Неядерная мировая война. Чем нас завтра будут убивать? - Джеймс Эктон

могут влиять на происходящее и другим путем: они делают те или иные технологии «престижными» и предоставляют сторонникам таких технологий мощный аргумент в бюрократических баталиях, когда на кону оказывается вопрос закупки соответствующих систем. Необходимо, однако, подчеркнуть, что какие бы «нерациональные» факторы ни способствовали повторению американских разработок другими странами, стратегия вложения ограниченных ресурсов в технологии и доктрины, доказавшие свою эффективность в США, имеет абсолютно рациональную основу[435].

Наглядным примером такого повторения может служить распространение беспилотных летательных аппаратов в последние десять лет. Отчасти оно происходит за счет импорта, в основном из США и Израиля, где были созданы эти технологии, но многие государства осуществляют и собственные программы в этой области. В 2012 г. Управление государственной ответственности США охарактеризовало подобные программы следующим образом: «Количество стран, разрабатывающих БПЛА, по сравнению с 2005 г. резко увеличилось… Этот рост связан с тем, что другие государства видят, как Соединенные Штаты успешно применяют БПЛА в Ираке и Афганистане, а потому решают также вложить средства в создание БПЛА, чтобы принять участие в экономической и военной конкуренции в этой развивающейся сфере»[436].

Другим весьма наглядным примером тенденции повторения является создание в Китае неядерного гиперзвукового оружия большой дальности. В частности, американские ученые Эндрю Эриксон и Дэвид Янг утверждают, что на исследования в области маневрирующих боеголовок, увенчавшиеся разработкой противокорабельной ракеты DF–21D, китайцев «вдохновила» американская баллистическая ракета «Першинг II»[437]. В качестве доказательства они приводят тот факт, что с конца 1970-х годов на китайском языке было опубликовано более 50 исследовательских работ, посвященных «Першинг II». Наличие зарубежного влияния признается и в китайских источниках. Так, в «Руководстве по боевым операциям Второго артиллерийского корпуса» четко говорится о важной роли, которую сыграл пример других государств в разработке ракет в неядерном оснащении в КНР. После детального анализа «операций ракетных войск» от применения немецких V–1 и V–2 во Второй мировой войне до войны в Персидском заливе 1991 г. авторы добавляют: «В особенности после Войны в заливе наши военные под верным руководством председателя Цзян Цзиминя сформулировали военно-стратегические принципы новой эпохи. Чтобы соответствовать требованиям высокотехнологичных локализованных войн будущего, Центральная военная комиссия возложила на Второй артиллерийский корпус новую задачу “двойного [т. е. ядерного и неядерного] сдерживания и ведения двойных боевых действий”»[438].

Ракеты в неядерном оснащении, конечно, не единственный случай, когда Китай использует США как источник инноваций в военном деле. КНР, в частности, многое извлекла и из американского опыта совместных операций, а также из так называемой концепции C4ISR (command, control, communications, computers, intelligence, surveillance, and reconnaissance — системы боевого управления, связи, вычислительной техники, разведки, слежения и наблюдения)[439].

О влиянии США на развитие военного дела в России в последние годы известно не так много. Но вряд ли можно считать простым совпадением, что интерес к гиперзвуковым неядерным вооружениям у российской стороны возродился вскоре после того, как США начали осуществлять ряд крупных программ в этой области. Действительно, командующий российскими Ракетными войсками стратегического назначения публично заявил о связи интереса России к ракетно-планирующим системам в неядерном оснащении с американской программой НБГУ[440].

Таким образом, можно обоснованно предположить, что создание средств НБГУ Соединенными Штатами увеличивает вероятность аналогичных разработок в других государствах, прежде всего в России и Китае (особенно если испытания или применение таких средств продемонстрируют их эффективность). Наиболее очевидный контраргумент в этой связи заключается в том, что Китай и Россия уже приступили к разработке таких средств и будут продолжать ее независимо от того, что предпримут США[441]. Однако будущее китайских и российских программ туманно, и окончательное решение по ним, вероятно, еще не принято. Хотя Китай активно работает над баллистическими ракетами промежуточной дальности в неядерном оснащении, наличие у него стремления к созданию средств большей дальности не доказано. Российские же программы по разработке гиперзвуковых вооружений большой дальности с боеголовками обычного типа находятся в начальной стадии осуществления, и что бы ни говорила Москва, пока неясно, насколько твердо она решила довести их до конца. Учитывая, что американские программы во многом служат примером для Пекина, а возможно, и для Москвы, есть определенные основания предполагать, что Соединенные Штаты и дальше будут оказывать влияние на соответствующие разработки в этих двух странах.

Отметим со всей четкостью: утверждая, что создание средств НБГУ в США может повлиять на соответствующие решения других государств, мы не говорим о какой-либо неизбежности. Если США продолжат эти работы, нельзя утверждать со стопроцентной уверенностью, что аналогичные работы будут повторены. Аналогичным образом если Вашингтон откажется от программы НБГУ, нет никаких гарантий, что другие государства последуют его примеру. Речь идет о другом: было бы ошибкой предполагать, как это делает Национальный совет по научно-исследовательским разработкам, что усилия России и Китая в этой области никак не связаны с усилиями США.

Совместные меры по укреплению доверия

Некоторые потенциальные риски, связанные с программой НБГУ, можно снизить за счет совместных мер по укреплению доверия. В частности, определенные шаги позволяют смягчить проблему неопределенности типа боеголовок и снизить опасения России и Китая в отношении выживаемости их ядерных сил. Другие проблемы сложнее решить посредством совместного уменьшения рисков. Например, если США на доктринальном уровне примут решение о развертывании средств НБГУ для выполнения задач, предусматривающих в том числе и удары по Китаю, совместные меры вряд ли позволят снизить опасность эскалации вследствие таких ударов. Совершенствование системы контактов в условиях кризиса может отчасти изменить ситуацию, но меры сотрудничества, согласованные в мирное время, скорее всего окажутся неэффективными, если в ходе войны США применят оружие НБГУ для ударов по объектам на континентальной территории Китая. В случае, если Вашингтон решит исключить применение средств НБГУ против Китая, ему следует попытаться убедить в этом Пекин, чтобы снизить вероятность ошибочного вывода китайского руководства, что страна подверглась нападению, в сценарии, при котором США применят оружие, доставляемое ракетно-планирующей системой, или гиперзвуковую крылатую ракету для удара по Северной Корее (или по какому-либо другому государству, расположенному поблизости от КНР).

Как отмечалось в докладе Национального совета по научно-исследовательским разработкам, опубликованном в 2008 г., благодаря совместным мерам любое государство, способное обнаружить пуск средства НБГУ, может обрести уверенность, что речь не идет о применении ядерного оружия. В деталях это выглядит довольно сложно, но в принципе можно представить себе три концептуально различных механизма[442]:

(1) инспекции, позволяющие убедиться в том, что средства НБГУ оснащены боеголовками неядерного типа[443];

(2) надежное наблюдение за всеми средствами НБГУ, призванное продемонстрировать, что после очередной инспекции неядерная боеголовка не заменена другой, а в случае пуска — что применяется именно неядерное оружие;

(3) уведомления американской стороной о любых пусках средств НБГУ.

Все эти меры или некоторые из них можно