Если это судьба - Дарья Кожевникова

– Даже не знаю, с чего начать, – подтвердил он их предположения. – Ну, будем соблюдать хронологию. Начнем с убийства на вашей даче. Утром пришли окончательные результаты нескольких экспертиз. Меня они, честно говоря, слегка шокировали. Ведь по ним выходит, что наш неуловимый «стрелок» – не просто кровный родственник Алексея Сагитова. То есть не только по отцу. Но и по матери тоже. Полное совпадение. Этот человек – тоже сын Тамары Сагитовой.

– Ну ничего себе! – присвистнул Матвей.

– Сашенька?! – ахнули в унисон Таня с Леной.

– Сомневаюсь. – Следователь покачал головой. После чего обратил внимание на Вику: – А вы, Виктория Александровна, как я вижу, даже не удивлены?

– Нет, – она покачала головой. – Это как раз то, о чем я думала сегодня ночью. Почему «стрелок» так напоминает Клима? И зачем ему понадобилось убивать Тамару? Мне кажется, я знаю ответ: у Клима был брат-близнец! Должен был быть!

И, похоже, все еще есть…

– Объясните, – попросил следователь после заминки: уж очень шокирующей оказалась новость.

– Этой ночью я вспоминала наш с Тамарой разговор. Вроде она была откровенна со мной. Но за то, что она сказала или могла бы сказать, ее не стали бы убивать! Разве что из-за фамилии Алешиного отца? Но у этого романа должны были остаться свидетели, и при желании их можно отыскать. Тот же профессор…

– Уже два года как разбит параличом, – сообщил следователь. – Практически неконтактен. Продолжайте, Виктория Александровна.

– Свидетели могли быть и помимо профессора. Всех все равно не переубиваешь. Нет, дело в другом. Восстанавливая в памяти разговор с Тамарой, я вспомнила вдруг две ее фразы. Странные фразы. Рассказывая мне про Сашеньку, она сказала что-то вроде: «Из оставшихся в живых именно этот сын не может быть тем, кого ты видела на участке». Тогда я подумала, что она имеет в виду Алешу, он ведь уже убит. Но вторую ее фразу так просто не объяснить. Продолжая рассказ о своих вторых родах, она сказала что-то вроде: «Я родила одного, но дебила». Почему она это уточнила? Что именно одного? Не потому ли, что первые роды закончились двойней?

– Виктория Александровна, вы точно помните, что она это сказала?!

– Да! Под присягой повторю! И я почти уверена в том, что у Алеши есть родной брат! Куда он делся и как они потом встретились – это уже другой вопрос, но брат должен быть! Возможно, одинокая женщина посчитала, что ей не вырастить двоих, и одного оставила в роддоме? Или ей сообщили о том, что второй ребенок умер при родах? Ведь и в те времена существовали махинации с усыновлением, только это больше замалчивалось, чем сейчас. Тогда понятно, почему ее сердце не выдержало: увидеть перед собой призрак, который наверняка преследовал ее в мыслях на протяжении стольких лет! Понятно и то, почему ее убили. Тамара не должна была никому проговориться о двойне! В планы «стрелка» не входит выдавать, кто он есть на самом деле. И бокс мог заминировать именно он, пользуясь своим сходством с Алешей. – Вика изложила свою версию до конца.

– Очень-очень интересная мысль, – согласился следователь. – Я этим займусь. Только бы сохранились архивы роддома, в котором родился Алексей Сагитов. Все-таки прошло больше тридцати лет… А записи отправим к экспертам, пусть попробуют выжать из них что-нибудь научным путем, раз вы с Еленой Леонидовной, пересматривая их, так и не смогли прийти к определенному выводу. Больше вы не припасли для меня никаких новостей?

Вика развела руками, показывая, что нет. Попросила:

– Теперь вы расскажите все, что узнали.

– Про профессора я вам уже рассказал. Кстати, одна из его диссертаций, как мне сказали, была действительно на блестящую тему. Похоже, это была именно та тема, которую подал Алексей Сагитов, по времени подходит. Ну, а что касается Сашеньки, то можете к нему не ездить.

– Что, он так безнадежен? – спросил Матвей.

– Персонал утверждал, что в развитии мальчик не превосходил трехлетнего ребенка. В документах утверждается то же самое. Не знаю, насколько правдивы эти утверждения, но проверить их невозможно, потому что самого Сашеньки в интернате уже нет. Он исчез этой весной. Объявлен в розыск. И вместе с ним – еще двое воспитанников интерната. Сбежали? Погибли? Этими вопросами занимаются местные следователи. Пока не слишком успешно, честно говоря.

– Да, наверное, и не слишком усердно, – предположил Матвей.

– Вот этого не знаю, не буду утверждать, – покачал головой Юрий Степанович. – Но весной в социальных сетях неустановленным автором была опубликована скандальная статья о том, что в интернате нелегально торгуют воспитанниками. Вроде как умственно неполноценных молодых людей продают на органы. Тогда туда, помимо работников прокуратуры, приезжали комиссия за комиссией, однако, несмотря на все проверки и работу следствия, скандальная информация не подтвердилась. Нам остается теперь лишь гадать: то ли все было так хорошо сокрыто, то ли в самом деле преступление не имело места. Сашенька с друзьями мог просто пуститься в бега, такое в подобных заведениях иногда случается. Интернат закрытого типа, но буйных воспитанников там нет, и строгого надзора не велось. Были разрешены посещения, прогулки.

– Ясно, – кивнул за всех Матвей. – В общем, эта троица, фактически взрослые дети, могут быть где угодно, начиная от кювета ближайшей автотрассы и заканчивая какой-нибудь деревней, где они успешно батрачили все лето за чашку супа в день. Физически-то они не ущербные, даром что на голову больные. А время их пропажи для сельхозработ как раз подходящее.

– Вполне возможно, – кивнул следователь. – Нам остается только ждать результатов розыска и надеяться на его успешное завершение.

– А что вы нам про гараж расскажете? – поинтересовалась Таня.

– С гаражом тоже все сплошь загадки. Или совпадения. Весьма необычные совпадения, надо сказать. В общем, нашим экспертам не удалось получить там практически ничего. По одной очень простой причине: буквально за полчаса до вашего приезда в гараж все, к чему прикасался в нем незваный гость, было облито технической жидкостью. Это какой-то аэрозоль с жирорастворяющим эффектом, после него не осталось ни отпечатков пальцев, ни других пригодных к изучению следов того, кто проживал в гараже. И проживал, надо сказать, весьма долго – не одну-две недели, а где-то месяца два. Об этом можно судить хотя бы по уменьшению запаса дров. А ведь в последние дни погода стояла теплая, и в отапливании помещения не было необходимости.

– То есть этот неизвестный поселился там вскоре после того, как туда вернули машину? – уточнила Лена.

– Да, – кивнул следователь. – И что самое интересное, выселился он, так сказать, оттуда прямо перед вашим визитом. Совпадение? Или что-то еще?

– Вы хотите сказать, снова «жучки»?! – встрепенулся Матвей. – Мы, конечно, осматривали машины, но ведь эти гадские штучки на магнитиках на раз можно прилепить, якобы случайно проходя мимо практически на любой парковке, и даже сигнализация не сработает. Вот черт!

– Если бы вас отследили по «жучкам», то времени на то, чтобы уничтожить следы в гараже, у таинственного жильца не оставалось бы, – возразил следователь. – Нет, он знал заранее, куда вы едете. Успел все обработать и уйти незадолго до вашего появления.