Дракон, демон и другие учебные проблемы - Тальяна Орлова

и без твоего дозволения, но если ты к ним привязана и благодарна за то, что они тебе дали, то мне не хотелось бы испортить тебе настроение – пусть даже ты мне кажешься слишком мягкосердечной.

Он меня так и оставил в одиночестве – с разинутым ртом. Да, Абель от меня и сейчас не отказался – даже такой удачный трюк Инэтты не сработал. Но потрясение мое было вызвано другим. Если настоящую Элею действительно отравил папаша Феррино, то выполнить это могла только Мирта! Ни одного слуги больше из поместья в столицу не отправили. Но ведь это немыслимо и совершенно не вяжется с характером и поступками! Служанка ради меня из кожи вон лезет, да у нее обожание в каждом взгляде – даже если бы ей и отдали такой приказ, то заставить себя она бы не сумела… Интересно, а когда Кьяр сказал, что его предположение мне не понравится, он не до того же вывода дошел?

Глава 20

Я не усомнилась в Мирте, но притом от самого мелькнувшего на секунду подозрения что-то изменилось. Будто бы разум теперь сам выискивал доказательства и опровержения. Вопросы всплывали сами собой:

– Мирта, а ты почему такая услужливая? Не из-за чувства ли вины?

– Какой еще вины? – нахмурилась служанка, а потом всплеснула руками: – Госпожа, вы все-таки заметили, что я купила вам сорочку не из чистого шелка? Простите меня, простите! Я очень стараюсь экономить деньги и клянусь, что пыталась сторговаться, но за чистый шелк меньше серебряного не берут!

Нет, похоже, она всегда такая была. Вот сколько Элее служит, столько и стелется перед ней. Я зашла с другой стороны:

– Мирта, а у тебя в поместье Феррино никого из родни не осталось? Что-то никак припомнить не могу.

Девушка поникла:

– Нет, госпожа. Я два года назад осиротела. И именно вы поддержали меня – и раньше ко мне относились с теплотой и добром, а после и вовсе как сестру обласкали. Мне очень сильно в жизни повезло попасть на службу именно к вам – я каждое утро возношу хвалу богам за их щедрость! А я вот… даже на шелковую сорочку сговориться с торговцем не сумела, подвела вас…

– Хорошо, – задумчиво протянула я. – То есть плохо, сочувствую по поводу родных. А друзей у тебя там тоже не осталось?

– Да откель же им взяться? Я с раннего детства при вас!

– Хорошо…

На самом деле это было очередное доказательство ее невиновности. Если у Мирты в поместье не осталось никого дорогого, то и шантажировать ее нечем, а при таком психологическом портрете она ни за что не согласилась бы на убийство своей обожаемой госпожи, если Элея осталась единственным близким ей человеком. Неожиданно возникла новая идея:

– Значит, нам следует дождаться каникул и навестить любимое семейство.

Логика была проста – если киллера нанял папаша Феррино, то именно там и следует искать разгадку или хотя бы намеки на раскрытие тайны. Но проблема нехватки денег стала еще острее. Я уже поняла, что ехать далеко, а зимой потребуется какая-то утепленная карета и найм извозчика на долгое время, что определенно стоит не пару медяков. Это если не считать гигантский долг за учебу и необходимость закупки материалов для артефактов. Странное дело: мир вроде бы другой, но и здесь все упирается в финансы, куда ни ткнись.

Однако Мирта заголосила совсем о другом:

– Госпожа, вы снова сошли с ума?! Нельзя вам туда, раз уж удалось закрепиться здесь! Сразу надо было возвращаться, а теперь уж никогда!

Это меня сразу насторожило, вернув подозрительность на прежний уровень. Если Мирте все же отдали такой приказ, то с нее и спросят за неисполнение, вот оттого и может появиться такой ужас в ее глазах. Я уточнила вкрадчиво:

– Почему же? Что плохого, если мы с тобой пару дней проведем в доме, где обе выросли?

Служанка покачала головой, приложила пальцы к моему лбу – она все еще не теряла надежды, что у меня постоянный жар. Но убедившись, что я, как и сто раз до этого, совершенно здорова, была вынуждена хоть что-то объяснить:

– Вы очень сильно изменились, госпожа. Ведь даже письмо своему батюшке о победе в отборе не написали. Тогда сразу много чего произошло, я-то знаю, но он вряд ли готов слушать ваши оправдания. Прежняя вы никогда бы не осмелились его огорчить. Не знаю, надеялась ли ваша семья, что милорд Абель всех их теперь на содержание примет, но из вас уж точно всю душу вытрясут за то, что слишком осмелели.

– Осмелела? – не поняла я. – В чем? Что доклад мгновенно не предоставила? Так по их мнению я стала наложницей – может, из спальни своего любовника выйти некогда, мало ли.

– Прежняя вы даже из-под своего любовника пару строк написали бы. Вы на батюшку даже взгляд поднять боялись, не то чтобы его ослушаться.

– Подожди, так он лупил меня? – запоздало я решила и этот пункт выяснить.

– Ну, бывало… – не слишком определенно заметила она. – Но чаще просто в чулане запирал, пока вы со слезами на глазах не готовы были упасть ему в ноги и заверять в вечной дочерней любви. По-моему, ваш батюшка был строг, но не слишком жесток. Ведь и в самом деле принял вас в свою семью, вырастил, фамилию свою дал. Если бы не его доброта, вас бы уже и на свете не было! И вы всегда были благодарны барону за это, потому и вели себя смиренно, чтобы ни в коем случае он не подумал, что зря на вас так истратился. Но после вашего самоуправства, боюсь, туго вам придется в родном доме.

Мне на миг показалось, что в этом общем объяснении и скрыта какая-то суть, но пока данных маловато для четких выводов. Ясно одно – я не ошиблась, когда посчитала настоящую Элею забитой тихоней. И, вполне вероятно, она действительно вцепилась в свою служанку как в сестру – люди даже в домашних питомцев так вцепляются, когда от одиночества начинают сходить с ума. А тут еще и стокгольмским синдромом повеяло… Еще одно возможное объяснение заставило меня на миг застыть, но пока размышлять о нем всерьез смысла не имело – мне в самом деле для начала надо посетить поместье Феррино и глянуть, что там происходит. А для этого нужны деньги!

Мне не хотелось принимать это решение. Да чего уж врать – я откровенно боялась! И только потому вытянула на разговор Аленсу, а Мирте, наоборот, наплела с три короба