Прости за любовь - Федерико Моччиа

Еще одна слеза сползает со щеки и капает на колени. А она, смеясь, хлюпает носом. И вдруг замирает. И злится. Она прекрасно знает, что ничего не может изменить. Глава тридцать четвертая

Сидя перед этим странным маленьким кулинарным ленточным конвейером, Ники и Алессандро смеются, шутят, разговаривают обо всем на свете и ни о чем. Они хватают на лету только что сделанные фирменные японские блюда. Оплата – в соответствии с цветом тарелочки. Ники берет оранжевую – самую дорогую. Она съедает половину сашими и снова ставит тарелочку на конвейер. Алессандро в волнении оглядывается по сторонам. Не хватало только, чтобы сюда сейчас явились Серра и Карретти, все те же карабинеры. И они снова смеются. И снова один другому рассказывает еще один анекдот, еще одну небылицу. И сама того не осознавая, без всякого умысла, особо не задумываясь, Ники оказывается в доме Алессандро.

– Ой, как красиво! Да ты действительно важная птица! Успешный!

– Ну, до сих пор все неплохо шло.

Ники кружится по дому. Она смотрит вокруг и улыбается ему.

– Посмотрим, как завтра пойдет с моими идеями!

– Посмотрим. – Алессандро тоже улыбается, но предпочитает об этом не думать.

– Слушай, Алекс, мне ужасно здесь нравится. И тут так пусто… Правда, очень классно! Ничего лишнего, только диван в центре, телик и стол. И еще компьютер. И еще это… Нет, не может быть.

Ники входит в кабинет. Там огромный книжный шкаф и фотографии. Цветные, черно-белые, поцарапанные, выцветшие. С самыми известными фразами. Ножки, девушки, машины, напитки, лица, дома, небо. Образы его креативности висят на стенах, подвешенные на тонких нейлоновых нитях.

– Вот это да! Да я видела сто раз всю эту рекламу! Не-е-ет! Быть не может!

Ники показывает на фотографии, изображающие женские ножки в чулках.

– Эти тоже ты делал?

– Да. Тебе нравится?

– Нравится ли мне? Да я с ума схожу по этим чулкам! Ты даже не представляешь, сколько я их купила. Но я все время делаю зацепки. Кладу руки на колени, а там – сломанный ноготь. Да, я кусаю ногти… Или я цепляюсь за что-то… Короче, я покупаю четыре-пять пар в неделю, всегда этой марки.

– А я-то думал, что они имеют успех благодаря моей рекламе. А все из-за того, что ты все время их рвешь!

Ники подходит к Алессандро и слегка трется о его плечо.

– Ну ладно, не скромничай, и знаешь… – Ники берет руку Алессандро, приподнимает платье и кладет ее себе на бедро. Приближает свое лицо и смотрит на него наивным взглядом; вдруг он становится кокетливым, потом – лукавым; вот она маленькая, вот – совсем взрослая, вот… Какая же она красивая. И желанная. Голос ее становится хриплым, нежным и возбуждающим. – Видишь… Я всегда их ношу, чулки…

И вдруг она громко смеется, отодвигается, подол платья падает, и она его расправляет; она скидывает туфли и распускает волосы, сняв свою простую резинку. И кружится по комнате, поглядывая на него.

– Эй, а можно в этом доме попросить что-нибудь выпить?

– Да, конечно… – Алессандро пытается прийти в себя и идет к шкафу со спиртным. – Что ты хочешь, Ники? Ром, джин-тоник, водка, виски…

Ники открывает дверь на террасу.

– Нет, это крепкие напитки. У тебя нет просто колы?

– Кока-колу? Сейчас.

Алессандро идет на кухню, а Ники выходит на террасу. Высоко в небе светит луна, по ней пробежало облачко: как будто подружка подмигнула.

– Алекс, а музыку можешь поставить?

– Да.

Он берет стакан, кидает кубик льда и, пошарив в кармане, достает диск, подаренный Энрико. Подумать только, он двойной! Он вынимает один диск, вставляет в стенной проигрыватель, нажимает на кнопку. И выходит к Ники на террасу.

– Вот твоя кола.

– М-м-м… вкусная! С лимоном!

Раздается музыка.

– Слушай, уже темно… – Алессандро пытается нащупать включатель.

– Не надо, оставь так, так лучше. – Ники стоит у жасминового куста, срывает цветок и надкусывает его у основания. – Ух ты, кока-кола и жасмин – мечта… Можно запустить на рынок новый напиток: жасмин-кола. Как тебе?

– Сложновато. Люди любят что-нибудь попроще.

– Верно. А ты, Алекс, мне кажешься таким простым.

– Похоже на оскорбление.

– Почему? Простой… с простой душой.

– Часто бывает, что простые вещи сложнее всего понять.

– Ой, не усложняй так! Вместе мы все сможем. И потом, совершенно ясно, чего ты хочешь. Все, что ты хочешь, написано у тебя на лице.

– Иногда внешность обманчива.

Ники смеется и прячется за кустом жасмина. Она откусывает другой цветок и высасывает нектар.

– Слушай, он такой вкусный… Поцелуешь меня?

– Ники, но я…

– Ш-ш-ш… что может быть проще поцелуя?

– Но я и ты… это сложно.

– Ш-ш-ш… слушай свое сердце. – Ники подходит к нему. Кладет ему на сердце руку. Потом ухо. И слушает его. Сердце стучит громко. И Ники улыбается. – Вот, я слышу его. – Ники поднимает голову и смотрит ему в глаза: – Оно сказало – нет.

– Что «нет»?

– Что между тобой и мной нет ничего сложного. Все просто…

– Да?

– Да. И потом я его спросила: что мне делать, поцеловать его?

– И что же оно тебе ответило?

– Оно сказало, что тебе это кажется сложным, а на самом деле это просто.

И Алессандро сдается. Ники медленно к нему подходит и целует. Нежная, ласковая, теплая, легкая. Как жасмин. Как Ники. Она кладет руки Алессандро себе на плечи. И снова целует его. С большей страстью. Алессандро в смятении: боже, ей же семнадцать. На двадцать лет меньше, чем мне. А что, если сосед сейчас на них смотрит? Алессандро приоткрывает глаза: вокруг них – кусты жасмина. Я правильно сделал, что поставил их тут на террасе. А вдруг придет Елена? Блин, ведь у нее остались ключи! Но вообще-то, она ушла. Это она ушла, а не я. И не собирается возвращаться. Наверное. Но вскоре все эти мысли покидают Алессандро. Зачем они, если ни к чему не ведут? И он отдается любви. Ники спускает бретельки, и платье падает на пол. Перешагивает через него и остается в одних трусиках и бюстгальтере. Она стоит, прислонившись спиной к кусту жасмина, утонув в цветах, полная аромата, как роза, случайно попавшая в кусты жасмина. Ее кожа чуть пахнет морской солью, руки и ноги – крепкие, плоский животик, как и полагается влюбленной в серфинг. А теперь и в Алессандро. И вот они уже в открытом море. При свете луны, среди нежных цветов жасмина, он теряется в ее длинных, все еще влажных волосах, он чувствует, как с него сползает одежда, он боится осмелиться… но он так ее хочет.