Елизавета. Любовь Королевы-девственницы - Наталья Павлищева

– Видите, сколько достойных лордов есть в Лондоне, – изящный веер, особая страсть королевы, сделал полукруг, обводя зал, глаза снова остановились на Дадли. Неужели она вынудит хвалить своего фаворита? Мелвилл почувствовал, что ему очень хочется предложить королеве еще тур танца с кем-нибудь. Но тут услышал такое, отчего про это желание забыл. Елизавета вдруг кивнула на стоявшего неподалеку юного лорда Дарнлея: – Или вам больше нравится этот длинноногий красавчик?

У Мелвилла засосало под ложечкой. Это было тайной операцией по поручению королевы Шотландии, и знать о ней английской королеве, естественно, не полагалось. То ли у нее столь великолепны агенты, то ли у самой прекрасный нюх…

Дело в том, что Мария начала переговоры с леди Леннокс, приходившейся Тюдорам кровной родственницей и имевшей некоторые отдаленные права на престол. В лорде Генри Дарнлее имелась капля королевской крови, он был правнуком короля Генриха VII, как и Елизавета, и Мария, но только по боковой ветви. Это делало его весьма достойным женихом по крови, но и только. Семейство жило в Англии из королевской милости, потому что граф Леннокс был изгнан из Шотландии и лишен всех имений, что не мешало Маргарите Леннокс неимоверно интриговать. Она люто ненавидела Елизавету, занявшую трон, по ее мнению, незаконно. Мало того, Ленноксы были католиками.

Маргарита Леннокс вела активную переписку с Марией Стюарт, видимо, на предмет возможного замужества со своим сыном. Естественно, переписка шла при посредничестве Мелвилла.

Потому и засосало под ложечкой у посла. Раскрытие грозило лично ему высылкой, а между Англией и Шотландией настоящим скандалом. Неужели Маргарита Леннокс проболталась?! Или это сделал восемнадцатилетний рослый оболтус Дарнлей? В любом случае неприятностей не миновать…

Но посол ошибся, королева Англии не только не стала принимать мер против него или Дарнлея, она посмеялась над таким выбором своей кузины. Посмеялась открыто и зло.

Через несколько дней, ровно столько, сколько понадобилось, чтобы спешное послание из Лондона добралось до Эдинбурга и столь же спешно вернулось обратно, королева Елизавета получила от своей шотландской кузины письмо, в котором Мария Стюарт спрашивала, кого же предложит ей сама Елизавета, чтобы, конечно же, принять ее совет всей душой.

Куда там дипломатам с их хитростями и витиеватыми фразами, если за дело берутся две умнейшие и хитрейшие женщины! Письма королев друг дружке заливала патока, слова слипались от слащавости, но в строчках, написанных рукой соперницы, каждая сквозь этот мед прекрасно видела потоки яда. Яд стекал с концов букв, расплывался по тексту, фразы кололись, точно шипы у роз, скрытые прелестными листьями и лепестками. Мед и яд в одной фразе – так могут только женщины! Мужчинам недоступно умение всадить иглу в рану с ангельской улыбкой и под видом поглаживания. Нашла коса на камень, каждая искала и знала, как уколоть больнее, делая вид, что заботится исключительно о благополучии соперницы.

Пока лучше удавалось Елизавете, ведь Мария не могла открыто упомянуть Дадли, а свое нежелание выходить замуж английская королева не скрывала, этим не уколешь. Мало того, Елизавета задумала такую каверзу, какая и не снилась Марии Стюарт! Оскорблять так оскорблять! Понимала, что наживет врага на всю жизнь, но Мария и без того была врагом номер один.

Мелвилл немало подивился, поняв, где с ним будет вестись беседа. Она получалась особо приватной, потому что из покоев, куда его провели, доносились звуки вёрджинала. Посол наслышан об умении королевы играть на самых разных инструментах, как и о том, что любимый как раз вёрджинал. Но игра была слишком уверенной, знавший толк в музыкальном искусстве Мелвилл невольно приостановился, хотелось послушать, прежде чем он переступит порог комнаты и королеву прекратят развлекать. Или его пригласили тоже послушать чью-то игру в качестве развлечения? И это неплохо.

Кэтрин Эшли позвала:

– Прошу вас, сэр. Ее Величество ждет.

– Я не хотел бы мешать Ее Величеству слушать музыку.

– Почему слушать, Ее Величество играет, как вы слышите.

Действительно, за вёрджиналом сидела сама королева. Едва кивнув Мелвиллу в знак приветствия, она также кивком показала на стоявшее рядом с инструментом кресло, явно предлагая присесть. Руки при этом продолжали скользить по клавишам, извлекая божественные звуки.

Посол присел и с вниманием наблюдал, как длинные тонкие пальцы, унизанные перстнями, уверенно нажимали на нужные клавиши, переключали регистры, носок туфельки, видный из-под подола роскошного платья, нажимал на педали. Все вместе это превращалось в великолепную музыку. Королева играла не хуже опытного музыканта, по много часов проводящего за вёрджиналом ежедневно. И дело не в умении ловко перемещаться по клавишам, Елизавета играла вдохновенно.

Когда пьеса закончилась и королева вознамерилась встать, чтобы пригласить своего гостя перейти в другое кресло, Мелвилл, заметивший, что ей очень хочется продолжить музицирование, попросил:

– Нет, нет, Ваше Величество, если можно, еще!

– Вам понравилось, милорд?

– Разве такое мастерство и вдохновение могут не понравиться?

Пыл, с которым воскликнул Мелвилл, подтвердил, что посол произнес не очередную льстивую фразу, ему действительно понравилось. Королева вернулась за инструмент. Она играла и играла, легко, непринужденно, словно пальцы и клавиши были единым целым, и звуки извлекались не столько усилием рук, сколько движением души. Скорее всего, так и было.

Мелвилл расслабился окончательно. Красивая женщина прекрасно исполняла великолепную музыку… Чего еще желать?

Вот тут его и поджидал сюрприз. Позже Мелвилл ломал голову над тем, нарочно Елизавета подстроила этот трюк с вёрджиналом или это вышло случайно?

– Королева Мария, моя дорогая кузина, играет?

– Да, конечно, – согласился посол, – королева весьма музыкальна.

– Так же, как я?

– Ваше Величество играет лучше всех в Англии.

Елизавета рассмеялась, рассмеялся и Мелвилл. Они прекрасно помнили, как однажды королева устроила ему настоящий допрос с пристрастием: кто лучше выглядит, она или Мария? Колкими, прямыми вопросами Елизавета пыталась заставить посла сказать, что хоть в чем-то, но лучше шотландской королевы. С Мелвилла сошло семь потов, состязаться с языкатой, умной женщиной было невероятно трудно, но он справился. Игра в слова закончилась тем, что послу удалось согласиться только с тем, что Елизавета во всем лучшая в Англии, в то время как Мария Стюарт в Шотландии.

Тогда английская королева рассмеялась:

– Заметьте, я не стану заставлять вас признавать, что Англия лучше Шотландии. А ведь могла бы, тогда бы вышло, что я все равно лучше вашей королевы.

– Я бы такого не признал, Ваше Величество. Даже под угрозой быть удаленным от ваших прекрасных глаз, ведь я настоящий шотландец!

– Учитесь делать комплименты чужой королеве, не роняя чести собственной! – показала на Мелвилла Елизавета, обращаясь к присутствующим.