Что к чему - Михаил Веллер

И тут же срабатывает обратная психологическая связь. Типа улыбайся – настроение лучше станет. Ты вспоминаешь былую радость – и начинаешь слегка вспоминать и переживать все то веселье – и тебе в самом деле веселее! И гордости собой больше, и уверенности в силах больше – это мы все совершили!

Реальное событие все дальше в прошлом. Празднование все меньше имеет непосредственного отношения к тому делу. И настроения искреннего все меньше – одних уже убили, другие в маразме, молодежь того не застала. Но радости-то всем хочется! А ее – искренней – все меньше, и повод все туманнее. Но праздновать-то как-то надо – это ведь хорошо, и означает нашу значительность и победность, и отдых тут, и пожрать от пуза, и попрыгать: но той, первоначальной, на адреналине бешеном вскипевшей радости, уже нет как нет сто лет. А как все было? Убили, принесли, разделали, зажарили, плясали кругом, вождю первый кус. Встали! подровнялись! построились по росту! Ты и ты – будете как будто тащить мамонта. Ты – беги и кричи, что жрать несут. Бабы все – пошли с ветками для костра! веселей пошли! Ну, вот и весело.

Праздничный ритуал – повторяемое обозначение радостного события. А хоть и не радостного – день скорби по поводу.

Во-первых, это народная память. Культура. Историческое самосознание. Исторический опыт. Сохранение в сокровищнице судьбоносных событий – без чего нет их осмысления, знания.

Во-вторых, это акт групповой самоидентификации. Мы – это те, кто убили огромного мамонта, перебили стаю страшных врагов, запустили человека в космос и открыли Америку.

В-третьих, через первое и второе, – это акт структурирования социума, опять же. Праздник – это радость по поводу совместного выживания в переломной точке; поодиночке не выжили бы.

Праздничный ритуал – это код общерадостного и общезначимого события. Ритуал – культурное эхо праздника. Праздничный ритуал – это упорядочивание и объединение социума.

Праздничный ритуал – это акт единения и унификации социума через формальное переживание общей положительной эмоции и общего ощущения и сознания своей групповой значимости.

…Прошло тысячу лет, и подивились бы герои и победители того дня, как дико, пышно и непохоже празднуют в их честь. И обиделись бы, что большинство празднующих даже не знает – в чем дело-то там было начально!..

Ритуал отделяется по мере лет от события и становится самостоятельным актом. Праздничный ритуал через церемонию долженствует – всем гордиться, общаться, и радоваться: мы – достойная группа, мы победители, мы много вынесли, мы орлы, ур-ра нам!

И тут прибегают политтехнологи и з о б р е т а ю т праздники! Главное – дать ритуал! и плевать, что там было на самом деле. Раз нынешние все равно не знают – так вдуть им миф насчет прошлого, главное – чтоб праздновали, радовались, объединялись.

И. Единообразное соблюдение деталей ритуала, то бишь праздничной церемонии, – есть объективное отражение его структуризующей функции: только так! всем одинаково! всегда! вот в этой последовательности и никак иначе!

Праздничный ритуал – есть культурный код исторического, функционального и эмоционального единения нации (группы).

А день рождения? То же самое, но группой здесь является семья. Праздничный стол, подарки, тосты и пожелания: акт и код единства семьи. И день свадьбы то же. А если один отмечает? Э-э: он при этом с собой разговаривает и как бы раздваивается: это тоже праздник семьи и группы, просто в таком случае реально она состоит из одного человека. «Кадрированная группа», которая при возможности и удаче готова расшириться до нормы.

Военный ритуал: без крови и огня выражает грозность, мощь, мужество, выучку, готовность, единство и согласованность военной машины. Смысл утилитарный давно улетел. «Отдание чести», «строевой шаг», «принятие присяги», «караул у знамени» могут смешить детской безмозглостью. Но – это формы выражения подчиненности, иерархии, готовности и т.д. – а шире: формы выражения военной потенции. Условные формы. Принятые. Не кровавые.

Военный ритуал – это код боеспособности армии.

Бессмысленный парад с разводом и докладом призван обозначать: армия послушная, четкая, в огонь и в воду, сокрушит любого! И что характерно: «От войны армия портится», как заметил справедливо Вильгельм I. Кто хорошо воюет – может плохо парадировать, и наоборот. Но: вбивая в солдата ритуал – в него вбивают воинский дух подчинения, исполнения, выносливости, силы, агрессии, бравости. А дух, подчинение, выполнение любого приказа любой ценой, удовлетворение от себя как агрессивного винтика всесокрушающей машины – это стержень человеческой массы армии.

Когда ритуал отрывается от реальной боеспособности – это показуха, которой страдают армии мирного времени. Когда вооруженные массы людей перестают соблюдать всякий воинский ритуал – партизанщина перерастает в анархию и бандитизм.

Ритуал – знак структурированности армии. Показатель того, что – и пойдут по приказу, и умрут ради выполнения задачи, и выполнят все лучшим образом и беспрекословно. Без ритуала – а как знать, что он в бою подчинится тебе, а не пошлет на фиг?

Гм! Поскольку существование армии в мирное время вполне бесцельно для солдат. То воинский быт мирного времени в основном сводится к выполнению и соблюдению ритуала! Заправка коек, зарядка, зубрение уставов, мытье туалетов, строй, отдание чести, чистка обуви, – практического смысла почти не имеют! Недаром в армии ритуал обычно называется воинской дисциплиной. Ибо кроме ритуала – делать там в армии почти нечего. За исключением частей на реальных боевых дежурствах, как дремлющие ракетчики или задолбанные подводники.

Но. Без дисциплины. А точнее – скрупулезного и ответственного соблюдения бессмысленного и всепроникающего ритуала. Делать в мирной армии будет почти совсем нечего. И безделье разложит толпы пацанов – вмиг и дочиста. Бандиты, анархисты, насильники, наркоманы, наглые и агрессивные бездельники.

Военный ритуал – всасывает, потребляет, структуризирует, формализует, канализирует в направлении безопасности, подчиненности и боеготовности – огромную коллективную энергию армейской массы, не имеющую точку полезного и осмысленного приложения.

Военный ритуал структуризирует толпу в систему.

В мирной армии ритуал имеет огромное самостоятельное значение. Ибо армия только и занята соблюдением ритуала! Ритуал не дает людям спокойно спать, есть и гулять, когда войны все равно не предвидится. Ритуал здесь и внешняя оболочка, и внутренний несущий каркас армии!

М-да. Во время войн ритуал нужен в самом минимуме. Именно для минимального обозначения подчиненности и управляемости: это код дисциплины. Дисциплина – в том, чтобы воевать по приказу: храбро, самоотверженно, ответственно, умело. Ритуал – чтоб иногда через малый знак показывать, что так и будет, все на то и заточено. Но бредить шагистикой и уставами на фронте – признак кретинизма и личной злобности.

Религиозный ритуал. Как договариваться с Высшим Существом – непонятно. Надо выказать ему уважение, покорность и любовь. Как? Какими-то действиями и словами. Поставить столб, принести жертву, помолиться. Дальше – как обычно: ритуал оформляется с повторением, детализируется, канонизируется, отдаляется от первоначального смысла веры. И все больше подменяет собой, т.е. внешними проявлениями, прозрение души и порыв разума. – – И вот уже христианская церковь, лопаясь от золота и земель, в пышных бесконечных славословиях, в бесконечных церемониях, – молится тому, кто был воплощением простоты, бессеребреничества и доступности, – и кто погнал бы их посохом прочь, а драгоценности раздал страждущим беднякам.