Если это судьба - Дарья Кожевникова

– Я тоже заметила, что он простужен, – кивнула Вика, – когда эти типы подплывали на лодке. Полностью их лиц я не видела, но нос у одного выглядел явно нездоровым.

– Мне тоже показалось, что один из бандитов в подъезде дышал как-то слишком тяжело, – вспомнила Лена. – Я тогда не придала этому значения, потому что и сама была в том еще состоянии. Наверное, он был болен?

– Все может быть. – Смирнов хрустнул переплетенными пальцами. – Но если это действительно так, то получается, что его смерть на моей совести…

– Андрюх, не валяй дурака, – тут же осадил его Матвей. – Он на тебя напал. Первый. Что еще тебе оставалось делать? Тут уж пришлось выбирать: либо ты его, либо он тебя.

– Да знаю я, – отмахнулся Андрей. – Просто осознавать это все равно неприятно.

– Ну, так и не забивай себе голову чем не надо. Тем более что вы его еще не опознали. А если и опознаете, то прямой твоей вины в том, что случилось, нет. Ну да, простыл. Надо было отлеживаться, вместо того чтобы по подъездам на женщин охотиться. В конце концов, мог в больницу обратиться, как Юра с рукой.

– Побоялся, наверное, – предположила Таня.

– Чего именно? – удивился Матвей. – Кто бы связал простывшего человека с криминалом? Пневмония ведь не ножевое ранение, не огнестрел.

– Во-первых, Юру с Артемом уже объявили в розыск, и были составлены их фотороботы с Викиных слов. Они могли это знать, и если водолазом был Артем, ему было чего бояться. А во-вторых, они оба к тому времени, скорее всего, уже повздорили со «стрелком», так что он опасался даже не столько нас, сколько его. Тот ведь мог его отследить по пути в больницу.

– Как будто в охотничьем домике не мог, – возразила Лена.

– Люди, а у меня что-то с математикой плохо, – подала голос Вика. – Давайте-ка вместе считать. Преступников было трое? Убитый Юра, он же Василий – это раз. «Стрелок» – два. Так? Теперь третий, у которого след на бедре от ключа. И все? А где тогда тот, кого «стрелок» ударил в ногу ножом?! Судя по записям и по кровавому следу до забора, рана была немаленькая, а между тем следователь не сказал про нее ни слова. Это как понимать? Просто не упомянул о ней? Или у покойника ее действительно нет, а где-то бродит еще и четвертый?

– А ведь точно! – Матвей шлепнул себя рукой по бедру. – Не сходится! Может, следаку перезвонить?

– Я думаю, лучше до утра подождать, – возразила Таня. – Во-первых, неудобно беспокоить человека, он и так завален работой, а время уже позднее. Ну а во-вторых, еще неизвестно, относится ли найденный покойник к нашей троице или это просто случайный бедолага с необычным синяком. Завтра взглянете на него, вот после этого и будете делать выводы. Если сумеете его опознать. Именно опознать, а не вбить себе в голову, что это водолаз, а то сейчас сидите тут, себя программируете.

– Да нет, просто выдвигаем предположения, – ответил Смирнов. – Но ты права, Танюш, давайте-ка сменим тему.

– А лучше спать пойдем, – предложила Таня. – Утро вечера мудренее.

Спорить с этим было трудно, но вот доказать что-то собственному организму еще труднее. Вика честно пыталась уснуть, но ей не спалось. Ни в какую! Все какие-то мысли лезли в голову, как она ни гнала их прочь. Да одна страшнее другой. Впрочем, это как раз было неудивительно, учитывая события, что разворачивались вокруг нее в последнее время. И неизвестно, как бы она вообще все это пережила, если бы рядом не оказалось таких хороших людей – Лены, Тани с Матвеем, Иваныча. И Смирнова. Злополучного Смирнова, на которого Вика уже и не знала, какими глазами смотреть. Кем он был для нее? Злым гением и врагом, лишившим ее мамы? Или все-таки нежданным другом и ангелом-хранителем?

«Гад!» – в сердцах выдохнула Вика, уткнувшись лицом в подушку. Промаялась в постели еще с полчаса, завидуя Лене, мирно посапывающей рядом на соседней кровати. Потом услышала, как скрипнула дверь смирновской комнаты, и «гад» тихо прошел к лестнице. Именно он, а не Иваныч: за прошедшее время Вика научилась различать звуки их шагов. У Иваныча походка была легкая, почти неслышная, он словно скользил над полом. У Смирнова – пружинистая, но все равно тяжелая, заставляющая ощутимо поскрипывать доски. И лестничные ступеньки тоже. Минутой позже чуть слышно щелкнул замок на входной двери. Вика насторожилась. Куда это Смирнова понесло на ночь глядя? Времени-то уже около полуночи. Или он услышал на улице что-то подозрительное? Нет, слишком спокойно он прошел. Скорее всего, ему тоже просто не спалось, вот и вышел подышать свежим воздухом – окна-то с некоторых пор они держат ночью закрытыми. Вике тоже захотелось на улицу. Хоть на минутку, просто послушать, как шелестит ветерок в листве да где-то за заборами в пожарном водоеме разноголосым хором поют влюбленные лягушки. Неслышно поднявшись, Вика прихватила с собой халат и выскользнула из комнаты, надев его на лестнице.

Выйдя на улицу, она увидела Андрея не сразу – он стоял не у крыльца, а поодаль, у беседки. В одних спортивных брюках, прислонившись к деревянному столбу голой спиной и с кем-то негромко разговаривал по телефону. Обнаружив последнее обстоятельство, Вика даже пожалела, что вышла – мало ли какая у человека может быть личная жизнь. Хотя, как ей ни был безразличен Смирнов, а при этой мысли – вот она, женская сущность! – что-то кольнуло Вику изнутри. Забылись и мирно шелестящая листва, и самозабвенно поющие лягушки. Но отступать было поздно, слишком глупо бы это выглядело: вышла и тут же малодушно нырнула обратно. Поэтому Вика с видом «я исключительно сама по себе» отошла в сторону и даже повернулась к Смирнову спиной, подставив лицо освежающему, ароматному летнему ветерку и стараясь не замечать доносящийся от беседки тихий голос (слов было не разобрать). Андрей беседовал с кем-то минут десять, а потом отключился и сам подошел к Вике, встал у нее за спиной:

– Что, не уснуть, Викуль? Или это я тебя разбудил?

– Нет. Не могу уснуть. – Она повернулась к нему. – А ты-то что надумал гулять по ночам? Тоже не спится?

– Побоялся Иваныча разбудить, вот и вышел поговорить на улицу. – Он взмахнул рукой с зажатым в ней телефоном. – Дела.

– Дела? – Вика удержала рванувшийся из груди вздох облегчения. – Что ж так поздно-то?

– Как получается. Мой зам сейчас по сути отдувается за нас двоих.

– Прости, Смирнов, – только и сказала Вика, прекрасно понимая причину.

– Не за что, Викуль, ты голову себе этим не забивай.

– Ну, тогда хотя бы своему заму передай мои извинения.

– Тоже не стоит. Он старается не за страх, а за совесть. Как и я.

– Так это… – Вика подобралась, вскинула на него глаза. – Твой зам – один из вас, пятерых?!

– Да, Викуль, – просто кивнул Смирнов, не желая лгать.

– Ну конечно! – Вика не сдержала нервного смешка. – Стоило ли в этом сомневаться? С кем ты мог еще дружбу водить?

– Это не дружба, Викуль. – Андрей вначале замялся, а потом, вдохнув, как перед прыжком, выпалил: – Это гораздо большее. Мы – почти как братья. С самых детских лет. Со школьной скамьи. Мы были трудными подростками, времена тогда были тоже очень трудные, мало кто из благополучных людей способен представить себе, что нам довелось пережить. Но мы выстояли, потому что были вместе. Теперь жизнь и судьбы у всех разные, и собираемся впятером мы не часто, но… это по-прежнему не просто дружба.