Весь Кир Булычев в одном томе - Кир Булычев

далекого заводского гудка. Потом к нему присоединяется еще один… И вот уже симфония заводских гудков заполняет воздух.

Мальвина. Что это?

Колобок. Я думаю — сигнал к восстанию.

Керенский. Пока — всеобщая стачка, мобилизация пролетариата… Черт побери, у кого-нибудь есть сценарий? Как можно работать без сценария?

Раиса Семеновна. Возьмите, вот, по спискам вырывали, под расписку от товарища Антипенко остался.

Керенский. Ну вот, я же говорил: в двенадцать часов дня гудки многочисленных заводов и фабрик столицы призывают пролетариат на сборные пункты, а также для получения оружия.

Колобок. А у нас до сих пор оружия нет.

Гунявый. И не будет. Я тебе как старый солдат скажу — ну кто будет вооружать классового противника? Я бы не стал.

Зося. Какой из нас классовый противник, что ты несешь, Горыныч? Это Боря Колобок тебе классовый противник? Это товарищ Яманидзе?

Керенский. Для тебя, Зося, Нодар.

Гунявый. И я тоже классовый противник. У нас ведь как — только бы вывеску повесить. Гляди, вот у тебя, Боря, на животе вывеска висит: «Мироед», «Белый генерал», «Угнетатель». Да будь ты самый что ни на есть преданный революции бедняк, смотреть положено на вывеску. Вот и мы теперь живем с вами под общей вывеской — «Контрреволюция». И хоть ты на голову встань, никому ничего не докажешь.

Раиса Семеновна. Прекратите заниматься демагогией, товарищ генерал. Партия учит нас заглядывать глубоко в души людей, а вот навешивание ярлыков сурово осуждается, как наследие культа личности.

Зося. Погодите, погодите, погодите! По-моему, у нас в головах все стало вверх ногами. Мне, например, сейчас все равно, какой я враг народа. Я знаю, что сегодня ночью будет большое хулиганство и, может быть, культурная трагедия.

Колобок. И никто в Смольном нас не защитит. И я догадался о самом главном — они не защитят, потому что они очень хотят повторить революцию, взять штурмом Зимний дворец и сделать залп «Авроры». Этим толстым пожилым мальчикам хочется похулиганить.

Раиса Семеновна. О ком ты говоришь, Колобок? Ты говоришь так о руководителях ленинградской партийной организации, о верных ленинцах!

Керенский. Именно потому что эти товарищи стали трижды ленинцами, четырежды ленинцами, они плевали с высокой башни на все ваши культурные ценности. Они думают, что еще много останется.

Раиса Семеновна. Я ухожу, потому что не могу присутствовать при этой идеологической диверсии! (Но никуда не уходит.)

Керенский. Когда я согласился играть роль Керенского, я думал, что это выгодная халтура, тем более что в договоре мне платят как за ночные съемки. А теперь я пришел к вам, ребята, и посмотрел на это дело другими глазами. Как вы, и я боюсь, что прав ваш Боря Колобок. В самом деле получится самый настоящий штурм! Но раз они настоящие ленинцы, то они обязаны беречь себя.

Мальвина. Значит, это будет настоящий штурм? Как будто мы рейхстаг!

Керенский. Ну не совсем рейхстаг… даже думать так не хочется.

Гунявый. Эх, молодежь, послушайте меня, старика, свидетеля трех революций и многих мировых войн. Может, они сами еще себя не знают и им кажется, что все будет по справедливости, но на самом-то деле они никакого оружия нам не дадут. Костьми лягут, но не дадут.

Зося. Но ведь мы же и они там — одна команда. Одна партия…

Колобок. А вот это мы сейчас проверим.

Он проходит за стойку буфета и набирает номер на аппарате, который там стоит.

Смольный? Смольный? Штаб революции? Вас беспокоит Зимний дворец. Вот именно, Зимний дворец. Мы желаем обсудить условия капитуляции. Зовите кто ближе из начальства. Свердлова можно. Или Сталина. Ленина в буфете видели? Давайте Ленина. В ваших руках, девушка, судьба революции! Одна нога здесь, другая — там.

Гунявый. Не дури, они ни за что не согласятся. Им слава нужна. Победа, пуля-дура, штык-молодец. А ты им игру испортить хочешь. Они, конечно, не признаются, будут об исторической правде говорить.

Колобок поднимает руку, останавливая монолог Гунявого.

Колобок. Здравствуйте, товарищ Отрепьев. То есть простите… Свердлов? Здравствуйте, Яков Михайлович. Вас беспокоят из Эрмитажа. Ну да, из Зимнего. Моя фамилия Колобок. Я — секретарь комитета комсомола Эрмитажа, да, то есть Зимнего дворца. Да не нарушаю я конспирацию! Мы же не у Гитлера в ставке! Я все понимаю. Ну хорошо — не хотят говорить со мной, говорите тогда с Керенским. Да, товарищ Свердлов. Сейчас с вами будет говорить Керенский. Александр Федорович. Премьер-министр Временного правительства.

Колобок протягивает трубку Керенскому и негромко ворчит.

Черт знает что! Как будто играют в казаки-разбойники. Видите ли — в Зимнем дворце не может быть комсомольской организации!

Керенский. Здравствуйте, господин Свердлов. Яков Михайлович, если не ошибаюсь? Яков Михайлович, у нас сложилась нелепая ситуация — наше оружие отправили на Ближний Восток, артиллерию так и не подвезли. Мы практически безоружны. Как так хорошо? А с чем мы будем защищать Эрмитаж?.. Тогда послушайте меня, Яков Михайлович! Мы капитулируем! Мы уходим из Зимнего дворца, и берите его, как хотите. Кому сдать ключи? Как так не имеем права? При чем тут Конституция? У нас все равны! И мы не можем нести ответственность за ценное народное достояние, если у нас не будет пулеметов! Хорошо. Давайте меняться — мы в Смольный, а вы сюда!

Керенский громко кладет трубку и победоносно смотрит на Зосю.

Ну как я их?

Гунявый(пытается отстегнуть эполеты). Ну вот и наигрались. А жаль, думал перед смертью занять руководящую должность. Показать этим большевикам, где раки зимуют!

Керенский. Погодите. Это еще не финал. Насколько я знаю человеческую психологию, сейчас начнутся маневры.

Звонит телефон. Колобок берет трубку.

Колобок. Это Колобок у телефона. Нет, это фамилия, а не подпольная кличка, Иосиф Виссарионович. Одну минутку, Иосиф Виссарионович (оборачивается к Керенскому). Вас, Александр Федорович. Сталин просит. С ума можно сойти!

Керенский. Керенский на проводе. Очень приятно, господин Сталин. Простите, не знаю вашего отчества… Так вот и не знаю. Не имел чести быть представленным. Мы с вами еще не сталкивались на политической арене. Иосиф Виссарионович? Странное имя. Вы из армян? Ах, грузин, очень приятно. Я тоже из грузин. Яманидзе моя девичья фамилия.

Зося беззвучно аплодирует. Адмирал Гунявый поднимает большой палец и показывает всем.

Если вы собираетесь нас штурмовать и показывать свои успехи всему человечеству, то я спрашиваю, кто будет делать ответные вспышки выстрелов? Я не прошу вас о танках, но если вы пришлете ящик бенгальских огней, это уже достижение… Что реально нужно? Реально нужны винтовки и пулеметы, как и было в семнадцатом году.