Невыносимая невеста, или Любимая студентка ректора - Ольга Обская

— Никогда не бываешь уверен в точности, куда вынесет, — усмехнулся он, оглядываясь по сторонам. — Плюс-минус несколько десятков метров. Поэтому и ночью. Но вижу, что удачно.

— Ты кто? — к Лере наконец-то вернулся дар речи.

Правда, ненадолго. Ответ парня снова вызвал ступор.

Лера смотрела на парня во все глаза и отказывалась верить его словам.

— П-повтори, — от изумления речевой аппарат не слушался.

— Я твой брат, сестрёнка, — его губы медленно растянулись в широченную улыбку.

Он и без улыбки был редким красавчиком, а уж улыбающийся так просто — молодой Аполлон. В голове не укладывалось. Вот этот широкоплечий жгучий брюнет — Лерин брат? Насколько она знала, Злата — единственный ребёнок в семье Ольшанских. Хотя сам Ольшанский упоминал что-то о своей бурной молодости. Поэтому, чисто теоретически, вполне мог оказаться многодетным отцом, сам не зная об этом. Вот только Лера ни единой черты Ольшанских в парне не замечала. Большие красивые карие глаза, длиннющие ресницы — девчонки бы обзавидовались, чёрные выразительные брови, прямой нос, чётко очерченный подбородок. Чувствовалось, что он ещё достаточно юн, но при этом казался мужественным. Наверняка, каждая вторая, кому он подмигнёт, падает жертвой его обаяния.

— Не похож? — догадался он о причине Лериного пристального внимания. — Я пошёл в мать.

Он тоже изучал её.

— А ты, видимо, в отца, — парень улыбнулся ещё шире. — Красивая. Наверно, от ухажёров отбоя нет? Я хотел бы, конечно, при первом знакомстве предстать перед тобой в костюме-тройке и бабочке, но ты же знаешь, вся одежда при перемещении сгорает, — он попытался сделать виноватый вид, но слишком сиял, чтобы Лера поверила, что он искренне раскаивается. — Можно было бы, конечно, воспользоваться официальным порталом — там бы дали приодеться, но мне хотелось пробраться сюда неофициально.

— Ты из земного мира?

Где-то на краю сознания Лера догадалась об этом сразу. Он ведь взялся будто из ниоткуда. Да ещё и полностью обнажённый.

Парень покачал головой.

— Я не здешний, но не с Земли. Из другого мира — Талейдония, если это тебе о чём-то говорит.

Ровным счётом ни о чём. Получается, Ольшанский успел и в земной мире ребёнка сделать и в талейдонском? Летал по мирам в качестве лётчика-залётчика? Своего мира, что ли, мало было? Ерунда какая-то. Лера совсем запуталась. У неё, вообще, закрадывались подозрения, что это перед ней галлюцинация от недосыпания. Красивая огромная взъерошенная говорящая галлюцинация. Уж больно было бы неправдоподобно здорово — вот так ни с того ни с сего заполучить брата.

— Ты же понимаешь, что когда в три часа ночи перед тобой в санузле появляется незнакомый голый парень, то меньше всего верится в версию брата? — послала она гостю скептическую ухмылку. — С чего ты, вообще, взял, что мы родственники?

— Я тебе всё расскажу. Но, во-первых, мне нужна одежда, а во-вторых… — он сложил брови домиком, сделавшись невыносимо милым, — …сестрёнка, у тебя есть что-нибудь поесть? Умираю с голоду. Создание порталов выматывает все силы.

Лера совершенно не была уверена, что перед ней брат, даже наоборот, была уверена в обратном, но в ней всё равно включился сестринский инстинкт. Она начала лихорадочно соображать, чем можно накормить этого огромного голодного плюшевого гризли.

— Одежду пока не обещаю, а бутерброды будут. Жди здесь, — скомандовала она и направилась к выходу из санузла. — Но бутерброды не означают, что я поверила будто ты брат. Это просто жест гуманитарной помощи страждущим.

Он рассмеялся.

— Почему-то именно такой тебя и представлял — доброй и ироничной. Кстати, захвати мой подарок, как раз и проверим, родственники ли мы.

— Твой подарок?

— Тебе же передали сегодня утром футляр?

— Он был от тебя?

— Да.

Лера передумала идти за бутербродами. Развернулась к парню лицом и прожгла взглядом.

— То есть пенал, наполненный чернилами глубоководного остреуйского (или как там его?) осьминога, был от тебя?! — она сделала шаг по направлению к нему и с ещё большим возмущением продолжила: — Теми самыми чернилами, которые вызывают жуткую аллергическую реакцию?! Зуд, покалывание, пощипывание, жжение?!

— Подожди. Там чернила потанской каракатицы. Они не вызывают аллергической реакции.

— Каракатицы? Но знающий человек опознал их как чернила осьминога.

— Этот знающий человек, наверно, не знает фауну нашего мира. Возможно, чернила здешнего осьминога внешне похожи на чернила нашей каракатицы. А кстати, как ты смогла открыть футляр?

— Знающий человек помог.

— И кто же этот знающий?

— Наш ректор.

Парень присвистнул.

— У тебя роман с ректором?!

— С чего ты взял? — щёки Леры вспыхнули.

— Защёлка стояла на магическом заклятии. Я специально так запер. Открыть можно было только вдвоём и только близким людям. Родственникам, например. Я думал, вот мы с тобой как раз и откроем. И сомнений не останется, что мы брат и сестра. Но раз ты со своим ректором смогла открыть, то… — он улыбнулся одними глазами, — выходит, у вас с ним страсть.

Лера почувствовала, как уже не только щёки, а и всё лицо залил румянец. Хотелось что-то возразить, но вместо этого некстати вспомнились их с Тоцким страстные поцелуи.

— Надеюсь, он молод и красив, а не как наш ректор — глубоко за шестьдесят и лыс.

Что-что, а красоты дьяволу Тоцкому не занимать.

— Ты тоже учишься в магической академии?

— Да. В самой элитной. С моим-то даром, — в его голосе проскользнули нотки гордости. — В свои девятнадцать уже могу создавать полноценные порталы. Ну, ты сама всё видела.

Даже такой, с самоуверенно-хвастливой улыбкой, парень оставался безнадёжно обаятельным.

— У меня тоже сильный дар. Могу, к примеру, целое огромное дерево в щепки разнести.

— Да ты, сестрёнка, монстр! — он с улыбкой похлопал её по плечу. — Ни у кого из моих друзей такой нет!

Лера расслышала в его интонации неподдельное восхищение и испытала необъяснимое удовольствие.

— Кто-то мне бутерброды обещал, — напомнил он, поглядев глазами кота из Шрека. — И футляр всё-таки захвати.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍