Подозревается оптимистка - Татьяна Луковская

– Вась, что случилось? – Нина с мольбой посмотрела на него.

– Пока ничего. Нина, главное сейчас выполнить мои инструкции, хорошо? – он обнял ее за плечи, выжидая ответ.

– Хорошо, – смирилась она.

И Васька убежал, а Нина осталась среди чужих ей людей. И праздник сразу стал ненужным, эмоции померкли, публика стала раздражать. И Люська, и Вероника, каждая из своего угла, злорадно лыбились, еще больше подмачивая вечер.

– Чего ждать-то? – самой себе задала вопрос Нина. – Пойду сразу к Ковалевым.

Свет приглушили для медленного танца, и Нина, воспользовавшись полумраком, бочком-бочком заспешила к выходу.

– Нинель Александровна! Куда же вы?! – услышала она где-то за спиной пьяный голос Рыжова, но только ускорила шаг.

В вестибюле, сорвав с вешалки плащ, Нина, на ходу застегивая пуговицы, спорхнула с порога и побежала через опустевший двор.

– Нинель Александровна, ну куда же вы спешите, Золушка моя? – это Рыжов, вышел с черного хода и теперь ломился наперерез.

«Да, чтоб тебя!»

– Извините, я спешу, – буркнула она, не поворачивая головы.

– Нинель, выходи за меня замуж, – выпалил Рыжов, прочно перекрывая ей дорогу.

«Ну, и где ты, защитник мой, Васенька», – разозлилась Нина на Кабачка.

– Извините, но я уже помолвлена. До свидания.

– Зачем тебе этот прыщ? Бросил девушку одну, небось наплел о задании, они всегда так делают. Нинель, я сделаю тебя счастливой, мы увидим весь мир, – он протянул к ней руки, угрожающе приближаясь.

«А он сильно поддал! Что же делать?»

– Ниночка, солнышко, ласточка, цветочек. Разве он тебя так называет? – зашептал Рыжов заплетающимся языком.

«Вот это в точку. Щуренок, это вроде бы ребенок щуки, очень романтично».

– Пустите, мне нужно идти, – твердо вывернулась она из расставленных объятий.

– Да погоди. Я знаю, что на тебе дело, срок грозит.

Нина вздрогнула.

– Я мог бы помочь все замять, – почувствовал замешательство Рыжов, – твоему менту это не по зубам. Я тут побеседовал, улик против тебя много, не сегодня так завтра повестка придет, а то и на «воронке» подкатят. Зачем такой красавице в тюрьму? А как посадят, твой мент тебя завтра же забудет, встретит какую-нибудь, вроде моей Алинки…

«А ведь верно, где Алина? Ее не было!»

– А где ваша дочь? – невпопад спросила Нина.

– В городе с друзьями тусит, – отмахнулся Рыжов. – Нина, решайся, я могу спасти тебя, у меня связи.

– Мне ваша помощь не нужна, – отрезала Нина.

– Гордая? Гляди, там с тебя спесь быстро собьют, – он вроде бы как отступил, но стоило Нине сделать шаг, как большая рука железной хваткой схватила ее за запястье.

– Пустите!!! Что вы делаете?!

– Ну, хоть один поцелуй. Все равно приползешь, в камере посидишь недельку, и сама свидания искать будешь.

– Пустите, я закричу!!! – взвизгнула Нина.

«В кармане отремонтированный Васькой электрошокер, если сейчас не отпустит, придется приложить». Рука нащупала холодный пластик.

– Иван Павлович! – раздался зычный голос начальника безопасности.

Никогда Нина так не радовалась этому угловатому господину.

– Чего тебе? – недовольно огрызнулся Рыжов, все же отступая от жертвы.

– Там вас Эдуард Николаевич зовет, сердится.

Ссориться с главой района Рыжову не хотелось и, пробурчав: «Подумай, я предупредил», он, пошатываясь, пошел назад.

А Нина, растирая запястье, выпорхнула в майскую ночь. «Как ты мог меня бросить, Кабачок?! – вдруг навернулись слезы. – Как я устала!»

Фонари, такие естественные для городских улиц предметы, в Веселовке были подобны краснокнижным животным, вроде бы где-то существуют, и даже кто-то пару раз их видел, но довольно давно и, возможно, вовсе не здесь. Нина бодрым шагом разозлившегося человека пробиралась между черных заборов по стежке, высвеченной луной. Окна в домах не светились, пожилые хозяева спали, и только настырные собаки оглашали лаем округу, но тоже как-то так, ненавязчиво, лениво.  

«Кинул меня на съедение этому Бармалею, дела у него! А мог бы и подбросить до дома, никуда бы дела не убежали, там-то и времени бы заняло – пару минут. Так нет же: «Иди спать к Ковалевым, я утром приеду». Барин! А тут твою невесту чуть не облапали! А если бы этот дядька-охранник на крыльцо не вышел, и я электрошокером первое лицо района приложила бы? Ты об этом подумал? – с упреком бросила Нина кусту сирени, будто это Васька. – Вот и получается, что я для тебя и не любимая, и не дорогая. А по реакции этой вертлявой Вероники так и вовсе понятно, что это не ты, а она тебя бросила, променяла на начальничка. Кабачок, неужели тебе нравятся такие женщины? Да я в тебе разочарована!»

Нина невольно топнула ножкой и растерянно оглянулась – перед ней простирался пустырь с заброшенным колодцем, там, где она побила Люську. «Мне ж к Ковалевым надо. А куда я иду? Растяпа», – ругая уже себя, Нина повернула назад, но тут в просвете между домов ей почудилось движение. Сердце сразу екнуло, Нина напрягла зрение. Так и есть, позади торопливо шла объемная мужская фигура. Случайный прохожий или…  

Раздумывать долго Нина не стала и, подобрав полы плаща, бросилась бежать вдоль улицы. «Поздно заворачивать к Ковалевым, уже пролетела нужный проулок. Переночевать можно и у Гребенкиных. Зачем вообще Кабачок меня к Ковалевым направил, если есть добрые баба Рая и дед Гриша? И домой можно за зубной щеткой и пижамой сгонять».

Часто оглядываясь, Нина пробежала несколько сотен метров, свернула с асфальта на родную грунтовку. Собственная улица была такой же сонно-безлюдной, как и остальные. «Ой», – споткнувшись о валявшееся у забора соседей бревно, Нина чуть не пропахала носом местный суглинок, но вовремя успела выставить вперед руки и лишь плюхнулась на четвереньки. «Да что ж не везет-то так! Колготки порвала. Так и есть, дырень».

Нина поднялась, отряхивая колени, и… застыла, от удивления открыв рот. В ее собственном доме в спальне горел свет! «Я же сама все выключила перед выходом, или нет? Может Вася заезжал, включил лампу, а выключить забыл? Растяпин ты, Кабачок». В окне мелькнул девичий силуэт – тонкая, стройная фигурка крутнулась в потоке света, на миг прильнула лбом к стеклу, словно кого-то высматривала, и, распахнув пошире форточку, скрылась в глубине комнаты.

«Я, значит, ночуй у Ковалевых, а он на задании! С девицей! В моем доме! В моем собственном доме! Сукин сын!» Несколько минут Нина стояла перед забором, переваривая увиденное, но потом, рассудив, что терять ей уже нечего, решила все же испытать сегодня электрошокер, а то пропадает бедняга без дела. Выхватив из кармана оружие, Нина пинком ноги распахнула калитку и побежала к крыльцу…