Война в белом аду. Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941-1945 гг. - Жан Мабир

— Важно знать, где находятся другие части на этом участке, — говорит капитан Маттеас майору фон дер Ланкену.

— Я попробую установить связь по рации, — отвечает тот.

Вскоре он узнает новости:

— Командование опасается окружения Миллерова в двадцати пяти километрах на северо-восток. Нам приказано усилить оборону в Донской Красновке, сделать из нее крепкий опорный пункт, в котором мог бы при надобности укрыться гарнизон из Миллерова.

— Из кого состоит этот гарнизон, господин майор?

— Примерно на треть из оставшихся от 3-й дивизии горных стрелков. Ими командует генерал Крейзинг. И с ними тысячи солдат итальянских вспомогательных частей, слабых в боевом отношении.

Парашютисты хорошо знают Крейзинга. Он командовал воздушно-десантным полком в ходе Голландской кампании. К тому же после Критского сражения стало традицией, что горные стрелки и парашютисты сражаются бок о бок.

С 25 декабря части батальона Маттеаса оборудуют мощные укрепления, зарывают в землю свои машины, которые служат им настоящими бункерами. Парашютисты готовы к круговой обороне во всех направлениях.

Очень холодно 25°. Чтобы рыть землю, требуются невероятные усилия.

Одна из частей батальона, 1-я рота капитана Керутта, занимает опорный пункт в направлении Рогалика, на севере от Донской Красновки.

Все без устали работают над устройством траншей, укрытий и бункеров. Атака русских неизбежна.

* * *

Все начинается 29 декабря в три часа ночи очень сильной бомбардировкой. Русская артиллерия посылает снаряд за снарядом. Вся деревня дрожит от взрывов. Огромные всполохи освещают ночь, выстрелы сливаются в непрерывный гром.

— Сейчас пойдет русская пехота, — говорит фон дер Ланкен.

— Я даже думаю, что атака начнется с северовосточного направления от Донской Красновки, господин майор, — отвечает Маттеас.

Целый полк русской пехоты при поддержке танков начинает штурм. Парашютисты роты Керутта впервые участвуют в больших сражениях в России.

Им удается подбить танк и вывести из строя более трехсот русских солдат.

Завязывается тяжелый бой. Капитан Маттеас получает на командном пункте сообщение:

Капитан парашютистов наблюдает, как после смерти своего командира уходят немецкие танки — получен приказ создать к югу от деревни мобильный резерв.

Командир штабной роты батальона обер-лейтенант Фриш стал первым офицером, погибшим в сражении.

Силы, находящиеся в распоряжении капитана Маттеаса, не насчитывают и двух тысяч человек. Это немыслимый состав из разных частей. Его помощник перечисляет их:

— Батарея 20-мм зенитных орудий и батарея 88-мм орудий, затем батарея 150-мм полевых пушек, с ней рота СС с легкими пехотными орудиями. Вот наша огневая поддержка, господин капитан.

— Не так плохо с артиллерией. А что у нас с пехотой, Эвальд?

— Единственная рота полиции СС с минометами и две роты солдат железнодорожного строительного батальона.

— Это мало.

— Но есть много отдельных солдат 6-й армии. Из них и железнодорожников надо образовать маршевый батальон. Они будут оборонять деревню на западе и на юге — эти участки по периметру обороны в настоящее время самые безопасные.

Боевая группа Маттеаса группируется вокруг 100-го батальона парашютистов, твердого ядра обороны Донской Красновки.

* * *

2 января 1943 г. красноармейцы атакуют с юго-востока, а не с северо-востока, как ожидали немцы. Они сминают противника и проникают в деревню.

— Нам остается только контратаковать, — решает Маттеас.

Командир 3-й стрелковой роты обер-лейтенант Штадко убит в самом начале боя. 4-я тяжелая рота тоже теряет обер-лейтенанта Штрефа. Хотя русские несут большие потери, у парашютистов положение тяжелее, потому что они больше не могут рассчитывать на подкрепление.

В следующие дни Красной Армии удается полностью окружить деревню. Нет никакой связи, кроме прерывающейся рации.

Боевая группа Маттеаса окружена в Донской Красновке, которую все плотнее и плотнее обстреливают пушки и минометы русских. Тиски сжимаются.

В бой вступают немецкие пикирующие бомбардировщики и несколько разжимают окружение, атакуя бомбами и пулеметами русские позиции за железной дорогой на севере Донской Красновки.

Под руководством опытных бойцов, прошедших Голландию, Крит и первую зиму в России, молодые парашютисты-добровольцы быстро набрались опыта и крепко держат оборону. Но перед ними смелые противники, среди которых фанатичные парни из военного училища имени Сталина и подразделение, полностью состоящее из женщин.

Все атаки отброшены, но боеприпасы уменьшаются, и нет никакого снабжения.

Вечером 14 января обер-лейтенант Эвальд приносит своему начальнику радиограмму командования группы Фреттер — Пико. Это приказ:

Окруженные парашютисты должны ждать.

* * *

Ночью с 15 на 16 января 1943 г. осажденные слышат гул сражения и видят красные всполохи на северо-востоке. Горит Миллерово.

Капитан Маттеас связывается по рации с генералом Крейзенгом.

— Мы пытаемся прорваться к вам, — сообщает ему командир 3-й дивизии горных стрелков.

Маттеас группирует тяжелое вооружение, чтобы прикрыть возможный отход своей боевой группы к северо-востоку в направлении Миллерова.

Два взвода стрелков-парашютистов пробивают дорогу. Их прикрывают батальонные пулеметы, а также все имеющееся автоматическое оружие. Очень быстро ряды Красной Армии теряют около пятисот солдат убитыми.

К полудню генерал Крейзинг лично прибывает на командный пункт батальона Маттеаса, который относится к его дивизии.

— Завтра мы оставляем Донскую Красновку, — решает он. — Мы направимся вдоль железной дороги на юго-запад к Ворошиловграду.

Капитан Маттеас сохраняет командование боевой группой, а капитан Керутт назначен командиром батальона.

— Ваша 1-я рота будет в авангарде прорыва, — говорит генерал. — Остальной батальон пойдет справа от железнодорожных путей. Пехотные части слева, за ними тяжелое вооружение.

Русские не могут остановить внезапный прорыв противника к свободе. Хуже всего для немцев — погодные условия. Стоит мороз -40°.

Любое перемещение по открытой местности — это ад.

Первая остановка в Чеботовке. Выбравшиеся из окружения устраиваются на отдых в избах, у которых иногда нет даже соломенных крыш. Немцы размораживают куски хлеба и консервы. На талой воде варят кофе, греются.