Казачий спас - Ерофей Трофимов

— Сабля сама нашла себе хозяина? — растерянно переспросил лорд Морган.

— Думаете, я пьян и несу чушь?

— И в мыслях не было. Но я и предположить подобное не мог. Выходит, что заклятье, наложенное на артефакт, все еще действует? Или это я сейчас несу полную чушь?

— Наоборот, вы высказали очень точное определение происходящего. И это мне очень не нравится.

— Чем же, позвольте узнать?

— Если артефакт выбрал носителя и посчитал его достойным тайны, то он сделает все, чтобы сохранить этого человека и привести его в нужное место.

— Сохранить? Привести? Не сочтите это грубостью, мейстер. Но как?

— Механизм работы этого заклятья мы так и не сумели раскрыть. Но то, что я сказал, совсем не шутка.

— Тогда укажите, что я должен делать, — развел Морган руками.

— Пока ничего, — подумав, решительно ответил мейстер. — И кстати, прикажите вашему человеку держаться от парня подальше. После его последней акции наши капитаны кораблей получили строгий приказ не покидать борта во всех портах империи. Скандалы короне сейчас совсем ни к чему. Надеюсь, рассказывать о том, что готовится на Дальнем Востоке и Юго-Восточной Азии, вам не нужно?

— Конечно нет. Я все знаю и стараюсь помогать по мере сил и возможностей.

— Вот и продолжайте помогать. Значит, так. До особого распоряжения про князя и его подопечного забудьте. Можете проводить шумные акции в прессе, подкармливать его злопыхателей, пусть гадят где смогут, но не более того. С этого момента дело об артефакте переходит под мой личный контроль. И не приведи господь вам или вашим людям оказаться у меня на пути.

Гость глянул на хозяина кабинета так, что тот моментально покрылся холодным потом.

— Я все понял, мейстер. Можете не беспокоиться. Нас там и близко не будет, — взяв себя в руки, пообещал лорд Морган.

— Я знал, что вы умный человек, — кивнул гость и легко поднялся на ноги.

* * *

Весна вступила в свои права и в городе, даже сквозь мостовую, тут и там начали пробиваться крошечные зеленые ростки. Пользуясь тем, что между занятиями случился перерыв, Гриша решил возобновить тренировки по джигитовке. Заодно и как следует потренировать Грача. За всю зиму конь дальше загона не выходил и крепко застоялся. Рассказав князю о своих планах и получив на их исполнение добро, казак от души вычистил жеребца и, оседлав его, сделал пару коротких выездов.

В этих поездках он выбрал подходящий пустырь, находившийся сразу за деревней Автово, и принялся обустраивать полигон из находившихся тут же материалов. Несколько широких луж были обсыпаны песком, а полусгнившие жерди пошли на устройство барьеров. Но самое главное было впереди.

Требовалось поставить мишени и обнести их хоть каким-то подобием пулеуловителей. Вспомнив, как подобные устройства делались в станице, Гриша принялся резать ивняк. Соорудив в нужных местах несколько двойных плетней, он взялся засыпать между ними песок. Установленные на расстоянии ширины ладони плетеные конструкции остановить тяжелую пулю из карабина не могли, но были способны сильно изменить траекторию.

Впрочем, делалось это все скорее для развлечения. Пустырь этот, по наблюдениям самого парня, местными жителями не посещался. Так что Гриша мог тут делать, что хотел, никому не мешая. Благо от деревни пустырь был отделен небольшим перелеском, а дальше, ближе к заливу, начинались дюны. Основная масса жителей деревни трудилась на Путиловском заводе, и до развлечений казака им и дела не было.

Разобравшись с пулеуловителями, Гриша занялся самими мишенями. На испытании казак должен был поразить кольцо, висящее на веревочке, пикой, срубить пять лоз шашкой так, чтобы надетая на них папаха осталась висеть на оставшемся черенке, и только потом начинать стрельбу. Но и тут были свои хитрости. Мишенью для стрельбы было обычное куриное яйцо, положенное на торец вбитой в землю жердины.

Пять выстрелов делалось из карабина, шесть из револьвера. И все выстрелы должны были быть сделаны на две стороны. А самое главное, все это нужно было проделать на полном скаку. Для пластунов же добавлялось еще одно испытание. Все так же на скаку разбить пять горшков нагайкой. Но горшки устанавливались каждый на своей стороне и на разной высоте. В этом случае важнее даже была выучка не бойца, а коня.

Помня, что у него, помимо карабина и револьвера, есть теперь еще и пистолет, Гриша увеличил количество мишеней согласно количеству патронов в одной обойме. Спустя неделю после начала работ парень с удовольствием оглядел дело своих рук и, вскочив в седло, несколько раз прогнал Грача мимо всех мишеней, попутно отрабатывая элементы джигитовки.

Жеребец, словно радуясь весне и возможности побегать, шел ровным галопом, только иногда пофыркивая, когда Гриша свешивался с седла или на ходу пролезал у него под брюхом или под шеей. Выполнив весь комплекс, парень придержал коня и повел его по кругу, давая отдышаться и остыть. Потом, остановившись, он спрыгнул с седла и, обтирая коня пучком травы, тихо проворчал:

— Разъелись мы с тобой, приятель. И ты в мыле, и у меня рубаху хоть выжимай. Ну да сам виноват. За книжками совсем забыл, с какой стороны за шашку браться надо.

Вернулись они в усадьбу уже в сумерках. Быстро обиходив коня, Гриша поспешил домой. С этого дня они оба погрузились в тренировки с головой. Юное тело быстро вспомнило все наработанное годами, и очень скоро Гриша понял, что корзина яиц — это слишком мало, чтобы полноценно нагрузить собственное тело. К тому же еще и патроны сжигались в неимоверных количествах. Яйца можно было заменить небольшими камешками, а вот патроны стоили денег.

После долгих размышлений Гриша решил обратиться с этим вопросом к генералу Келлеру. Благо его отношения с графиней Зоей широкими, уверенными шагами двигались к венчанию. В доме Зои Степановны он бывал почти ежедневно. Так что, улучив момент, Гриша завел с генералом разговор о возможности списать пару сотен патронов из арсенала какого-нибудь полка. Выслушав парня, генерал задумчиво подкрутил ус и, качнув головой, ответил:

— Просто так патронов не дам. Не жалко, а статьи для списания нет. А вот если ты возьмешься моих увальней обучать, прикажу выдавать столько, что и аргамак твой не унесет.

— Да какой же из меня учитель, выше высокопревосходительство? — растерялся Гриша. — У вас любой казак старше меня в два раза будет. Да еще и из обстрелянных.

— Это когда пластун для обычного реестрового казака примером не был? — ответил генерал вопросом на вопрос. — В общем, думай. Как решишь, телефонируй, и договоримся, когда и где показ проводить будем.

— Какой еще показ? — снова не понял Гриша.

— Так прежде, чем тебя инструктором объявить, я должен им всем показать, что ты умеешь.

— Это верно, да только у меня не армейская полоса для стрельбы.

— Вот приедешь, посмотришь и скажешь, чего куда ставить и что где копать, — усмехнулся генерал. — Согласен?