Небо цвета крови - Сергей Попов

— Хитрые оказались, гады… — участливо высказался Дин, — но ничего, мы тоже не из теста слеплены!

Бег, бег…

Однако далеко уйти не получилось — слева, за перекрестком, рядом с «Залом совещаний», нас уже поджидали. Только выглянули — полдесятка стволов оделись пороховыми газами, заухали, выпуская несметный свинцовый шквал, за ними с негромким утробным стуком отработали подствольные гранатометы.

— Ложись!!. — как можно громче крикнул я, толкая Дина на пол. Сам повалился рядом, машинально закрылся как при авианалете.

Отшумела цепочка взрывов, по спине градом забарабанили увесистые обломки. Они, не щадя, били по плечам, шее, кинжалами вонзались в ноги, руки, поясницу. От получаемых ударов тело обжигало расплавленным металлом, наружу просился стон, стучался где-то за зубами, сведенными до сверлящей рези.

Услышав сквозь затихающий гуд, как отстрелявшиеся псы Дако, в спешке, переговариваясь, принялись отсоединять израсходованные магазины и по-новому забивать гранатометы боеприпасами, — живо окликнул Дина, буквально погребенного под жирным слоем щебня и пыли:

— П-с-с, Дин! Ты как, целый? — и тотчас, шепча: — Давай их подогреем немножко, пока перезаряжаются! Гранату приготовь!

— Это можно!

Поднялись, держа оружия наизготовку, примкнули к краешку изрешеченной дымящейся стены с заметным снизу обнаженным стальным каркасом. Напарник вынул из кармана гранату, лихорадочно подбросил, будто спелое яблоко.

— Как нам быть? — спросил он, сверкнул одним глазом.

— Кидай гранату и, пока не опомнились, — огнем по ним!

Дин послушно сорвал чеку, с лихим выдохом запустил в стан противников, укрывшихся за баррикадой из бетонных нагромождений. Та, точно заговоренная, отпрыгнула от арматуры, упала точно по адресу.

— В сторону!!. В сторону… а-а… — доплыл панический возглас и — захлебнулся в односекундном ударе. Осколки надрывно прожужжали по коридору, два или три золотистыми мячиками стукнулись об пол и ушли в отлет.

— Давай! — дал команду я и вместе с Дином контратаковал дезориентированных «Варанов», никак не ожидавших такого поворота событий. Первые же наши выстрелы стоили жизни двоим, начисто разворотили дурные, бесшабашные головы.

Потери бойцов распалили остальных, началась всеобщая перегруппировка. Те, кто надеялся расправиться с нами в соседнем цехе, теперь стремительно стекались сюда, орали, яростно бранились. На всю эту шумиху бежали и отколовшиеся отряды. Стуканье сапог безостановочно летело с самого начала этажа, отзывалось далеким эхом.

— Уходим, Дин! — и — рысью вперед.

Дин бежал увалисто, сквозь хромоту, охал — задел-таки осколок.

В тот же миг по нам возобновили стрельбу. На сей раз палили жестоко, мстительно, не экономя патронов. Пули, прожигая темень, огнистыми пунктирами проносились то перед лицом, то расцветали сполохами искр прямо под ногами. Чтобы уцелеть и выбраться из-под огня живыми, мне приходилось действовать за двоих, вытаскивать напарника чуть ли не на своем горбу, прятать и себя, и его за горами древней мебели. И сейчас малейшее промедление или неправильно выбранное прикрытие могло оказаться для обоих роковым — в любой момент нашу текущую позицию могли накрыть повторным гранатометным залпом.

Лишь когда исчезли за стеной «Зала совещаний», оставляя «Варанов» ни с чем, я позволил себе отдышаться и обратился к Дину:

— Как же ты так ногу-то не уберег?.. Продержишься?.. Нам всего-то до лестницы осталось дойти, — быстро провел глазами: крови нет, осколок не обнаружил, — не пойму, он в штанине застрял, что ли?..

— Нет, я просто встал неудачно, подвернул. Ничего, оправлюсь быстро, расходиться только надо — и в норму придет, — урезонил Дин, а следом продолжил: — Обо мне не переживай, лучше давай выбираться, пока нам опять на хвост не сели.

И самостоятельно, без моей помощи, поднялся, наваливаясь на ружье всем телом как на костыль.

— Ну, гляди… — неуверенно обмолвился я, перевернул винтовочный ремень на плече, вывернувшийся вверх изнанкой.

Хоть и в половину скорости, но дошли до лестницы. «Стальные Вараны», трезво осознав, что мы можем оказать достойный отпор, идти за нами не осмелились, затаились, согласовывая иную тактику.

На первый этаж спустились благополучно, обходя маленькие безобидные кислотные лужи. Выйти повезло к сухой части фабрики, где полностью отсутствовали подтопления, не наблюдалось таких серьезных и основательных разрушений, как на втором. Это короткое, но немаловажное наблюдение вселило уверенность, ободрило дух — бежать хотелось быстрее, каким-то необъяснимым, звериным чутьем, инстинктом нащупывалось, что вожделенное спасение близко и нет там никакой пагубы.

— Неужели скоро выберемся?.. — вторил одно и то же Дин, пристально изучая сумрачные помещения. — Я уж думал, что так и останемся тут гнить…

Помятую железную просевшую дверь «Теплового узла» отыскали очень скоро, по памяти, не прибегая к помощи плана. Никакой вывески или таблички не сохранилось, собственно как и ручки, замочная скважина была залеплена чем-то вроде припоя или пластилина. Но при всем при этом сохранялось отчетливое ощущение: ее легко выломать, не применяя грубых методов.

— Дай-ка я попробую, — неожиданно вызвался напарник, подошел к двери, сначала опробовал плечом, — еле держится, я ей займусь.

— Куда ты со своей ногой-то? — осадил я.

— Нормально, все равно левой же буду.

Со своей задачей, однако, Дин справился блестяще, даже мне на зависть совладал с ней шутейно, в общем-то, безо всякого излишнего труда. Та в конечном итоге слетела с петель, громыхнулась на маленький порожек, стряхнула, точно кожу, многолетнюю ржавчину. На поднятый гам из крохотной норки вылезла перепугавшаяся мышь. Вытянув мордашку, она испытующе и долго смотрела черными соринками глаз на нарушителей спокойствия, чудно шевелила усиками и усердно пыхтела, надуваясь шерстяным шариком. А потом необычайно вертко развернулась, махнула на прощание облысевшим хвостиком и — обратно.

— А? Как я ее… ха-ха!.. Вот так вот! Учись… — и закончил своей присказкой, ставшей прижизненной классикой: — Такая вот наука…

— Пошли уже, ученый, блин… — со смехом кинул я, проходя внутрь.

Дальше двигались по промозглому узкому полутемному проходу с включенными фонарями. Вдоль мшистых стен тянулись ободранные, ранее двуцветные трубы некогда вполне себе пригодного холодного и горячего водоснабжения. На них, поблескивая, как вымоченная в соке смородина, кишели тараканы, непоседливо бегали, ползали друг по другу. Под потолком, болтаясь на распавшихся паклями проводах, свисали лампочки, стыдливо прикрытые выпуклыми пыльными плафонами. С них короткими неухоженными бородами спадала зелено-синяя тина, хорошенько покусанная и изжеванная остренькими зубками других обитающих тут грызунов.

«Значит, ни кислоты, ни испарений здесь нет, раз живность всякая носится. Они же все-таки не глупые, жить там, где опасно, однозначно не станут», — сделал я такой вывод и заговорил с напарником: