Следопыт Бероев - Семён Александрович Данилюк
Шрифт:
Интервал:
– Эти-то с какого перепугу? – не поверил я.
– А ты погляди, сколько у них народу? А территории по сравнению с нашей – с гулькин фиг. И плодятся не чета нам. Нам девать некуда. А им позарез. Сейчас слабые, а если окрепнут? Захватить, завоевать – азарт и отвага нужны. А вот чтоб удержать, освоить – великие труды положить придётся. И ум государственный. А где он? Погляди, что с Байкалом творят? Уж тут-то великого ума не надо. Досталась тебе по случаю самая чистая вода в мире. Так не трожь. Природа без тебя, дурака, всё наладит. Просто – не засирай! Какое там? Он же – деятель! Ему след оставить охота! А след от него, как от скунса! На Байкале! ЦБК поднимать додумались. По всей державе другого места не нашли. Самый главный по вредности фактор – это хозяйственная деятельность человека. Э-э!.. Извини, заносит! – оборвал он себя.
Впрочем, разговор наш никак не сказывался на работе. Перетащили из машины продукты, посуду, из ящиков Бероев извлёк свежие матрасы и постельное бельё. Зажгли керосиновую лампу. И принялись трудиться по хозяйству.
Пока Бероев хлопотал у печки, я мёл лысым веником, счищал с рам обрывки паутины, отскребал тесаком с липких досок стола сантиметровый слой жира. Грязные кастрюли и сковородки попросту сгрёб в побитый эмалированный таз. По счастью, у запасливого Бероева в машине оказался полный посудный комплект.
У Следопыта, надо сказать, любое дело спорилось. Минут через сорок стол – и довольно аппетитный – был накрыт. Бероев извлёк плоскую флягу со спиртом, разлил по кружкам.
– С таёжным тебя новосельем! – провозгласил он.
Чокнулись. Выпили. Бероев, как обычно, едва пригубил. Я – в предвидении глубокого сна – с удовольствием осушил треть кружки. Под любопытным взглядом выдохнул, скупо хлебнул воды, занюхал сальцем и по-пижонски, не закусывая, затих – в ожидании, когда тепло разбежится по усталому телу.
– Семён! Есть ещё разговор, – произнёс Бероев. Он ещё подлил мне, чуть себе – для виду.
По сдавленному тону я догадался, что речь пойдёт о чем-то, чего не касались прежде.
Спирт уж растёкся по жилам. Подобно индейцам в вестернах я воздел руки.
– Говори, о бледнолицый Следопыт! Твой друг Саймон Прыткое Перо повесил свои уши на гвоздь внимания.
– Ты в самом деле по браконьерству прилетел?
Я осёкся. Снова здорово начинается.
– Понимаешь, разговор у меня был как раз перед отъездом в тайгу, – смущённо продолжил Бероев. – С очень доверенным человечком.
Я через силу засмеялся.
– Меня предупреждали, что у Бероева агентура по всему Забайкалью. Но не думал, что ты аж в глубины МВД на Житной просочился. Вот тебе крест на голом пузе – перед тобой обычный учёный!
Бероев насупился:
– Человек этот не балалайка! Много раз меня вовремя предупреждал. По его словам, с твоим приездом паника пошла по всем верхним иркутским эшелонам. Кого год назад не посадили и не сместили, заново сдрейфили. Будто ты по следам Сванадзе заявился…
– А ты знал Сванадзе?
– Не то чтоб близко!.. Они меня по Большому делу в помощь привлекали. Я там со многими сдружился. Толковые, цельные ребята. Всей душой задачу восприняли. А поскольку местных знали наперечёт, то и информация через них шла существенная. Но когда группу расформировали, из милиции их повыгоняли. Кому мог, помог. Кого-то к себе егерями оформил, кого-то по лесничествам пристроил. Но сведения, что насобирали, они никуда не делись.
Он поколебался. И, видно, решился.
– Понимаешь! Есть острая информация для Москвы. Человек этот, о котором упомянул, уже после закрытия дела и своего увольнения золотой след взял! Приисковое золото. Его ещё при Сванадзе искали. А ныне мой дружок разыскал и перепрятал.
– Ватута! – припомнил я. – Вчера арестован!
Бероев посерел. Импульсивно ухватил меня за бицепс. Я почувствовал, что ещё немного – и бицепс мой обмякнет, как подспущенный шарик. Скривился от боли.
Опамятовавшийся Бероев разжал пальцы:
– Откуда знаешь?!
– От полковника Шебардина. Он тоже думает, что я по следам Сванадзе приехал. Но я заверяю!..
Бероев простонал. В таком потрясении этого взвешенного, уверенного человека я прежде не видел.
– Выходит, не дотянул Пашка. Ведь уговаривал: езжай скорей в Москву! Чтоб до ума довели. Теперь, получается, мне лететь! Ты пойми, раз его арестовали, значит, про золотой след пронюхали. Они ж из него там, на нарах, душу вынут!
«А после из тебя», – сообразил я. До меня дошла наконец подоплёка разговора с Шебардиным. Именно Бероеву мог сообщить Ватута о перепрятанном золоте.
– Давай с начальником УВД переговорим, – предложил я.
Бероев скривился.
– Угадай с одного раза, как фамилия начальника Приангарского СИЗО, куда Пашку наверняка этапировали? Кузьмак его фамилия. Сын нашего генерала.
Бероев переставил свой табурет вплотную к моему – колени в колени.
– Ладно, пусть ты просто учёный! – смирился он. – Но можешь меня в Москве на руководство Генпрокуратуры вывести? На самых корневых, которые решают!
Я перебрал мысленно круг друзей, друзей моих друзей.
Подтверждающе кивнул:
– Смогу.
Бероев, непривычно возбуждённый,
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!