Прости за любовь - Федерико Моччиа

– И что это значит?

– Алекс и Ники forever. Теперь каждый раз, когда у тебя запотеет стекло, вместо того чтобы сердиться, ты будешь думать обо мне и улыбаться…

– Уже улыбаюсь. Так что ты хотела у меня спросить?

– Готов ли ты к разговору с моими родителями?

– Ники, ты, надеюсь, шутишь?

– Нет. Рано или поздно они захотят с тобой познакомиться. Им же будет интересно, с кем я встречаюсь. Или ты боишься?

– С чего бы мне бояться?

Вдруг Ники смотрит прямо перед собой:

– А, вот и они. Привет, мама, вот как раз вы и познакомитесь.

Алессандро чуть в обморок не падает. Он смотрит в ту же сторону и никого не видит. Оборачивается к Ники. И снова смотрит на дорогу, в ужасе пытаясь собраться с мыслями.

– Алекс, я просто пошутила.

– А, понятно…

– Ты, я видела, чуть не умер на месте.

– Ты плохо видишь… Я тоже никого не увидел.

– Да-да, тебя не испугать. Но скажи мне: ты сделал массу прекрасной рекламы про все на свете, почему бы тебе не сделать рекламу самому себе? Может быть, они будут счастливы приобрести тебя…

– Ладно, сегодня же вечером займусь этим. Пока же им придется довольствоваться только упаковкой.

– По-моему, ты очень даже можешь им подойти, они у меня такие странные иногда бывают… Ладно, я пошла. – Она быстро целует его в губы. – Спокойной ночи, хороших снов. И не выходи на террасу. Запах жасмина может навеять на тебя странные мысли. – И она, подхватив сумку, бежит к двери и, даже не обернувшись, исчезает за ней.

Алессандро садится в машину, заводит ее и едет домой. Боже, в какой я попал переплет… я и семнадцатилетняя девчонка. Если бы знали мои родители. Если бы знали мои сестры, уже замужние и с детьми. Если бы знали мои друзья и их жены… если бы знала Елена и, самое главное, если бы знали родители Ники… И, даже не заметив как, он оказался перед своим домом. Он еще никогда в жизни так быстро не ездил. Может быть, потому что подсознательно хотел убежать от всех этих «если бы». Он поднимается на лифте и входит в квартиру. Фу-у-у. Вздох облегчения. Диск все еще играет. Песни льются одна за другой. Неплохой плейлист составил Энрико. Ники. Неужели все это было на самом деле? Конечно, было. И как было… Она действительно прекрасная девочка. Благородная. Забавная. Остроумная. И нежная. И… семнадцатилетняя.

Алессандро берет бутылку рома, наливает себе немного. Хорошо бы еще грушевого соку. Но нет, почему ему всегда хочется еще чего-нибудь, чтобы получить удовлетворение? Надо уметь наслаждаться моментом, и Ники так же говорит. Он отпивает глоток. Только ром. Чистый ром. Семнадцать лет. Интересно, это подсудное дело? А? Не знаю. И, сам того не замечая, он оказывается на террасе. Мягкая музыка доносится из гостиной. Он медленно подходит к тому месту, где все случилось… к месту преднамеренного преступления, лезет ему в голову. Но он предпочитает не рассматривать это под таким углом. В углу стоит бокал с кока-колой с кусочком лимона. А на лежаке – забытая резинка из ее волос. Он подходит к кусту жасмина, наклоняется и вдыхает полной грудью аромат цветов. Вдруг на террасе напротив зажигается свет. Там появляется женщина и громко кричит:

– Альдо, Альдо, где ты?

– Здесь я, Мария… Не кричи так!

– Ты идешь спать?

Неожиданно от живой изгороди отделяется мужчина и выходит на середину, попав в круг света. Наверное, это Альдо. Он смотрит в сторону Алессандро.

– Давай ложиться, завтра рано вставать!

Мужчина возвращается в дом. Свет в квартире напротив гаснет. Итак, его зовут Альдо. Не исключено, что сегодня вечером он подсматривал. Правда, оттуда он ничего такого увидеть не мог. И Алессандро, успокоенный, тоже возвращается в дом. Он закрывает ставни. Одно точно: по крайней мере, сегодня он на меня не донесет. Глава тридцать шестая

Добрый день, мир. У твоей Ники – роман. Так… сейчас, потянусь только… Поверить даже не могу… Это было прекрасно! Ну хватит, не надо об этом думать. Надо опуститься на землю. Fly down… с небес на землю. Чем выше поднимаешься, тем труднее спускаться… так… что мне сегодня надеть? Будет философия. Вот тоска. Сегодня будет этот, как его, Поппер, кажется. Я засыпаю на его уроках. Значит, надо надеть что-нибудь яркое, как противоядие. Ники открывает шкаф. Передвигает плечики. Розовые джинсы с маечкой в полоску. Нет, так я буду похожа на бонбоньерку. Юбка стрейч и свитер с V-образным воротом. Слишком по-школьному. Легкие голубые брюки с желтой майкой без рукавов, с высоким воротником. То, что надо. Попперу все равно. Я поражу тебя цветами солнечного утра! Она вынимает одежду из шкафа и задумывается. Как же я счастлива! Слишком! Даже страшно…

Все торопливо взбегают по ступенькам школы. Кто-то еще списывает домашнее задание, кто-то потягивается, кто-то докуривает сигарету. А вон та девчонка, смешная, еще накладывает румяна, глядя в зеркальце своего скутера. То ли хочет произвести впечатление на нового учителя, то ли с помощью этого трюка рассчитывает скорее избавиться от задолженностей. А она чувствует себя превосходно, лучше, чем всегда. Она идет раскованной походкой, веселая, в какой-то эйфории. В общем-то, оно и понятно: так или иначе она сдала экзамен на зрелость.

– Ондэ, вы готовы к новости? Я встретила мужчину своей жизни!

– Да ты что? Что ты там еще задумала?

– Ну давай, выкладывай! Говори быстрее!

Олли, Дилетта и Эрика в нетерпении. Одна прекратила списывать, вторая – краситься, третья выбросила сигарету.

– Вот почему вчера вечером тебя не поймать было. Рассказывай! Не тяни резину! У тебя это было? Мы его знаем? – Олли берет ее под руку. – И смотри, если не расскажешь, все Фабио скажу.

Ники ушам своим не верит. Она удивленно смотрит на подругу:

– Что?

– Клянусь. – Олли подносит ко рту перекрещенные пальцы и целует их. Потом кладет правую руку на грудь и поднимает левую, потом, решив, что ошиблась, все меняет: левую на грудь, а правую поднимает. В конце концов просто поднимает кверху два сложенных пальца правой руки: – Клянусь. В общем, не знаю, как это все делается, но, если ты не расскажешь, я заговорю. Что удивительно.

– Предательница, ты предательница… Ладно. – Ники быстро освобождается из цепких рук Олли. – По вине одной недостойной шпионки Ондэ распускаются! – И она убегает, весело хохоча. Через ступеньку бегом поднимается по лестнице, но вскоре Дилетта, Эрика и все та же Олли догоняют ее.