Глаза Клеопатры - Наталья Миронова

— Он выступал с концертами, — сказал Никита. — Был аккомпаниатором у… — Он назвал имя известной эстрадной певицы. — Ничего хорошего из этого не вышло.

— Ну что вы оба на нее накинулись? — вступилась Нийоле. — Он еще будет выступать с концертами, — повернулась она к Нине.

— Я забронировал места в мотеле, — сменил тему Никита.

— Вот и хорошо, — отозвалась Нина. — Мы можем поехать прямо завтра?

— Вы можете оставаться у меня сколько угодно, — вставил Бронюс.

— Нет, это неудобно, — отказалась Нина. — Завтра — то есть уже сегодня! — понедельник, рабочий день. Мы поедем? — полувопросительно обратилась она к Никите.

— Поедем, — кивнул он.

Они дошли до дома Бронюса и стали прощаться. Мужчины обменялись рукопожатиями, девушки расцеловались. Нина поцеловала Бронюса. Никита обещал завезти ключи от квартиры ему на работу.

— Слушай, а ты заплатил за ужин? — спохватилась Нина, когда они уже поднялись в квартиру.

— Конечно, заплатил, — усмехнулся Никита. — А то нас не выпустили бы из ресторана.

— От меня этот момент как-то ускользнул, — призналась Нина, успокаивая немедленно проснувшегося Кузю.

— Так и было задумано. Дамы о прозе жизни ничего знать не должны.

Нина нахмурилась:

— Кстати, о прозе жизни. Я хочу внести свою половину.

— Чего? — решил сыграть под дурачка Никита.

— Ну, мы же вместе их приглашали. Я хочу…

— Я понял, — перебил ее Никита. — Выбрось эту мысль из головы.

— Послушай, я, с тех пор, как приехала на море, не истратила ни лита. За все платишь ты.

— Так и было задумано, — повторил Никита и обнял ее.

Он чувствовал себя, как в тот первый вечер, когда ужинал у нее в коттедже Павла Понизовского.

— Дай хоть «боевую раскраску» смыть! — смеялась Нина.

Никита, ничего не слушая, повалил ее на постель. Опять все вышло, как в тот первый раз: бурно и быстро. Опять она его одолела. Потом она встала и ушла в ванную смывать «боевую раскраску», а вернувшись, сказала, что хочет остаться одна.

Он молча ушел в гостиную на диван. Нина вошла за ним следом.

— Ну, не обижайся, — попросила она. — Сегодня был такой чудесный день… Давай не будем его портить.

— Давай не будем, — тяжело согласился Никита. — Уже поздно. Вернее, рано. Можем завтра поспать подольше.

Нина поцеловала его в щеку.

— Не сердись, — сказала она и ушла.

На следующий день они выгуляли Кузю, завезли ключи Бронюсу и поехали в Тракай.

— А ты знаешь, где этот мотель? — нервничала Нина.

— Я распечатал страницу из Интернета. Там есть карта.

Она чувствовала, что он обижен на нее, и не знала, как развеять его дурное настроение.

— Ты опять говорила во сне, — угрюмо сообщил Никита.

— Что? — переполошилась Нина. — Когда? Что ты слышал?

— Ничего особенного. Мне не спалось, я вышел на кухню воды попить и по пути заглянул к тебе. Ты что-то бормотала, а потом затихла. Нина, что ты скрываешь?

— Ничего. Я всегда сплю чутко. Просыпаюсь часто. Я привыкла еще с тех пор, как жила с мамой. С ней всегда надо было быть начеку.

— Я забронировал два коттеджа. Ты довольна?

— Ты недоволен, я же вижу. Но я не знаю, как еще объяснить. Я должна спать одна. Иначе просто не засну. Знаешь, как Мэрилин Монро. В полной темноте, в полной тишине и в полном одиночестве.

— И с целой горой снотворных, — мрачно добавил Никита.

— Я не принимаю снотворных, — возразила Нина. — Иногда мучаюсь бессонницей до утра. Я привыкла.

— Если бы ты не сдерживалась… Если бы хоть раз дала себе волю, расслабилась…

— Ненавижу, когда говорят «расслабься», — тут же вставила Нина, не дав ему договорить. — Есть в этом слове что-то удивительно… подлое.

— Подлое? — изумился Никита. — Почему?

— Когда говорят «расслабься», имеют в виду «плюнь», «не принимай близко к сердцу», «будь попроще», «не строй из себя», «не ломайся» и так далее.

— Ладно, не буду говорить «расслабься», — сдался Никита.

Они нашли мотель неподалеку от Тракая и разместились в двух соседних коттеджах.

— Тебе нравится? — спросил Никита.

— Да, вполне. Тут очень уютно. — Нина первым долгом выпустила Кузю из клетки и устроила ему место. — Пойдем погуляем или хочешь отдохнуть?

— Погуляем, — решил Никита.

Кузя с радостным лаем бросился к двери: ему всегда хотелось гулять.

Нина прикрепила к его ошейнику поводок.

— Закон, будь он неладен, — пробормотала она.

Никита вышел из коттеджа следом за ней.

— Тут заповедник, — сказал он. — Передвигаться лучше всего на Быстрых Ногах. Или на своих двоих, но на них далеко не уйдешь. Я зайду в контору, узнаю, где тут у них прокат.

Нина осталась ждать, хотя Кузя нетерпеливо приплясывал вокруг нее. Ему хотелось разведать незнакомую местность.

— Сейчас, малыш. Сейчас пойдем.

Никита вернулся, ведя за «рога» два велосипеда.

— Оказывается, у них тут прокат прямо в конторе. И путеводителем я разжился. Вот, попробуй этот. Тебе удобно?

Нина села на велосипед.

— Да, вполне. Поехали.

В первый день решили далеко не забираться, попетляли по живописным окрестностям, разведали, что где находится, взяли на заметку ближайшее придорожное кафе: в мотеле не было никакой кормежки.

Потом они вернулись в мотель. Нина объявила, что ей нужно покормить Кузю и принять душ, и ушла к себе. Никита вошел в свой коттедж, захлопнул дверь и растянулся на кровати, не раздеваясь. Дурное настроение вернулось. Какое-то неясное беспокойство, а может, предчувствие томило его. Он сам не заметил, как уснул.

Проснулся он через полтора часа с тяжелой головой и чертыхнулся, вспомнив, что у Нины нет сотового телефона. Это выяснилось еще в поселке под Палангой.

— У меня есть сотовый телефон, — сказала она ему тогда, — но он остался дома. Дома он мне нужен, клиентки звонят, а здесь зачем? Все равно наша «симка» здесь не действует.

— Здесь можно купить другую, местную, — возразил Никита.

— А зачем? — повторила Нина. — Я же здесь никого не знаю. Кому звонить? От кого звонков ждать?

— Да, конечно, — вздохнул он недовольно.

С тех пор отсутствие сотовой связи раздражало его, как камешек в башмаке, как больной зуб, за который язык все время задевает.