Прайс на мою студентку - Ася Невеличка

— Мой жених, — она скривилась и добавила: — бывший.

Настроение резко упало. Как-то сложно верилось в Золушку, случайно оказавшуюся на панели в столице, и сразу попавшую в руки принцу. Мелодрамой отдает, ей-богу.

— Ты зачем пришла?

Лена вздрогнула, поджала губы:

— Сказать, что буду учиться на другом курсе. И вы больше не вмешивайтесь.

— Если сменишь эту юбку.

— Вот еще, она же вам нравится.

— Она больше подходит шлюхе, — не удержался я от подколки.

— Опять! Может, теперь и деньги на новую юбку дадите?

— На юбку дам, — подтвердил, доставая бумажник.

Но Лена резко развернулась и сбежала из кабинета, оставив меня морально выпотрошенным.

— Андрей Оттович? Я могу убрать чайный набор?

— Да, Вера.

— Андрей Оттович, она действительно ваша племянница?

— Да, — машинально ответил я на вопрос секретаря, только потом задумываясь откуда она могла это слышать, и что еще она слышала. — Дальняя.

— Дальняя племянница? — в ее голосе раздалась насмешка.

— Я не силен в родственных связях. И категорически против распространения слухов по академии. Это понятно?

— Конечно!

— Тогда идите. И заодно уточните в учебной части, на какой курс перевелось мое чучело.

— Хорошо, Андрей Оттович. Что-нибудь еще?

— Да… Я сейчас уеду на пару часов. Если у кого-то будут срочные вопросы, переводите на мой сотовый. Теперь всё.

Даже не знаю, во что больше хочу поверить. В то, что моя глупышка действительно жертва обстоятельств, или изобретательная, прожженная шлюшка? Желание к ней никуда не пропало, зато получить её может стать в разы труднее.

Черт, неужели я всерьез хочу добыть доказательства, что она просто шлюха, и трахнуть её уже без всяких сантиментов?

* * *

Меня впустили в отдельную палату напарницы, в двух словах описав состояние и оповестив, что им пришлось вызвать полицию по факту жестокого избиения. Я кивнул, поблагодарил врача, и прошел в палату.

— Полиция уже была?

— Не-ет… А ты кто?

— Благодетель, — не сдержал сарказм. — Друг Елены.

— Какой ищё Елены?

— Потаповой.

— А! Ёпт. Её ёбарь штоль? Вот повезло сразу тебе попасться. Удачливая…

У меня свело шею от необходимости довести беседу до конца.

— Она оплатила твое лечение. И теперь ничего тебе не должна, так?

— Давай, мы сами разберемся?

— Я уже разобрался. Сколько она на тебя работала?

Напарница сжала зубы.

— Какая разница, я то в нее вклала, — зло буркнула больная.

— Ты выжила, потому что она тебя не бросила, хотя я настаивал… Она тебе отплатила даже больше, чем задолжала.

Действительно, какая разница, работала Лена шлюхой или нет. Глядя на опустившуюся напарницу, мне стало плевать на прошлое Елены, лишь бы она туда не вернулась. Если она утверждает, что не шлюха…

— Полиции о ней не слова.

— С нее еще полтос, — донеслось мне в спину.

Я остановился. Собственно, я готов заплатить полтинник за то, чтобы не сомневаться в словах Елены.

— Тогда ответь на вопрос. Она… Сколько у нее было клиентов? Ответишь правду, получишь деньги.

Напарница сузила глаза.

— Я пойму, если соврёшь. Пятьдесят тысяч за честный ответ.

— Да не успела она. Первую ночь только вышла и тут вы двое… А уж сразу ты ее отжал или сначала вдвоем с другом жарили, это тебе лучше знать. Мне она не рассказывала.

Вот вроде никакой разницы, но внутри разлилось облегчение.

— А кто такой Лёха?

— Пф, козел! Она его год из армии ждала, как дура, а он сразу по девкам, и Вальке заделал бэбика. Хренак, свадьба, а в невестах не Ленка.

— И тогда она поехала к тебе? Знала, чем ты занимаешься?

— А чо, деньги не пахнут! Ей заработать надо было, а я знала как. В чем проблема то?

— Она согласилась?

— Ну-у… Не сразу, но за квартиру и жрачку платить надо.

— Понятно. Вот. Пятьдесят тысяч. И полиция ни слова не услышит про Елену. Или больничный счет придется оплачивать самой. Ты же при деньгах. Справедливо?

— Эй?! Мы так не договаривались!

— А теперь договорились. И чтобы я больше тебя не видел и не слышал рядом с Еленой. Поправляйся.

Я легкой походкой вышел из палаты, раздираемый желанием скорее вернуться в академию, найти Лену и извиниться.

* * *

Поговорить с Еленой не вышло. До конца дня мы с завхозом разбирались со сметами, потом я засел читать требования, где нашел нужную нам лазейку. Домой вернулся очень поздно, все уже спали.

Утром сразу же позвал Ганса:

— Во вторник должны были доставить парфюм.

— Да, герр профессор, я решил, что женский парфюм заказан для фрау Швайгер и отнес заказ ей.

Я поморщился. Вот с мутер разбираться насчет подарка Елене мне не хотелось. Она и так стала подозревать лишнее, как бы после подарков не активизировалась в сватовстве.

— Она видела заказ? Открывала?

— Не знаю, герр профессор.

— Проверь. И если просто отложила, забери и верни мне.

— Хорошо, пока вы завтракаете, я проверю.

— Я не буду завтракать. С утра еду в администрацию, подавать заявление на дополнительное оборудование пожарными лестницами исторического здания. Чувствую, мне там поселиться на месяц придется.

— Желаю удачи, герр профессор.

Я кивнул, только в лифте осознавая, что Ганс все чаще пользуется сарказмом. Хм. А раньше он его придерживал. Кто так на него влияет?

Бюрократические жернова не разочаровали — жевали меня с восьми утра до четырех вечера. А там я уже позвонил Вере, отметился, что сегодня не вернусь в академию, и поехал домой, мучаясь разболевшейся головой.

В столовой было необычно шумно. Я решил не попадать в эпицентр оживленности и ушел к себе. Парфюм Ганс не вернул. Значит, мутер все же открыла подарок. Жаль…

Я уже распланировал вместе с извинениями передать Елене духи. Почему-то мне казалось, она оценит. Но откладывать разговор не имело смысла. Я пока не понимал, как мне увязать новый образ Елены со своим желанием сделать ей недвусмысленное предложение. Вряд ли одновременно с извинениями она примет мое желание определить ее в содержанки. Хотя… Она меня хочет, в чем сама призналась. Я ее хочу, до умопомрачения, нахрен, хочу. Может она ждет такого предложения?