Хроника одного скандала - Зои Хеллер

— Дело в том… — начал Бэнгс. — Я кое на ком сдвинут, понимаете… Кое на ком из школы. — Он поднялся с ящика и зашагал туда-сюда по комнате. — Угадайте, кто это? — И Бэнгс кокетливо улыбнулся. Окажись у него в руках веер, он непременно им взмахнул бы.

— Хм-м… — Подняв глаза к потолку, я моргнула пару раз, изображая умственную деятельность. — Я?

Лицо Бэнгса потрясенно вытянулось.

— Не нужно так ужасаться, Брайан, — посоветовала я.

Он облегченно рассмеялся.

— Ох, Барбара! Вы ж понимаете, я не то имел в виду. Между прочим, я считаю вас очень даже привлекательной дамой. В молодости, наверное, хорошенькой были!

Я перевела взгляд за окно, на голые, кривые деревья. Они клонились и кряхтели от порывов ветра. Разглядывая деревья, я думала, что вот сейчас до Бэнгса дойдет его беспардонность и мне опять придется лицезреть его вытянувшееся лицо — на этот раз от стыда. Но момент уплыл. Деревья на улице продолжали свою усталую гимнастику.

— Так что же, Барбара? Сказать?

— Прошу.

— Только не смейтесь, ладно, но я сдвинут на Шебе. — Бэнгс умолк в ожидании реакции. Я не собиралась доставлять ему такое удовольствие. — Нет, честно, Барбара! Я от нее без ума, — продолжил он. — Знаю, она замужем и все такое, но не могу выбросить ее из…

Я его оборвала:

— Брайан, вы выдаете за новость то, что вот уже несколько месяцев совершенно очевидно всему персоналу школы. Среди ваших коллег не найдется ни одного, кто не заметил бы этот ваш, с позволения сказать, «сдвиг».

— Что? — выдохнул Бэнгс, остановившись напротив меня. Кровь ударила ему в лицо — щеки пошли пятнами, уши загорелись, сыпь из красной превратилась в багровую.

— Да-да, — подтвердила я. — Скажу больше, Брайан: вы выглядели таким идиотом! Мы вволю повеселились, наблюдая за вами. Даже странно, что вы не заметили…

— Ладно, не продолжайте, — сдавленно произнес Бэнгс.

— Только не злитесь. В конце концов, я всего лишь вестник…

— Ладно! Все понятно! Умолкните! — заорал он. — Умолкните — и все! — Бэнгс подступил ко мне. На носу у него выступили капельки пота. — А я Шебе нравлюсь, — негромко сказал он, снова опускаясь на ящик. — Я точно знаю.

В некоторых людях дремлют семена безумия — семена, не пробудившиеся ото сна только потому, что люди эти проживают относительно благополучную жизнь. Внешне они вполне нормальны, но вы понимаете, что попадись им сварливый родитель или случись долгий период безработицы — и семена проклюнулись бы зелеными ростками чудаковатости, а возможно (при соответствующей антиподкормке), расцвели бы истинным помешательством. Сейчас, глядя на Бэнгса, я догадалась, что он как раз из таких.

Если не что-то еще, то хотя бы эта догадка должна была удержать меня от следующих слов. Должна была, но не удержала.

— О, Брайан, — промурлыкала я нежно, — только не говорите, что вы лелеяли какие-то мечты на взаимность? Как это мило, Брайан…

Бэнгс, как ребенок, заткнул уши пальцами.

— Заткнитесь! — взвыл он. — Я знаю, что она замужем. Я просто думал…

— Дело не только в том, что она замужем. Я имела в виду нечто иное. Боюсь, вы не в ее вкусе, Брайан.

— Ошибаетесь! — Он затряс головой. — Шеба не высокомерна. Шеба, она… с кем угодно может поговорить.

— Речь не о социальном статусе, Брайан. Я вовсе не хотела сказать, что вы для нее простоваты…

— А что тогда? Что вы хотели сказать?

— Видите ли… Нет, ничего. — Я хмыкнула.

— Что?!

— Речь скорее о возрасте. Шебе нравятся мужчины помоложе. Гораздо моложе. — Я сделала паузу. — Вам ведь, конечно, известно о ее необычно близких отношениях с одним из наших одиннадцатиклассников?

Лицо Бэнгса словно распухло у меня на глазах — и тут же съежилось, как проколотый воздушный шарик.

— Нет, — прошептал он.

Случай определяет в жизни все, не правда ли? Я почти не пошла к Бэнгсу в гости, а когда все же пришла, то почти распрощалась, прежде чем произнести пагубные слова. Мне кажется, что по большей части порок — как, собственно, и добродетель — это дело случая. Очень может быть, что если бы сигареты закончились чуть раньше или Бэнгс был хоть чуточку не таким жалким, интрижка Шебы так и осталась бы тайной. Зло всегда себя явит, утверждала моя мать. Думаю, она ошибалась. Зло сидело бы себе тихонько, не высовывая наружу носа, если бы наружу его не выгоняли обстоятельства.

Покинув квартиру Бэнгса, я долго стояла на улице, собираясь с мыслями и силами. Единственное, чего мне хотелось, — это вернуться домой и, забравшись под одеяло с головой, вычеркнуть из памяти то, что я только что, сделала. Но я вовремя вспомнила о Порции. Бедная Порция! Я добежала до машины и на преступной скорости помчалась к клинике.

— Боюсь, ничего утешительного, — такими словами встретил меня ветеринар. — Сеансы не оказали того эффекта, на который мы рассчитывали. — И он посмотрел на меня с тем настырным безразличием, какое лучше всего удается медикам, сообщающим дурные новости. — Совсем плоха наша девочка.

— Но вы ведь говорили, что она еще меня переживет… — пробормотала я, во власти детской надежды, что смогу пристыдить врача и он вернется к прежним, жизнеутверждающим прогнозам.

— Видите ли, течение такой болезни сложно предсказывать.

— А прооперировать нельзя? Сколько ей осталось? (С какой легкостью мы перенимаем терминологию больничных сериалов!)

Ветеринар скривился.

— Операция бессмысленна. Рентген показывает довольно большую опухоль. Человеку вырезали бы часть кишечника и вывели трубку наружу, но с кошкой это исключено.

— Кошка вырвет трубку, — тупо сообщила я.

— Именно, — подтвердил ветеринар. Он как-то странно держался — словно забыл естественную человеческую позу. Видимо, боялся, что я устрою сцену. — Следовательно, возникает вопрос… что будем делать?

— Не знаю. Она очень страдает?

— Увы…

Мы посмотрели на Порцию. Ее грудь вздымалась и опадала, как у Спящей красавицы в музее мадам Тюссо.

— А вы можете ей что-то дать… Хоть что-нибудь, чтобы уменьшить боль?

— Могу… Послушайте, я дам вам лекарство, однако буду с вами предельно откровенен. Обезболивающие — не выход. Она перестанет страдать, только если довести ее до комы.

— Понятно. — Надо же, я действительно была на грани слез. — Значит… вы предлагаете ее усыпить? Сейчас?

— Н-ну…

В приоткрывшуюся дверь заглянула ассистентка. Порция чуть шевельнулась.

— Еще минутку! — сказал ветеринар, и медсестра исчезла, с сочувствием глянув на меня. Должно быть, она тоже знала…