Не спи! Вслед за темным даром - Анна Велес

за любящего отца. Мало ты сам встречал таких, когда они повернулись ко злу?

— Таких было много, — согласился охотник. — Вот только почему тогда этот ребенок просто не убил меня в ту ночь? Если он был там, если видел, что я как-то смог убить Джул. Лисса сказала, что когда она пришла, я сам казался умирающим. То есть слабым. Почему меня просто не добить?

— А зачем? — с горькой усмешкой поинтересовалась целительница. — Ты, правда, выглядел умирающим. Все же знают, насколько сильно посмертное проклятье. Той девочке было всего десять. Да что там! Столько же было и мне! И тогда, спасая тебя, я понятия не имела об Ордене, о том, как становятся охотниками. Хотя моя мама как-то говорила о них. Откуда же тот ребенок мог знать, что ты выживешь.

— К тому же, — добавил разведчик. — Туда пришла Лисса. И та, кого мы ищем, спряталась. Так что, похоже, шанс быть убитым ее руками, у тебя был. Ее просто вспугнули. Зато… Кажется, я начинаю радоваться, что ты не потерял память. Приехав сюда, я повторил путь Джул за те дни, когда она убивала. Мы сегодня можем пройти эти дворы. Может быть, ты и назовешь имя новой ведьмы, Идэн.

Охотнику хотелось, чтобы это сработало, но он мало верил в такую удачу. Ведь та же Верина с Умилой жили в двух домах от него, но он не помнил их в детстве, как удастся найти девчонку из прошлого, на каких Идэн тогда и не обращал внимания.

— Да, еще, — вдруг сменил Ройс тему. — Мелисса права. Вчера ты так легко рассказал, почему мог погибнуть экзекутор. Только вот я сомневаюсь. Ты знаешь многие тайны Ордена, но не Храма. Темный дар. Если бы у Валия были хоть малейшие сомнения хоть в ком-то, он проводил бы столько проверок, сколько посчитал нужным. Это необходимо. И поверь, он смог бы выявить зло уже тогда. Она бы не прожила эти годы, если бы тогда попалась экзекутору.

— Верно, — поддержала его целительница. — Я это знаю по себе. Я уже говорила это тебе, Идэн. Я проходила испытания и тогда, и позже, когда мама убила магией человека при мне. Но хуже всего пришлось в третий раз.

Она поморщилась от этих воспоминаний и машинально коснулась пальцами шрама на своей шее.

— Я чуть не умерла, отменяя зло в Черную Луну, — продолжила Лисса. — Но когда я пришла в себя после всего этого, экзекуторы проверяли меня очень тщательно. Ведь никто не знал, вдруг зло, с каким я сама боролась, оказалось на мне. Так что точно, если бы у Валия было бы хоть малейшее подозрение тогда, он бы смог выявить темный дар. И мстить ему уже было бы некому.

— Не верно, — вдруг возразил ей Ройс. — Мы же знаем, что тогда в обитель увезли только тебя с матерью и двух других девочек. И все. Валий вообще не мог проводить испытаний той, которую мы ищем. Когда пришли горожане, ее здесь не было. И о ней никто не знал. Как можно проводить испытание, если ты не подозреваешь наличие зла?

— Темный дар остается темным, — холодно заметила целительница. — Он все равно проявит себя. Не тогда, так позже. У той девочки все равно была магия! И она должна была пройти проверку. Пусть не после той ночи, пусть даже парой лет позже. Но зло точно себя проявит.

— Нет, — твердо парировал разведчик. — Зло проявит себя, если носитель дара сам обернется к темной стороне. И только так.

— Ты не имеешь магии, — рассердилась Лисса. — И не можешь судить!

— Могу… — Ройс посмотрел на Идэна, будто просил помощи. Но охотник не знал, вправе ли они раскрывать эту тайну.

— Я расскажу, — все же решился разведчик. — Я должен тебе. За его спасение. За то, что вначале сам подозревал зло в тебе. … Раньше Орден был другим. Таким, что люди боялись смотреть в глаза рыцарям, опасались их не меньше, чем злобных ведьм. Тогда магистром был Ладий дэр Райфин. Он сам был жесток. Бездушен. Его судьба была печальна, и его первое проклятье выжгло его душу целиком. Он возглавлял рыцарей и воспитывал их подобными себе. Своего сына он сознательно готовил в охотники.

— Тогда бы мальчик забыл семью и отца, — несколько растеряно заметила целительница. — Но… зачем?

— Чтобы сын возглавил Орден после него, — пожав плечами, пояснил Ройс. — Стал его копией. Но не все удалось. В том городе, куда Ладий привез Мэлвина, юноша встретил девушку. Им было по пятнадцать. И они полюбили друг друга. И когда Мэлвин пошел убивать зло, девочка была с ним. Только тогда, как и сейчас, магия ведьмы не ушла в землю. Избранница будущего охотника пыталась прикрыть его своей силой, так злой дар перешел в нее. К тому же, сам охотник, получив последнее проклятье, лишился памяти, но сохранил душу. Как ему это удалось, я не знаю.

— Потому что ты не обладаешь даром, — Идэн увидел в глазах Лиссы привычный вызов. Она даже чуть насмешливо улыбнулась, произнося это. — Любовь ведьмы. Такие, как та девочка. Как я, или Верина и Умила, мы любим лишь один раз. И навсегда. Это, похоже, часть нашего дара. И если человек отвечает ведьме взаимностью, такую связь невозможно разорвать. Даже другой магией. Потому тот юноша сохранил душу.

Ройс смотрел на нее с каким-то странным выражением лица. С некоторой надеждой и благодарностью. И вдруг, неожиданно улыбнулся, счастливо и открыто.

— Спасибо, — сказал Ройс и даже чуть поклонился женщине. — Это важно для меня. Знать такое! И теперь… я понимаю больше. Ведь дальше Мэлвин и Солина попали к экзекуторам. Они прошли более десятка испытаний. И никто не знал, сколько бы это еще продолжалось. Зло не проявилось в ней, а Мэлвин был полностью готов для Ордена.

— Их оставили в покое? — спросила целительница. Она явно была поражена этой историей.

— Алларих, — эту часть Идэн хотел рассказать сам. — Старший экзекутор столичной обители. Он не дурак. Он провел первые три испытания, и все три раза получал отрицательный результат. Для храма этого было достаточно. Но не для Ладия. Род Райфинов близок королевскому, и Магистр имел большую власть. Он настаивал продолжать. Но Алларих старался, чтобы остальные проверки были уже не так жестоки. А однажды случилась история, каких бывает много по стране. В обитель привезли девочку. Думали, что больна. Оказалось, она обладает даром, который сразу раскрылся злом. Она напала на жрецов. И только Солина и Мэлвин смогли ее удержать и убить. Они вдвоем спасли жизни экзекуторов, кто мучил их