя вагина была очень счастлива.

— Люси, — прошептал он, и все маленькие волоски на моем теле встали дыбом. Почему мое имя должно было так чертовски хорошо звучать в его устах?

Его нос у меня на шее, он вдыхал меня, и мое тело практически таяло в его руках. Я чувствовала, что оживаю. Или вылетаю из моего тела. Или все, что выше.

— Называй меня сумасшедшим, мой маленький сталкер, но я думаю, что ты мне нравишся, — пробормотал он.

Его горячее дыхание согревало меня с ног до головы, когда он покусывал мою кожу.

— А я думаю, что ты мне совсем не нравишься, — прошептала я в ответ, когда смогла подумать достаточно долго, чтобы снова составить фразу.

— Хм, — промурлыкал он рядом с моим ухом, заставив мои глаза закрыться.

Во что он играл?

— Значит, ты не поцелуешь меня в ответ, если я попытаюсь поцеловать тебя еще раз, я полагаю?

Это было глупое заявление. Все виды поцелуев приветствовались, пока он касался губами частей моего тела, и этот придурок, конечно же, знал это.

Я попыталась отстраниться, думая, что ему не терпелось получить еще одну пощечину, но его большие руки обвили мою талию, и, прежде чем я поняла, что он собирается сделать — мне не стыдно признаться, я надеялась на еще один из этих крепких поцелуев… он начал пятиться назад и брать меня с собой.

Он упал на диван, а я волшебным образом забралась к нему на колени. Опять же, я не хотела, конечно, поэтому я винила его большие, сильные руки. Если бы он не прикасался к моей талии, я бы совсем ушла от него.

Однако, поскольку его руки все еще были на мне, притягивая меня ближе, вместо того, чтобы уйти, я начала наклоняться к нему, чтобы еще раз ощутить вкус этих губ.

Все еще держа одну руку на моей талии, он скользнул другой рукой за спину и под мою рубашку.

Одной рукой я схватилась за спинку дивана, а другую положила ему на грудь. У меня закружилась голова, когда я почувствовала его бешеное сердцебиение под моим прикосновением. У меня не было права волноваться из-за его сердцебиения. Я должна была слезть с его колен и убежать.

Но что я сделала? Я осталась.

Он положил руку мне между лопаток. Кожа к коже. Горячая кожа на горящей коже. Я прижалась грудью к его широкой груди и нырнула в еще один умопомрачительный поцелуй.