Жуков - Владимир Дайнес

Докладчик обратил особое внимание участников совещания на организацию управления войсками, которое должно быть жестким и централизованным. В целях достижения полного взаимодействия между корпусами, целеустремленности в их действиях командарм нередко будет указывать им направление главного и вспомогательного ударов, боевое построение корпусов, порядок и способы действий. Однако, предостерегал Жуков, к таким указаниям нужно подходить осторожно и без нужды к ним не прибегать. В условиях маневренной войны с подвижным и искусным противником потребуются командиры, воспитанные на проявлении разумной инициативы и большой самостоятельности, иначе командиров, приученных все делать по расписанию, активный и инициативный противник разобьет в первом же сражении.

Подводя итог своему выступлению, Жуков отметил, что Красной Армии, где бы ее части в настоящее время ни дислоцировались, нужно быть готовой драться с искусным и технически оснащенным противником. Современное развитие средств борьбы создает широкую базу для ведения наступательной операции, дает возможность проводить ее высокими темпами и с большой дальнобойностью. При равных силах и средствах победу обеспечит за собой та сторона, которая более искусна в управлении и создании условий внезапности в использовании этих сил и средств. Внезапность современной операции является одним из решающих факторов победы. Придавая исключительное значение внезапности, необходимо широко внедрить в войска все способы маскировки и обмана противника. Маскировка и обман должны стать важнейшей темой в обучении войск, командиров и штабов. Красная Армия в будущих сражениях должна показать высокий класс оперативной и тактической внезапности.

Доклад Жукова был встречен с большим интересом и вызвал оживленную дискуссию. С заключительной речью на совещании выступил нарком обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Вполне понятно, что некоторые его суждения, особенно с вершины наших современных военно-исторических знаний, выглядят далеко небезупречными. Однако вывод о том, что «в смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового», вызывает недоумение. Ведь к тому времени уже для многих было ясно, что эта война с ее военно-политическими замыслами, методами развязывания, масштабностью, глубиной и скоротечностью операций, комплексным использованием видов вооруженных сил и родов войск для достижения политических и стратегических целей знаменовала качественно новый этап развития военного искусства.

Несомненно, что на совещании были сделаны в основном правильные выводы о характере и особенностях возможной войны, определены принципиальные взгляды на наступательную операцию, массированное использование новейших средств вооруженной борьбы. В то же время к началу 1941 года Красная Армия по своей структуре, техническому оснащению, уровню оперативной подготовки командного состава и штабов, многим другим параметрам была еще не готова вести войну. Сам Жуков отмечал: «В целом работа совещания показала, что советская военно-теоретическая мысль в основном правильно определяла главные направления в развитии современного военного искусства. Нужно было скорее претворить все это в боевую практику войск».[157]

Сразу же после совещания были проведены две двусторонние оперативно-стратегические игры на картах. Надо сказать, что и совещание, и ход игр находились под пристальным вниманием Сталина. Пожалуй, их можно сравнить с генеральным смотром высшего командного состава Красной Армии в преддверии неизбежной войны. Вряд ли кто питал иллюзии и по поводу ее неотвратимости, и по поводу главного противника в предстоящем столкновении.

Еще в начале осени, 18 сентября 1940 года нарком обороны С.К.Тимошенко и начальник Генерального штаба К.А.Мерецков представили в ЦК ВКП(б), И.В.Сталину и В.М.Молотову доклад об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 годы, в котором отмечалась высокая вероятность вооруженного столкновения на западных границах и не исключалась вероятность атаки со стороны Японии. В качестве наиболее вероятного противника рассматривалась Германия, предусматривалось вовлечение в войну против СССР Италии, Венгрии, Финляндии, Румынии, Турции. Однако подробно охарактеризовав силы, которые могут быть выставлены против наших границ, авторы доклада отметили, что «Генеральный штаб не располагает документальными данными об оперативных планах вероятных противников, как по Западу, так и по Востоку». Поэтому высказывались предположения, что Германия развернет свои основные силы к северу от устья реки Сан с тем, чтобы нанести главный удар из Восточной Пруссии через Прибалтику по направлению на Минск, и вспомогательные удары со стороны Ломжы и Бреста в направлении Барановичи — Минск. Если Финляндия выступит на стороне Германии, то не исключалась поддержка ее армии немецкими дивизиями для удара по Ленинграду с северо-запада. На юге допускалась возможность наступления румынской армии из районов Северной Румынии.

В зависимости от обстановки предлагались два варианта развертывания наших главных сил на Западе. Первый вариант (основной) — к югу от Брест-Литовска, чтобы мощным ударом в направлениях Люблин и Краков и далее на Бреслау (Братислав) на первом этапе войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны «в вопросах участия их в войне». Второй вариант — к северу от Брест-Литовска с задачей нанести поражение главным силам германской армии в пределах Восточной Пруссии и овладеть последней.

5 октября план стратегического развертывания рассмотрел Сталин, который внес в него существенные коррективы. Он считал, что Германия постарается направить в случае войны основные усилия не в центр того фронта, который тогда возникнет по линии советско-германской границы, а на юго-запад, с тем чтобы прежде всего захватить у нас наиболее богатые промышленные, сырьевые и сельскохозяйственные районы. В соответствии с этим Генштабу было поручено переработать план, предусмотрев сосредоточение главной группировки наших войск на юго-западном направлении.[158] В доработанном, «южном» варианте плана главной группировке в составе Юго-Западного фронта ставилась задача по нанесению более мощного удара в направлении Люблин, Краков и далее на Бреслау.[159] Одновременно было решено разработать и Другой — «северный» — вариант. По нему основная группировка советских войск должна была развертываться в полосе Западного и Северо-Западного фронтов.

Излишне говорить, что во всех вариантах планами Генштаба в случае агрессии предусматривались быстрый ответный удар, переход в контрнаступление и разгром противника.

Замыслы Гитлера разгадать не удалось. Заметим, что заговорил он об организации «восточного похода» в июне 1940 года, во время посещения штаба группы армий «А», а 21 июля фюрер сообщил командующим видами вооруженных сил о своем намерении «разрешить русскую проблему наступлением» и потребовал представить ему соображения о предстоящей операции. Первые наброски плана «восточного похода» штаб главного командования Сухопутных войск подготовил к концу июля. Основной идеей замысла являлся разгром Советского Союза одним сокрушительным ударом. В качестве важнейшего фактора маскировки намечаемого похода должен был стать план «Зеелеве» — десантная операция на Британских островах. В июле германское руководство приступило к осуществлению программы «Отто», предусматривавшей расширение пропускной способности железных и шоссейных дорог, идущих из Германии к западной границе СССР. 9 августа была утверждена директива Верховного главнокомандования о переброске на территорию Польши и Восточной Пруссии более 30 дивизий, ряда корпусных управлений и штаба 18-й армии.