Варяг. Обережник - Павел Мамонтов

«Вот же… хитрая стерва. А и пофигу, ну, утритесь, всякие реконструторы и неоязычники, такого вы точно представить не могли».

Данила с готовностью кинулся в объятия горячей красотки.

В дверь шумно бухнуло, и она тут же распахнулась. В комнату ввалился Будим, растрёпанный, красный, как рак, но уже одетый. Молодцов и Улада только одевались. Смущаться и отворачиваься никто не стал.

– Даниил, хватит бока мять, айда к Путяте.

– Зачем, опять на вече, что ли? – сварливо поинтересовался Молодцов, затягивая пояс.

– Не-а. – Будим расплылся в совершенно детской счастливой улыбке. – Путята с нами окончательно рассчитываться будет. Так что поспеши, а то твою долю на всех разделим.

Будим захохотал, как будто сказал невероятно смешную шутку, и вышел.

– Приходи ещё, Молодец, я буду рада тебе.

Улада, уже в рубахе, положила руки на плечи Даниле. Поцеловала в щёку.

– А ты ведь умная, – неожиданно для себя пришёл к открытию Молодцов, хитро прищурившись, спросил: – Поди, для боярина какого подслушиваешь, кто что сказал. – Увидев, как вздрогнула Улада, понял, что попал в точку. – Ну-ну, я не злой, никому ничего говорить не стану. Разве что, если в другой раз приду, ты мне скидочку сделаешь.

Поцеловав девушку в носик, вздёрнутый от возмущения, Данила отбыл за расчётом.

Путята рассчитался сполна и без обмана. При том, что сумма была очень даже немаленькая, а купец уже планировал закупку для обратного торгового путешествия. Тут не было налоговой отчётности, квартального календаря и прочей бумажной волокиты. Купцы постоянно находились в состоянии «купи-продай». Разница в ценах на товары в Киеве и в том же Новгороде была просто огромна. Легко можно было получить прибыль в несколько сотен процентов, но большая часть этой прибыли всё равно оседала в карманах князей в виде пошлин и распылялась на торговом пути на различные затраты. Если ты хочешь продолжить торговать, а не осесть где-нибудь на земле и спокойно заниматься хозяйством, то следует держать ухо востро. Одна неделя празднества и гулянок может обернуться большими убытками и даже тем, что у купца банально не хватит денег собрать новую экспедицию. А это означало, что придётся брать кредиты, закладывать имущество, если оно уже не заложено, или завязывать с личным бизнесом. Но завязать не всегда получится, потому что, как уже сказано, кредиты взяты, имущество заложено, а если отдавать долги нечем, то приходится купцу самого себя продавать, в буквальном смысле – идти в холопы. Кстати, лучший приказчик Путяты, Ловкач, именно так и встретился с нанимателем Данилы, угодил в холопы поначалу, правда, потом выкупился, но предпочёл работать на более удачливого коллегу.

И всё-таки, несмотря на все сложности, Путята выполнил все условия договора и даже выплатил бонусную премию Воиславу, чтобы тот разделил её между теми дружинниками, которые, по его мнению, отличились особо. Из этой премии Данила тоже получил несколько обрезков серебра – за то, что вместе с Клеком и Жданом первыми наткнулся на лесовиков и не оплошал.

Небольшой кожаный мешочек, служивший Даниле кошельком, раздулся и приятно потяжелел от серебра. Золото по совету товарищей Молодцов хранил отдельно, зашитым в пояс.

Теперь следовало потратить заработанные драгметаллы с умом и толком. Данила имел все основания подозревать, что Путята так затянул с расчётом по просьбе Воислава, чтобы оголодавшие и уставшие от долгого похода обережники не спустили всё на баб и выпивку. И если это так, то Молодцов был искренне благодарен своему батьке. Он сам обратил внимание, что, утолив голод, и не только в еде, его мозг стал работать более рационально.

Конечно, Данила больше всего мечтал купить меч. Но это было баловство и мальчишеское желание. Всё равно что купить спорткар, чтобы кататься на грунтовках где-то под Воронежем. Во-первых, на кой тебе спорткар, если ты ездить на нём не умеешь, а во-вторых, что ты с ним будешь делать, по грязище рулить?

Молодцов хотел прикупить броню, не настоящий панцирь, как у Шибриды, но что-то более существенное, чем кожаная куртка. Как-то расстроило Данилу, что на вече его защиту легко пробил какой-то кистень. Синяки от ударов на плече и спине остались – будь здоров.

Но сначала Молодцов решил прибарахлиться. Правило «судят по одёжке» действует во все времена. В качестве консультанта Данила прихватил с собой Будима – этот малый и на кулаках ловко бьётся, и торгуется, как настоящий новгородец.

Фиксированных цен на товары не было. На рынке любой недотёпа вроде Данилы – просто мечта для продавца и явная возможность втюхать ему втридорога какую-нибудь дрянь. И если ты купил, то обратной дороги нет, комитета по защите прав потребителя в Новгороде нет.

«Ты видел, что брал», – так однажды сказал отцу Данилы его партнёр по бизнесу.

Можно, конечно, поднять свою улицу и поставить на вид продавцу: мол, чего ты честных людей обманываешь. Но тогда в поле зрения появится купеческая сотня, в которой состоит продавец некачественного товара, и начнется вече между улицей и сотней, а то и между концами. Но чаще овчинка выделки не стоила.

Данила купил новый заячий полушубок, тёплый и удобный. С доплатой обменял трофейные сапоги с капища на новые. Будим советовал сделать на заказ, как поступают все солидные мужи, но Молодцов отказался: во-первых, долго ждать, а во-вторых, дорого, блин.

Все покупки Данила делал по указанию друга. Будим взял на себя всё бремя общения с продавцами. Ему, похоже, это даже нравилось – отчаянно торговаться, каждый раз сбивать цену, снова и снова начинать спор из-за мелкого резана. Молодцов восхищённо наблюдал за виртуозами, потому что продавец по имени Шкуродёр тоже торговаться был не промах. У него Будим и заказал себе полушубок. Почти час вдвоём они убили на снятие мерок и обсуждения разных нюансов. Полушубок, он ведь под бронёй носится, если будет велик или станет сковывать движения, большая беда в бою случится. Поэтому Данила не ныл от скуки, а внимательно слушал и учился.

Покончив с обновками, Будим предложил Даниле сходить на мост. Тот самый мост, соединяющий Словенский и Неревский концы, на котором никогда не прекращается ярмарка.

– Давай. А броня как же?

– Успеется. Добычи из Булгарии много привезли, цены низкие. Ещё успеешь выбрать себе.

Вдвоём они направились, что называется, на людей посмотреть и себя показать. Данила в первой же лавке купил себя лакомство – большое лукошко орехов в меду. Шёл себе, бросал сласти в рот и упивался собственной значимостью. Новая одежда подняла его на несколько ступеней вверх по социальной лестнице. Это создало определённые трудности: если раньше на Молодцова мало кто из продавцов обращал внимание, то теперь все рыночные зазывалы так и норовили за руку зацепить, в глаза заглянуть, рассказать, какой они дешёвый и наилучший товар продают, без которого Даниле ну никак не прожить.

Раздражало, конечно, а с другой стороны – приятно, когда на тебя обращают внимание, льстят, хвалят и принимают за богатого воина.