Забудь мое имя! - Анна Гринь

– Я все равно не понимаю…

– Это тьма. Ее тяжело понять… – сказал Бес и замолчал. – Здесь все похоже на реальность. Я тебя чувствую, как будто ты здесь. Настоящая. Твои волосы пахнут лимоном… а одежда чуть-чуть мылом и ромашкой. – Теплые пальцы демона вдруг скользнули по моей ноге, задирая ткань так, чтобы добраться до обнаженной кожи. – Но тебя на самом деле нет здесь, ты спишь там… Хотя даже поцелуй будет очень реальный…

– То есть ты можешь снять цепочку здесь, и ее не окажется на мне и там? – насторожилась я.

– Нет, на магические предметы законы тьмы не действуют.

Уф-ф!

– Так что за традиция? – напомнила я.

Оторвавшись от поглаживания моей коленки, Бес ответил:

– Магия демонов стихийна. Каждый из нас рождается с какими-то уникальными способностями. Почти у всех они ограничены той силой, под знаком которой рождены их носители. Визуальным отражением выбранной стихии являются как раз те самые орнаменты, о которых ты говоришь.

У демонов есть одна удивительная особенность, замешенная на нашей крови. Когда мать или отец в первый раз касаются своего ребенка, то на коже малыша проступает орнамент его стихии. Часто отцы созывают всю семью и многочисленных свидетелей, чтобы те увидели этот момент. Обычно дети наследуют стихию отца, но не всегда. Мой отец ждал синего цвета…

– А дождался черного? – закончила я за демона.

– Да, и из-за этого они с Идерной разругались, – вздохнул Бес. – Не из-за измены, ее не было, а из-за того, что я не унаследовал силу отца…

– Я-я-ясно. – Я положила голову демону на грудь. – И при чем здесь это?

– Но есть еще одна особенность нашей магии. Когда двое решают быть вместе, то еще до того, как их назовут женихом и невестой, на коже девушки проявляется рисунок цвета стихии ее возлюбленного. Вот только он не пропадает очень долго, до самой свадьбы. Именно рисунок выдал когда-то эллу, полюбившую темного демона. Никто не знает, почему наша сила ее затронула, ведь магия эллов устроена иначе. Но это произошло. В твоем случае я не знаю, что сказать. Рисунок исчез через несколько часов?.. Могу лишь выдвигать гипотезы.

– Ну у вас и система. Представляю, как это выглядит со стороны. Будто клеймо. – Я потерлась о рубашку Беса, решив пристроить голову поудобнее. – Какой ты твердый…

– Это и есть клеймо, – согласился Бес. – Демоны ревностно защищают свои владения, а любимая женщина – самая главная ценность каждого ситра. – Он задумчиво запустил пальцы в мои волосы, перебирая сверкающие в лунном свете пряди.

– Что-то мне не нравятся твои слова, знаешь ли. Почему как что-то эдакое, так оно сразу достается мне? А? И эта роспись по мне живой. И кольцо это треклятое! – Я возмутилась, вскакивая на ноги и отходя в сторону. В голове бурлил ворох язвительных фраз, но я прикусила язык, позволив себе лишь каплю яда: – Я не хочу быть связанной с твоим миром. Да еще и против своей воли. Я домой хочу. И очень. Там у меня больше важного и дорогого, чем здесь.

– Ты не думала, что я могу заставить тебя остаться? – сухо прошептал Бестелион.

– Только посмей!

– А если я тебя уговорю? – спросил демон, подходя сзади и обнимая за плечи.

– Не выйдет, – сказала я решительно. – Зачем тебе это вообще нужно?

– Ты мне нравишься, – просто ответил Бес.

– Быть такого не может, – фыркнула я, веря своим словам. – Хотя… Мне все равно, даже если это и так. Я хочу вернуться к прежней жизни.

– Это возможно только в том случае, если мы найдем твоего отца раньше, чем кто-то другой, – подумав секунду, сказал Бестелион.

– Зачем он тебе?

– Если удастся вернуть ему власть, то удастся вернуть и мир во все наши земли. Возвращение Леониса будет благом для всех.

– А я?

– Если все сложится именно так, то тебя никто не будет задерживать, – ответил Бес. – Я – точно.

– Отлично. Договорились, – выдохнула я, и сердце в груди закололо от обиды.

Бес хмуро кивнул, небось оценивая свои шансы в попытке уговорить меня, а потом сказал:

– Если ты хочешь именно этого, то вернешься к своей прежней жизни, забыв и об этом мире и обо мне.

– Я хотела бы все забыть, – уверенно прошипела я. – Это место, этих людей. Твое имя. Его я тоже хочу забыть.

– Но для начала помоги мне найти Леониса, – сказал Бестелион. – Да, у меня осталось несколько вопросов в запасе?

– Ничего подобного! Ты все уже спросил, – возмутилась я. Хватит с него!

– Ты задала мне больше вопросов, чем я тебе, – хитро улыбнулся демон. – Где ты отыскала серебристые клены, Лена?

Проснулась я от стука в дверь, долгого и настойчивого. Хотелось накрыть голову подушкой и провалиться обратно. Взвыв, выдернула из-под одеяла руку и, взяв подушку пальцами за краешек, запустила ею в дверь, охнув от боли во всем теле.

– Пусть будет проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса! – пробурчала я, вспомнив вчерашнюю езду на лошади. Судя по ощущениям, передвигаться сегодня смогу только завязавшись буквой «зю». – Кто там?

– Госпожа, я принесла вам… обед, а вы все не отзываетесь, – раздался из-за двери дрожащий голос.

Обед? Как обед?

– А сколько сейчас времени? – уточнила я.

– Солнце уже над головой, – ответила женщина. – Можно… войти?

– Входите, – разрешила я, приоткрыв один глаз, рассматривая подпертую стулом дверь.

Ручка несколько раз дернулась, дверь затряслась, в коридоре произошли какие-то военные действия, и все стихло, после чего тот же голос спросил:

– Госпожа, а вы не могли бы отпереть дверь?

Я могла, но сейчас даже голод не заставит меня встать с постели и, кряхтя как старушка, плестись открывать дверь, которую вчера так старательно забаррикадировала.

«Стул, исчезни! – мысленно приказала, не сводя с него взгляда. – Пожалуйста».

И ошалело ойкнула, когда он начал медленно растворяться в воздухе, будто кто-то стирал его ластиком. Отойдя от шока, я, несмотря на ноющую боль в мышцах, выскочила из-под одеяла, заодно запутавшись в ночной рубашке и, подбежав к двери, схватила последний фрагмент стула. Ничего не произошло. Но половинка спинки стула так и осталась у меня в руках. Зашвырнув деревяшку под кровать, я повернула ключ в замке, впуская служанку. Ею оказалась пышнотелая девица на вид лет двадцати пяти, в неприметном темном платье с серым фартуком.

– Я вам принесла поесть, – сообщила служанка, устанавливая поднос на столик у кровати. – Госпожа графиня удивилась, что вы еще не вставали. Сами же хотели поговорить с графом с самого утра.

– Смотря у кого во сколько начинается утро, – хмуро произнесла я, усаживаясь обратно на кровать и принюхиваясь к содержимому подноса.