Фацелия Райс: сердце дриады - Екатерина Ивановна Романова

грудей. Какой красивый палец… сильный, мужественный. А палец может быть мужественным?

— Да всех отпускает, она что… о-о… так это она?

— Нет, Амалия, я в академию из тяги к науке устроился, — с сарказмом заявил мужчина и, к моему неудовольствию, перестал касаться моей груди.

— Арден, только не делай глупостей…

Я смотрела на архимага. Не похоже, чтобы он решил сделать какую-то глупость, но тревога на заднем сиденье нарастала. Смотрел магистр с нездоровой решимостью, как будто собирался прыгнуть в пропасть без парашюта. А летать-то он умеет?

— Арден, подожди! Подожди, не надо!

Я не успела ничего понять. Светлый накрыл мой затылок ладонью и властно впился в мои губы своими.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

36

Что это был за поцелуй! Мне сорвало крышу, в небо взлетели тысячи салютов, перед глазами рассыпались золотые искры, прошивающие не то ослепительный жемчужный свет, не то черный бархат сознания. Я протяжно застонала, запуская пальцы в волосы магистра, и припала к его губам, как путник к источнику воды.

Он оторвался на мгновенье, чтобы со злобой прошептать:

— Впусти меня, Райс. Отдай мне тьму!

Да хоть всю заберите, магистр. Я отдавала ему и тьму, и свет, и все, что он захотел бы взять в этот момент. Меня тряхнуло, грудь обожгло тягучей болью, по горлу скользнуло что-то холодное и колючее, перетекло в рот и полилось из меня в архимага. Потрясающе сладкий поцелуй превратился в нечто отвратительное. Меня рвало клубами черно-серого дыма с привкусом гнили и сырых грибов, а магистр впитывал это в себя.

В уме стремительно прояснялось. Хмельной дурман спадал, и в голове выстраивались воспоминания, одно другого хуже и позорней. Жгучий стыд заполнял меня от макушки до пяток. В какой-то момент я поняла, что нечто черное и чужеродное давно уже вышло, но по моим губам все еще скользили губы магистра, теперь уже нежно и бережно, словно залечивая последствия отвратительного ритуала. Я бы вряд ли смогла оторваться от этого наслаждения, но с заднего сиденья донесся нетактичный кашель.

— Кхм, кхм, кхм!!! В ней не осталось тьмы, Арден! Можешь убрать свой язык из ее рта! — недовольно рыкнули "планы".

Магистр нехотя отстранился, позволяя моим рукам по инерции гладить свое лицо. Мы смотрели друг на друга как сумасшедшие. В его темно-серых глазах я видела свое отражение, и оно мне нравилось. Несмотря ни на что, мне нравилось видеть себя в нем!

Пришло осознание и щеки опалило огнем. Я одернула руки, как ужаленная, и закусила губу. Наверное, я никогда в жизни так не краснела, потому что даже пальцы налились краской. Их пекло не меньше, чем щеки!

— Последствия тьмы, — со злостью выплюнул магистр и завел магикар.

Мы медленно выехали со стоянки и нырнули в темноту этой странной и бесконечно длинной, полной позора ночи. Я не находила себе места! В сознании просветлело, а по телу блуждали отголоски страсти. Понятно, что это не поцелуй, а такое необычное лечение, но… как объяснить это сердцу?

— Таков был план? — раздалось с заднего сиденья.

Я сидела, задержав дыхание, и боялась пошевелиться. Казалось, если сожмусь в комочек до состояния воробушка, то все пройдет мимо и как-нибудь само забудется и рассосется.

Страшно.

До чего же страшно и стыдно перед ним!

— Но не так быстро. Не тебе обсуждать мои методы, Амалия.

— Ну что ты. Твои методы всегда единственно верные.

— Замечательно, что ты это понимаешь. Посидишь недельку дома без магона и доступа в сеть.

— Нет! — взвизгнула она.

— Все действия имеют последствия, дорогая! Чем скорее ты научишься это понимать, тем легче мне будет.

— Да ты… я тебя… тебе… ненавижу тебя, Арден! — прорычали "планы" и ударились в истерику. Девушка упала на заднее сиденье и, закрыв лицо ладонями, рыдала. Я тоже так хочу. А еще хочу покрывало невидимости или оказаться на другой планете!

Магикар стал невыносимо тесным. Я отвернулась и смотрела в окно, потому что смотреть на магистра Хейдена боялась. Увы, но в чернильном стекле дверцы отчетливо отражался его напряженный профиль.

Что я вытворяла в клубе? Почему не сопротивлялась до последнего? Ведь стоило немного подождать в магикаре. Почему я вообще проснулась? Меня как будто что-то звало, тянуло в это логово разврата и тьмы. Никогда я не чувствовала ничего подобного. Хуже всего, эти странные ощущения мне… понравились?

До двухэтажного особняка в центре города мы ехали молча. Магистр несколько раз куда-то звонил, но отсекал себя пологом тишины. Возле кованых ворот его встретили безопасники, явно получили от Ардена нагоняй, виновато опустили головы. Следующей на очереди стала "планы". Она плакала, обнимала магистра, колотила его кулаками в грудь, пыталась залепить пощечину, но он мягко перехватил ее руку и что-то такое сказал, отчего девушка поджала губы, смирилась, и, поцеловав его, почему-то в щеку, ушла в дом в окружении агентов.

Не помирились, значит?

Ай, мне-то какое дело? У меня своих проблем выше крыши.

Архимаг неожиданно повернулся и посмотрел прямо на меня через лобовое стекло. Испуганно опустила взгляд и вообще закрыла глаза. До чего же стыдно! Как стыдно-то, а! Столько всего наговорила! А натворила еще больше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

37

Арден сел в магикар и устало откинул голову на спинку кресла. Я не видела, но чувствовала его каждой клеточкой тела.

Притяжение к светлому переросло на какой-то другой уровень. Оно изменилось. Если раньше это была необузданная болезненная тяга, то теперь из груди словно тянулся канат к его сердцу. Мне хотелось не только касаться его, обнимать, целовать… мне хотелось находиться рядом, держать за руку, узнать, что у него в душе, разделить с ним себя без остатка и не разочаровывать! Быть островком стабильности, спокойствия и безопасности, каким он стал для меня. Но осознание, что мои чувства безответны, разбивало картинку маленького невозможного счастья, на которую робко надеялось мое глупое сердце.

— Долго планируешь прятаться? — устало спросил магистр Хейден. После всего — только магистр.

— Простите? — пропищала, открыв один глаз.

Он смотрел на меня без злобы и внезапно рассмеялся.

— Райс, ты беда ходячая! Ты как вообще умудрилась дожить до своих лет?

Значит, не будет скандала? Отважилась открыть второй глаз, и перестала втягивать шею.

— До встречи с вами ничего такого не случалось…

— Никаких красных заклинаний не впитывала? Ни разу?

Отвела взгляд и поджала губы. Врать ему не хотелось. Конечно, были красные заклинания, и за них адепты выпускных курсов мне отлично приплачивают! Вот и Сатхейн пристает с каким-то таким заказом. Их я беру строго