Стрекоза в янтаре. Книга 1. Разделенные веками - Диана Гэблдон

Джейми задумчиво наморщил лоб, между бровей залегла тонкая вертикальная морщинка.

— Тогда, может, это вовсе и не Рэндолла ребенок? А твой Фрэнк мог принадлежать к линии Мэри Хоукинс, она-то, как мы знаем, еще жива?

Я отрицательно покачала головой:

— Не вижу, каким образом. И если б ты знал Фрэнка… Нет, кажется, об этом я еще тебе не говорила. Когда я впервые увидела Джека Рэндолла, мне сперва на секунду показалось, что это Фрэнк. Не то чтобы одно лицо, но… поразительное сходство. Нет, конечно же, предком Фрэнка был именно Джек Рэндолл!

— Понятно. — Пальцы Джейми вспотели, и он убрал руку с моего запястья и вытер ладонь о килт. — Тогда… возможно, это кольцо действительно ничего для тебя не значит, mo duinne?

— Может, и нет. — Я коснулась теплого обруча на пальце, затем бессильно опустила руку. — О, Джейми! Не знаю! Я уже ничего не понимаю!

Он протер глаза тыльной стороной ладони.

— Я тоже, Саксоночка. — Он попытался улыбнуться мне. — Тут есть один интересный момент. Ты говорила, что именно Фрэнк рассказывал тебе о том, что Рэндолл погиб при Каллодене?

— Да. Честно признаться, я предупредила Джека Рэндолла об этом, чтоб припугнуть. В Уэнтуорте, когда он вытащил меня и бросил в снег. Перед тем… перед тем, как заняться тобой. — Веки и губы у него задергались, и я, встревоженная, спустила ноги с дивана. — Джейми, ты в порядке? — Я хотела положить ему руку на голову, но он отстранился, встал и подошел к окну.

— Нет. Да… Все в порядке, Саксоночка. Все утро писал эти письма, и голова просто раскалывается. Не волнуйся. — Он прижался лбом к прохладной оконной раме, глаза были плотно закрыты. — Тогда, если вы с Фрэнком знали, что Джек Рэндолл погиб при Каллодене, а мы знаем, что этого не случилось… тогда, выходит, это вполне возможно, Клэр.

— Что возможно? — с тревогой и недоумением спросила я, желая ему помочь, но не зная, как это сделать.

— Тогда можно предотвратить то, что, ты знаешь, должно случиться. — Он оторвал лицо от окна и устало улыбнулся мне. Лицо оставалось бледным, но гримаса, искажавшая его, исчезла. — Джек Рэндолл умер раньше, чем было предназначено ему судьбой, и Мэри Хоукинс выйдет замуж за другого человека. И даже если это означает, что твой Фрэнк так никогда и не родится… или родится, но от кого-то другого, — добавил он в виде утешения, — это также означает, что у нас есть шанс осуществить то, что мы задумали. Возможно, Джек Рэндолл вовсе не погибнет в битве при Каллодене, потому что эта битва так никогда и не состоится.

Я заметила, как, сделав над собой усилие, он поборол волнение, подошел ко мне и обнял. Потом, склонив голову, уперся лбом мне в волосы.

— Знаю, это должно огорчить тебя, mo duinne. Но разве не утешает мысль, скольких бед можно при этом избежать?

— Да, — прошептала я после паузы в складки его рубашки. Потом осторожно высвободилась из объятий и погладила его по щеке. Морщинка между бровями стала глубже, глаза смотрели рассеянно, но он улыбнулся мне. — Джейми, — сказала я, — иди приляг. А я пошлю записку д'Арбанвиллям, что мы сегодня не придем.

— О нет, — возразил он. — Я чувствую себя прекрасно. Это просто головная боль, Саксоночка, от чтения и письма. Подремлю часок, и все пройдет. Ну, так я пошел? — Он было направился к двери, затем остановился и обернулся с улыбкой на лице. — И если я буду кричать во сне, Саксоночка, положи мне руку на голову и скажи просто: «Джек Рэндолл мертв». И я сразу успокоюсь.

И стол, и общество в доме д'Арбанвиллей были просто превосходны. Мы вернулись поздно, и, едва коснувшись головой подушки, я тут же заснула. Спала спокойно и крепко, но в середине ночи вдруг проснулась, чувствуя, что что-то не так.

Ночь стояла холодная, и нижнее одеяло по своей подлой привычке свалилось на пол, на мне осталось лишь шерстяное покрывало. Я перекатилась на другой бок и потянулась к Джейми, в поисках тепла. Его не было.

Я села в постели, озираясь по сторонам, и увидела его почти сразу же — он сидел на подоконнике, обхватив голову руками.

— Джейми! Что случилось? Снова голова разболелась? — Я схватила свечу, намереваясь раскрыть аптечку, но что-то в его позе остановило меня, и я подошла к окну.

Он дышал тяжело, с хрипом, словно после бега, и, несмотря на холод, был весь в поту. Я прикоснулась к его плечу — оно было холодным и твердым, как у металлической статуи.

При этом прикосновении он вздрогнул и вскочил на ноги — расширенные глаза казались совсем темными.

— Прости, не хотела тебя пугать, — сказала я. — С тобой все в порядке?

А может, он просто в состоянии лунатического транса, подумала я. Выражение его лица совсем не изменилось, он смотрел словно сквозь меня, и ему явно не нравилось то, что он видел.

— Джейми! — резко окликнула его я. — Джейми, проснись!

Он заморгал и вдруг увидел меня. Хотя на лице оставалось все то же выражение — загнанного зверя.

— Все в порядке, — ответил он. — Я не сплю, — произнес он это таким тоном, словно убеждал сам себя.

— Но что случилось? Тебе привиделся кошмар?

— Сон. Да, я видел сон…

Шагнув вперед, я положила руку ему на плечо:

— Расскажи. Он не будет тебя больше мучить, если расскажешь.

Он крепко сжал мои руки, словно ища опоры. В окно смотрела полная луна, и я отчетливо видела, как напряжена каждая мышца его тела. Он был тверд и неподвижен, как камень, но внутри таилась скрытая энергия, готовая вырваться наружу.

— Нет, — ответил он все еще каким-то потусторонним голосом.

— Да, — настаивала я. — Скажи мне. Скажи, что ты видел.

— Я не могу… видеть ничего… Я ничего не вижу…

Я развернула его лицом к яркому лунному свету, льющемуся из окна. Похоже, свет помог, дыхание стало спокойнее, и он, останавливаясь, запинаясь, начал рассказывать.

Ему приснились каменные стены Уэнтуортской тюрьмы. И пока он рассказывал, в комнату вошло привидение Джонатана Рэндолла. И оно, абсолютно голое, улеглось на кровать, поверх моего шерстяного покрывала.

За его спиной слышалось хриплое дыхание, влажная, покрытая потом кожа касалась его тела. Человек скрипел зубами от отчаяния, призрак почувствовал легкое его движение за спиной и рассмеялся.

— О, у нас есть еще время. Прежде чем мы повесим тебя, мой мальчик, — прошептал он. — Много времени. Достаточно, чтобы получить удовольствие. — Рэндолл дернулся и непроизвольно издал сдавленный стон.

Рука Рэндолла откинула Джейми волосы со лба, убрала их за уши. У самого своего уха Джейми ощущал его горячее дыхание и отвернулся, чтоб избежать этого, но со свистом вырывающиеся изо рта слова продолжали преследовать его.

— А ты когда-нибудь видел, как вешают человека, а, Фрэзер? — Слова звенели в ушах. Не дожидаясь ответа, длинная тонкая рука обвилась вокруг талии, стала поглаживать по животу, опускаясь все ниже. — Ну конечно видел! Ты ведь был во Франции, наверняка видел, как там вешают дезертиров… А знаешь, что висельник опорожняет при этом кишечник? По мере того, как петля все туже затягивается на горле? — Рука гладила, легонько щекотала, теребила, снова начинала гладить. Он вцепился здоровой рукой в край койки и изо всех сил вжался лицом в кусачее одеяло, но слова все равно доставали его. — Вот что случится с тобой, Фрэзер. Еще каких-то несколько часов — и почуешь петлю на своей шее. — Рэндолл самодовольно рассмеялся. — И ты пойдешь на смерть, а задницу твою будет жечь от моих ласк, а потом из тебя начнет выходить дерьмо и стекать по ногам, а вместе с дерьмом — следы моей страсти, и капать на землю, под виселицей…