Создавая будущее: Оккупации, вторжения, имперское мышление и стабильность - Ноам Хомский

Китай в настоящее время является крупнейшим импортером ближневосточной нефти и крупнейшим экспортером в регионе, опережая Соединенные Штаты. Торговые отношения между регионами быстро развиваются, удвоившись за последние пять лет.

Таким образом, в мировом порядке произошли значительные изменения, в том числе благодаря поступательному росту и развитию Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которая включает в себя бо́льшую часть стран Азии. ШОС выступает как своеобразный «противовес» Соединенным Штатам, сформировав «новый энергетический картель с участием как производителей, так и потребителей», – отмечает экономист Стивен Кинг.

В западных политических кругах и среди экспертов 2010-й называют «годом Ирана». Считается, что иранская угроза представляет наибольшую опасность для мирового порядка и должна быть в центре внимания внешней политики США и Европы, как обычно, вежливо следующей в кильватере. Причем официально признано, что речь не идет о военной угрозе – скорее, это угроза мировому доминированию.

Для поддержания «стабильности» США ввели суровые санкции в отношении Ирана, но за пределами Европы на это немногие обратили внимание. Неприсоединившиеся страны – бо́льшая часть мира – решительно выступают против политики США в отношении Ирана в течение многих лет.

Соседние Турция и Пакистан строят новые трубопроводы в Иран, и торговые отношения между этими странами активно развиваются. Общественность арабского мира так возмущена политикой Запада, что большинство в этом регионе выступает за разработку Ираном ядерного оружия.

Конфликт приносит пользу Китаю. «Китайские инвесторы и трейдеры сейчас заполнили вакуум в Иране, в то время как компании из многих других стран, особенно из Европы, вышли из игры», – утверждает издание Christian Science Monitor. В частности, Китай активно участвует в развитии иранской энергетической отрасли.

Вашингтон в отчаянии пытается реагировать на эти шаги. В августе 2010 г. Госдепартамент предупредил: «если Китай хочет заниматься бизнесом по всему миру, он должен защищать свою репутацию». И вряд ли его устроит репутация страны, которая уклоняется от международных обязательств, что на самом деле означает «следовать приказам США».

Вряд ли на китайских лидеров действует подобное давление – это всего лишь язык империи, которая отчаянно цепляется за власть, не имея ее. Так что истинная угроза имперскому доминированию США – это вовсе не Иран, а Китай, который отказывается подчиняться приказам; огромная сила, которая игнорирует их с презрением, полностью осознавая свои исторические перспективы и ответственность.

Результаты праймериз в США продемонстрировали такой уровень гнева, страха и разочарования в обществе, которого я вообще не могу припомнить за всю свою жизнь. Поскольку у власти сегодня находятся демократы, именно они несут всю ответственность за то отвращение по отношению к нашей нынешней социально-экономической и политической ситуации.

Более половины американцев, согласно опросам, проведенным в октябре 2010 г., заявили, что они благосклонно относятся к «Движению чаепития» – общественной инициативе, которая воплощает в себе дух разочарования, царящий в США.

И в этом нет ничего удивительного. Вот уже более 30 лет реальные доходы большинства населения остались на прежнем уровне или сократились, люди стали гораздо больше работать, при этом их уверенность в завтрашнем дне таяла и тает, а долги растут. При этом горстка «избранных» стала еще богаче, чем раньше, что привело к беспрецедентному социальному и имущественному неравенству.

Это стало результатом того, что начиная с 1970-х гг. экономика «отвернулась» от реального производства и сосредоточилась на развитии финансовых институтов, как справедливо отмечает историк и экономист Роберт Бреннер. Масла в огонь добавила маниакальная идея дерегулирования экономики, благоприятствующая Уолл-стрит и поддержанная экономистами, загипнотизированными мифами об эффективном рынке.

Люди видят, что банкиры, которые стали главными виновниками тяжелейшего финансового кризиса и были спасены от банкротства налогоплательщиками, теперь упиваются рекордными прибылями и огромными бонусами. В то же время безработица, согласно официальной статистике, составляет 10 %. Реальное производство находится на уровне эпохи Великой депрессии: каждое шестое предприятие находится в упадке без реальных перспектив возродиться в ближайшем будущем. Люди хотят знать, почему все складывается именно таким образом, но не получают ответов на свои вопросы. Единственное, что им предлагают, – это уверовать в сказки о «сложных взаимовлияющих экономических процессах», то есть погрузиться в мир иррациональности и самообмана.

«Движение чаепития» нередко является объектом иронии, но не следует недооценивать его значимость. Гораздо более полезно понять, что скрывается за популярностью движения, и спросить себя, почему справедливо разгневанных людей в настоящее время привлекли под свои знамена крайние правые, нежели формально сравнивать это движение с организациями, действовавшими во время Великой депрессии, такими как Конгресс промышленных организаций[26].

Теперь сторонники «Движения чаепития» признают, что все действующие институции – правительство, корпорации и профсоюзы – прогнили и не работают.

В условиях безработицы, потери жилья и собственности демократы не могут перекладывать ответственность на своих оппонентов-предшественников. Президент Рональд Рейган и его преемники-республиканцы, возможно, были виновниками, но политика эта началась с президента Джимми Картера и активизировалась при президенте Билле Клинтоне. Во время президентских выборов 2008 г. основную поддержку Бараку Обаме оказали именно финансовые организации, уже установившие к этому моменту господство над экономикой.

Неисправимый радикал XVIII в. Адам Смит, говоря об Англии, отмечал, что истинные властные фигуры, державшие в руках общество, – тогда это были купцы и промышленники – сделали все, чтобы политика правительства обслуживала исключительно их интересы, что негативно сказалось как на самих англичанах, так и на европейцах за рубежом.

Со времен Смита изменились ключевые «архитекторы» политики, но не архитектурный стиль, просто сегодня он получил иное название – это «инвестиционная теория политики», согласно формулировке экономиста Томаса Фергюсона. Он рассматривает выборы как проект группы инвесторов, объединяющихся для того, чтобы контролировать государство, продвигая политиков, которые будут служить их интересам.

Концепция Фергюсона отлично определяет вектор, по которому политика будет развиваться в средне– и даже долгосрочной перспективе. Этому вряд ли стоит удивляться. Силы, сосредоточившие в своих руках экономику, будут стремиться расширить свою власть над любым политическим процессом.