На грани развода - Маша Трауб

– Нам сказали, чтобы мы привели родителей, – призналась Аня, – и вы должны заплатить.

– Куда привести и за что заплатить? – не поняла Марина.

Кира, едва успокоившись, снова захлебнулась рыданиями.

– Мам, это не мы сделали. Мы не виноваты. Просто мы не убежали, – продолжала Аня.

– Так, а теперь сначала рассказывай и с подробностями. В чем не виноваты и почему не убежали, – потребовала Марина.

Поскольку Кира не могла никак успокоиться – Даша побежала в номер за валерьянкой и пустырником, – все рассказала Аня. Марина видела, что дочке рассказ дается нелегко, она из последних сил сдерживается, чтобы тоже не расплакаться. Но Анюта всегда была слишком ответственной и патологически честной. Она старалась не плакать при посторонних, не демонстрировать страх или обиду. Уже потом, когда все разрешится, могла расплакаться. Тихонько, забившись в угол. Аня не умела врать. Даже если она была не права, то всегда об этом говорила. У нее был особенный взгляд на мир, на вещи, на то, что правильно и нет, чему не переставала удивляться Марина. Аня рассказывала обо всем, будто наблюдала со стороны. Не выгораживала друзей, не пыталась оправдать себя. Она описывала, что произошло на самом деле. Анюта была как скрытая камера, которая бесстрастно фиксирует все, что видит, – до мельчайших подробностей. Марина никогда не сомневалась в ее честности – если бы дочь была виновата, она бы так и сказала: «Да, это я». Марина никогда не учила дочь быть честной и справедливой – видимо, это было заложено с рождения. Ане всегда тяжело давался моральный выбор. Она не понимала, что такое ложь во благо, как можно обмануть, чтобы не сделать больно. Ей с трудом давалась литература начальной школы. Девочке все казалось очевидным – кто прав, кто виноват. Она не чувствовала полутона, не понимала, почему нужно прощать, понимать, входить в положение, учитывать обстоятельства. Марина чувствовала, что дочери будет тяжело жить с таким внутренним устройством, но поделать с этим ничего не могла. Сейчас Анюта тоже держала себя в руках. Пока Киру отпаивали валерьянкой, она рассказала, что произошло. Они зашли в магазинчик, выбрали магнитик, как и собирались, а потом подошли к полке с красивыми тарелками, чашечками и прочими хрупкими сувенирами. Там же стояла Стеша, рассматривавшая стеклянный шар с дельфинами и рыбками внутри. Если потрясти шар, дельфин и рыбки начинали плавать. Поскольку вчера Стеше дали ласты и накормили, то девочки решили с ней подружиться и показали, где можно купить магниты и какие красивые продаются браслеты.

– Мам, мы хотели с ней дружить, – прошептала Аня. – Мы думали, что ей одной плохо.

– И что случилось потом? – Марине не терпелось узнать продолжение истории.

Рыдавшая Кира закричала:

– Она специально уронила этот шар с дельфином! Специально! Я видела! Она его рукой смахнула! Он не случайно упал! Она специально это сделала! Назло нам! Разве так можно делать? Мы с ней дружить хотели и жалели!

Вика увела Киру, чтобы умыть, – девочку трясло. Даша стояла рядом, смешивая в пластиковом стаканчике еще валерьяну с пустырником.

Как рассказала Аня, шар, который смахнула с полки Стеша, упал и разбился. Как и еще две декоративные тарелки. Кира с Аней застыли от ужаса. Когда, услышав звук падающих сувениров, прибежал хозяин магазина, он застал трех девочек. Стеша показала пальцем на Киру с Аней и сказала, что это сделали они. После чего сбежала. Хозяин велел девочкам вернуться в магазин с родителями, чтобы те оплатили разбитые тарелки.

– Кто-нибудь видел Инну? – спросила Марина.

– Нет, – ответила Женя.

– Мам, мы не виноваты, правда, – сказала Аня. – Кира плачет, потому что испугалась. Она просто не знает, как можно сделать назло. А я уже знаю. Про ласты Стеша тоже ведь наврала. Назло.

– Успокойся, – сказала Марина. – Мы все решим.

Она встала и пошла по пляжу, не зная, что будет делать. И около лестницы, ведущей на пляж, ей попалась Стеша.

– Здрасьте, – вежливо поздоровалась девочка. – А можно мне взять ваши ласты на пять минут поплавать?

Марина молча схватила девочку за руку и потащила за собой. Стеша так обалдела, что даже не сопротивлялась.

– Где твоя мама? – строго спросила Марина.

– Не знаю, но я ей расскажу, что вы меня больно схватили. – Стеша попыталась заплакать, но это ей не очень удалось.

– Ты пойдешь со мной, – велела Марина.

Она силком дотащила упирающуюся Стешу до шезлонгов, где оставались Кира с Аней, и уже всех девочек потащила в магазин.

– Кто разбил сувениры? – спросила Марина на входе в магазинчик.

Девочки молчали. Стеша орала, что ей больно.

– Не прекратишь орать, вообще руку сломаю, – ответила Марина и завела ее в магазин.

Хозяин обалдел, увидев процессию, поскольку пришли все – Женя, Вика, Светлана Михайловна, Даша.

– Кто разбил сувениры? – повторила вопрос Марина.

Стеша молчала.

– Камера! У вас ведь есть камера в магазине? – обратилась Марина к продавцу.

– Каждый день что-то бьют. Приходят без родителей, руками трогают, у меня одни убытки, – запричитал хозяин. – Не надо мне денег, только пусть больше ничего не трогают.

– Запись с камеры включите, пожалуйста, – перебила его Марина.

– Какая разница, кто разбил? Кто платить будет?

– Я заплачу. – Марина положила на стол деньги. – А теперь покажите запись. Нам нужно, в воспитательных целях.

Хозяин, тяжело вздохнув, включил запись и промотал до нужного места. Было видно, как Стеша специально роняет стеклянный шар, показывает пальцем на девочек и убегает.

– Смотри, – велела Марина.

– Я случайно. – Стеша заплакала.

– Смотри. Тут есть запись. И мы покажем ее твоей маме, поняла? А теперь извинись перед девочками! Сейчас же. И больше к нам не приближайся!

Стеша пробурчала «извините».

На выходе из магазина Аня все-таки расплакалась. Горько, но уже легкими слезами облегчения. Даша, которая только убрала таблетки, кинулась за сумкой. Анюта выплакалась и успокоилась. Справедливость была восстановлена.

Девочкам купили мороженое, все легли загорать. На пляже появилась Инна под руку с Артемом, позади парочки шли теща Артема с его сыном. Стеша увидела мать и убежала за дерево, за которым любил прятаться Кеша. Она плакала.

– Бедная девочка, – сказала Светлана Михайловна.

– Мать не считает ее бедной, – хмыкнула Вика.

Инна с Артемом пошли плавать. Они целовались на глубине, теща Артема демонстративно смотрела в другую сторону.

– А вчера овцой прикидывалась, – заметила Вика. – Надо ей рассказать про Стешу.

– А смысл? – спросила Марина. – Она сделала свой выбор.

– Мне жалко девочку, – проговорила Даша.