Жуков - Владимир Дайнес

В связи с решением Гитлера расширить масштабы операции «Марита» (нападение на Грецию) в план операции «Барбаросса» 7 апреля были внесены изменения, предусматривавшие перенесение ее начала на более поздний срок и завершение всех подготовительных мероприятий приблизительно к 22 июня 1941 года.

Советская разведка в феврале 1941 года располагала данными о сосредоточении германских войск у границ СССР. Поступали Сталину и другие сведения. Однако, как заверяет Жуков, до начальника Генерального штаба они не доводились. «Как начальник Генерального штаба, — пишет он, — принявший этот пост 1 февраля 1941 года, я ни разу не был информирован И. В. Сталиным о той разведывательной информации, которую он получал лично».[172] Что это — привычка все анализировать и принимать решения в одиночку, недоверие к окружению, стремление через осведомленность и компетентность выглядеть значимее других? Остается только гадать. Как бы то ни было, Генштаб испытывал информационный голод, а как известно, отсутствие информации при определенных обстоятельствах хуже, чем дезинформация.

В марте 1941 года советский военный атташе в Белграде сообщал, что Германия отказалась от атаки английских островов и ближайшей задачей поставлен «захват Украины и Баку, которая должна осуществиться в апреле-мае текущего года».[173] О намерении немцев захватить Украину говорилось и в сообщении из Берлина от агента «Корсиканец». 20 марта начальник Главного разведывательного управления генерал Ф.И.Голиков представил руководству доклад, содержавший сведения исключительной важности. В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, они отражали наметки действий по плану «Барбаросса», а в одном из вариантов, по существу, отражена была суть этого плана:

«Из наиболее вероятных военных действий, намечаемых против СССР, заслуживают внимания следующие:

Вариант № 3, по данным… на февраль 1941 года:…для наступления на СССР, написано в сообщении, создаются три армейские группы: 1-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бока наносит удар в направлении Петрограда;2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедта — в направлении Москвы и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееба в направлении Киева. Начало наступления на СССР — ориентировочно 20 мая».

По сообщению нашего военного атташе от 14 марта, указывалось далее в докладе, немецкий майор заявил: «Мы полностью изменяем наш план. Мы направляемся на восток, на СССР. Мы заберем у СССР хлеб, уголь, нефть. Тогда мы будем непобедимыми и можем продолжать войну с Англией и Америкой…» Наконец, в этом документе со ссылкой на сообщение военного атташе из Берлина указывается, что «начало военных действий против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 года».[174]

Однако выводы, сделанные Голиковым из приведенных в докладе сведений, по существу обесценивали все их значение и вводили И.В.Сталина в заблуждение:

«1. На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весной этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.

2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки».

Однако об этом докладе руководство Генштаба тоже ничего не знало — он, как и многие другие разведывательные сведения, поступил к Сталину напрямую, минуя наркома обороны и начальника Генштаба. «И.В.Сталин знал значительно больше, чем военное руководство. Но даже из того, что докладываюсь ему по линии военной разведки, — как справедливо считает Жуков, — он мог видеть безусловное нарастание угрозы войны, но этого им сделано не было, и он, переоценив свои возможности, шел дальше по ложному пути. Это, естественно, не могло не отражаться на полном анализе обстановки. На 4 апреля 1941 года общее увеличение немецких войск от Балтийского моря до Словакии, по данным генерала Ф.И.Голикова, составляло 5 пехотных и 6 танковых дивизий. Всего против СССР находилось 72–73 дивизии. К этому количеству следует добавить немецкие войска, расположенные в Румынии, в количестве 9 пехотных и одной моторизованной дивизии».[175]

10 апреля Сталину были доложены агентурные данные о предполагаемом начале военных действий Германии против СССР в конце июня. Г.К.Жуков в 1956 году, готовясь к выступлению на Пленуме ЦК КПСС, отмечал, что И.В.Сталин и председатель Совнаркома В.М.Молотов знали о концентрации немецких войск у советских границ. В качестве примера Георгий Константинович сослался на свое донесение, направленное Молотову:

Георгий Константинович отмечал, что никаких реальных мер ни по этому донесению, ни по ряду других не последовало. Несмотря на данные разведки о сосредоточении у советских границ около 160 полностью боеготовых дивизий вермахта, о возможном нападении противника 15, 22 или 25 июня 1941 года, советское руководство полагало, что в обстановке, близкой к победоносному завершению войны с Англией, Гитлер не пойдет на гибельную для Германии войну на два фронта. Кроме того, Сталин считал, что английское правительство крайне заинтересовано в том, чтобы спровоцировать войну Германии против СССР. Поэтому он оценил как провокационные меморандум правительства Великобритании от 18 апреля 1941 года (в нем говорилось, что в случае затягивания войны Великобритания может прийти к мысли о ее окончании на германских условиях) и доставленное ему 19 апреля письмо У. Черчилля, содержавшее предупреждение об интенсивной подготовке Германии к нападению на СССР.