Настоящик. Сборник рассказов - Александр Бачило

На другой стороне к нему подошел городовой в кургузом темно-синем мундире и широкой инфантерской фуражке с орлом.

– Жить надоело, папаша? – лениво спросил он.

– Извини, братец, – улыбнулся Игорь Владимирович. – Залюбовался красотами...

– Любоваться на Евровидении будем, – строго сказал городовой. Скажите спасибо, что отделаетесь штрафом. В Склифе с вас дороже возьмут.

Такое бесцеремонное обращение несколько покоробило Игоря Владимировича.

– Ты, любезный, фабричных штрафуй! – с достоинством произнес он. – А я дворянин!

Городовой вздохнул.

– Кто ж вас, дворян, в город без санитаров выпускает? Документы есть?

Игорь Владимирович с удовольствием показал бы городовому именную грамоту Якова Брюса, чтобы только посмотреть, как вытянется бритая физиономия и согнется подобострастно спина доблестного стража, но до встречи, назначенной в Старомонетном, оставалось совсем мало времени. Поэтому он просто приказал городовому пойти и утопиться в канале против гигантской бронзовой статуи, а сам деловито зашагал дальше. И только порядочно уже отойдя, вдруг спохватился: дорогу-то не спросил! Эх, простота!

Тут, на его счастье, из арки большого серого дома вышла барышня в тесных и смешных полотняных штанах, без юбки. Но к особенностям нынешней московской моды Игорь Владимирович уже привык, откровенно говоря, она даже нравилась искушенному эротоману, а потому он лишь сдержанно хрюкнул в рукав и поспешил нагнать барышню.

– Тысяча извинений, сударыня! – произнес он с наивозможнейшей любезностью. – не соблаговолите ли указать незадачливому чужестранцу дорогу в Старомонетный переулок?

– Чего? – девушка подняла на него рассеянный взгляд.

– Простите, я не представился, – поспешно добавил Игорь Владимирович. – Стольберг, надворный советник. Давно не бывал в Москве. И вот, вообразите, заплутал. Никак не найду Старомонетный!

Глаза Игоря Владимировича излучали такую приветливость, что барышня невольно улыбнулась в ответ.

– До светофора и налево, через двор, – сказала она. – Не доходя Третьяковки – направо.

– Не доходя... куда? – смутился надворный советник. – Пардон, я в этих новых названиях профан-с...

– Ну, идемте, – смилостивилась барышня. – нам по дороге.

– Бесконечно признателен, сударыня!- обрадовался Стольберг. – позвольте предложить вам руку.

Барышня рассмеялась, но взяла старика под руку.

– Вы – артист?

– Ну, что вы! – запротестовал Игорь Владимирович. – Отродясь не брал кистей в руки! У меня собственный дом в Столешниковом.

Он смущенно кашлянул.

– Был. Увы, последние годы я провел вдали от родины и русских людей, в уединении и тьме... Можно сказать, в склепе. Ах, как тут все изменилось! Разве что городовые все такие же хамы... Но позвольте узнать имя и отчество моей спасительницы, чтобы я знал, кому возносить благодарности!

– Марина, – сказала барышня, не чинясь. – Можно без отчества...

Если каждый день по два часа висеть на турнике, думал гном, то метр семьдесят – не предел. А иначе тут нельзя. Работы охранника в банке не найдешь, да и девки носы воротят. На девок, конечно, плевать, но так уж устроен этот проклятый город: где деньги, там и девки. И наоборот. Вот и выходит, что в серьезном деле без них нельзя. А дело как раз сейчас наклевывается очень серьезное.

Одна беда – пропустишь оду-две тренировки, и снова съеживаешься до своего обычного метра с кепкой. А этого нельзя! Вот возьмем профессорскую кубышку, тогда можно и оттянуться. То есть – тьфу! – скукожиться. Отдохнуть, одним словом. Хотя какой может быть отдых для гнома? Лучший пляж – подвал с деньгами!

И еще один кислый момент в этом деле. Никак в нем не обойтись без колдуна. Хоть всю родню профессорскую нарежь на тесемки, а если не знают они, где клад, то и не скажут. Другое дело – колдун. Ему только крови ихней нюхнуть – сразу место укажет. Но ведь, падла, и делиться с ним придется! Альтернативка, как здесь говорят... Ну да где наша не пропадала! Не может такого быть, чтобы гном не сумел колдуна кинуть! Ох, кстати, вот и он. Наконец-то. С виду – лопух, такого возьмем без шума и пыли... как здесь говорят.

– Сдачи нет, – сухо сказала продавщица, когда Марина протянула ей пятитысячную купюру.

– А как же быть? У меня только эта бумажка.

– Ищите размен, – продавщица сердито дернула плечом.

– Так ведь у вас магазин! – растерялась Марина. – Где же еще разменивать?

– У меня не магазин, а головная боль! – проворчала продавщица. – А если я всю мелочь раздам, так еще и мигрень головного мозга будет! На фига мне этот геморрой?

Марина огляделась по сторонам. Кроме нее и болезненной продавщицы, в магазине никого не было.

– Вон, у лотошника спросите, может, разменяет, – продавщица кивнула на дверь.

Только теперь Марина увидела сквозь стекло расположившегося возле крыльца долговязого торговца всякой канцелярской мелочью и лотерейными билетами. Пришлось идти к нему. Увидев Марину, торговец лихо крутнул барабан, в котором пересыпались билеты.

– Выигрыш неизбежен! Вам сколько билетиков? Десять? Пятнадцать?

– Мне пять тысяч... – начала было Марина, но, увидев счастливое изумление на лице продавца, поспешно добавила:

– Разменять!

Тощий разочарованно посмотрел на купюру в ее руке.

– Я столько и за неделю не наторгую, – уныло сказал он. – Не бойкое место. Раньше, когда картами таро промышлял, судьбу предсказывал, отбою от покупателей не было. А теперь все это шарлатанство запрещено. Только лотерея Роспечати, и не дай Бог... – он сокрушенно развел руками, но вдруг оживился. – А знаете что? Попробуйте в кафе, тут рядом, через два дома.

– В кафе уж точно не разменяют, – вздохнула Марина.

– А вы закажите что-нибудь. Хлопните рюмашку, а дальше не ваша забота. Разменяют, куда денутся?

Марина грустно кивнула и пошла в указанном направлении.

– Одну минуточку, девушка! – окликнул ее продавец.

Марина обернулась.

Тощий сунул длинные пальцы в барабан и вынул лотерейный билетик.

– Возьмите один на счастье. Это бесплатно. Раз уж я не смог быть полезным...

– Спасибо, – Марина взяла билет и побрела дальше, на ходу разворачивая бумажку.

У крыльца кафе она, наконец, добралась до вкладыша и прочитала бледно оттиснутую надпись: "Не надевай белое платье!"

Марина невесело усмехнулась и бросила бумажку в урну.

Уже взявшись за ручку двери, она вдруг увидела сквозь стекло знакомую фигуру. За ближним столиком, спиной к окну, сидел Рома. Ничего себе, жених! У него завтра свадьба, а он сидит тут, пивом наливается! Но самое удивительное было не это. Отхлебывая из огромной кружки, Рома увлеченно беседовал с надворным советником Игорем Владимировичем Стольбергом!