📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаКрылатая гвардия. «Есть упоение в бою!» - Кирилл Евстигнеев

Крылатая гвардия. «Есть упоение в бою!» - Кирилл Евстигнеев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 65
Перейти на страницу:

Как-то, выполнив задание, мы возвращались обратно. Скоро передовые позиции. Вдруг вижу восьмерку ФВ-190 над нашими войсками. Вначале они шли пара за парой, а затем по одному начали переходить в пикирование для атаки наземных целей.

Следуя по курсу полета «фоккеров», решаю воспользоваться случаем и нанести внезапный удар. Мудрецов понял мой замысел, и мы ринулись в атаку. Сблизившись с фашистами, в момент перехода ведущего в пикирование пристраиваемся к замыкающей паре. Противник, если и заметил нас, то, видимо, вначале принял за своих и спокойно продолжал выполнять маневр.

С минимальной дистанции бью наверняка. Только теперь немцы увидели трассы от моего истребителя по самолету, замыкающему их боевой порядок. В группе начался переполох, но поздно. «Фоккер» взрывается на земле! Не теряя поистине золотых секунд, проскакиваю к ведущему и атакую его – на выводе из пикирования. Дистанция великовата, очередь оказалась безрезультатной. «Фоккер» резко разворачивается от линии фронта. Остальные, как по команде, прекращают атаку и тоже следуют за ним от передовой.

– Боевой вправо, – передаю ведомому. – В облака не соваться! Будь внимателен.

Убедившись, что «фоккеры» не пытаются продолжать штурмовку, берем курс на свою точку. Работу окончили…

Оборона наших войск под Яссами устояла. Однако затишье на этом участке фронта не устанавливалось. Противник по-прежнему периодически продолжал атаковать наши позиции, а в конце мая у населенного пункта Тыргу-Фрумос возобновил наступление. В небе над этим районом снова начались жаркие схватки.

Как-то во второй половине дня, когда летчики уже изрядно устали, мы получили приказ на прикрытие наших войск группой, в которой кроме своих летчиков были Середа и Шпынов из первой эскадрильи. В заданный район шли под облаками на высоте 1500–1800 метров. При подходе к линии фронта появились вражеские самолеты. Сколько их? Подсчетом заниматься некогда, ясно одно – немало. Я сумел различить девятку Ю-87, более двух десятков румынских машин типа «ИАР-80» и около них шестерку Me-109.

Разворачиваемся влево, сближаемся с противником – он сейчас впереди слева. Атака в лоб на встречных курсах невыгодна: удар будет скоротечным и малоэффективным. Повторная же атака по головной группе маловероятна: пока будем разворачиваться на сто восемьдесят градусов, они смогут отбомбиться.

Учитывая создавшееся положение, я выполняю разворот влево, чтобы атаковать «лапотников» на попутном курсе. Маневрируя со снижением, бросаю взгляд вверх, ищу ведомого. И что же? Метрах в тридцати от хвоста своей машины вижу не напарника, а… «мессера» с желтым коком винта!

Я оторопел. Чем это может кончиться – знал, так как сам уже сотни раз вот так же пристраивался в хвост врагу, как правило, в таких случаях фашист был обречен.

Эта мысль пронеслась в голове не как осознанный страх вероятной гибели. Обостренное чувство опасности, готовность к таким вот критическим моментам приходит на выручку в самые, казалось, безвыходные мгновения боя. Цена такому мгновению – жизнь. И не только своя собственная. Вот что самое основное. Готовность пойти на риск, готовность погибнуть ради товарища, друга, за Родину – это не просто красивые слова-лозунги. Они облиты кровью миллионов благородных сердец, которые перестали биться, чтобы стучали наши…

Фашист в тридцати метрах. Не ожидая его очереди, резко увеличиваю крен, движением ноги отклоняю до отказа руль поворота – и машина моя проваливается. «Сто девятый» проскакивает правее, попадая под атаку Мудрецова. А я вывожу свой истребитель из пикирования и боевым разворотом иду на «лапотников». Замыкающий девятку бомбардировщиков – в перекрестии прицела. Он все ближе, ближе. Дистанция уже метров пятьдесят. Даю очередь – и враг падает вниз. Уклоняюсь от столкновения резким разворотом влево, оказываюсь рядом с Мудрецовым.

В это время четверка Тернюка, преодолевая огонь стрелков, атакует Ю-87, а пара Середы отбивает от нее «сто девятых». Спешим с ведомым на помощь нашим, а потом через истребителей противника прорываемся к «юнкерсам». Немцы не выдерживают наших стремительных атак. Часть самолетов переходит в пикирование, чтобы оторваться от «лавочкиных», остальные разворотами уклоняются от прицельного огня.

Отбиваясь от «мессершмиттов», преследующих нас, устремляемся на «иаров». Струи воздуха от перегрузок белым потоком срываются с плоскостей истребителей. Трассы огня разноцветными пунктирами прочерчивают небо во всех направлениях. «Юнкерсы» и «иары» уходят, но схватка с «мессершмиттами» продолжается. Она достигла своего апогея, когда появилась восьмерка «фоккеров». Ну, думаю, прорвало. Выкарабкаться из этого положения не многим удастся. А уж если отдавать жизнь, то подороже. Пусть немцы еще раз узнают силу русского духа!

И мы ринулись на фашистов. Гитлеровцы ведут бой осторожно, не рискуют. Наверное, поняли, что перед ними не просто противник, а бойцы, способные сражаться, не щадя своей жизни. «Фоккеры», разбившись по парам, периодически заходят в облака и оттуда тоже начинают атаки.

Чтобы избавить группу от всяких неожиданностей, внезапности нападения, я даю команду одной четверке снизиться метров на пятьсот, а сам остаюсь под нижней кромкой облаков. Видя это, «фоккеры» отказались от своего тактического маневра. Поняли наш замысел…

Бой с ФВ-190 еще не закончился, как появляется восьмерка Me-109, за ней – Ю-87. Предупреждаю летчиков:

– Быть внимательней! Новая группа врага. Грек! Набери высоту, подойди поближе. Экономьте снаряды! – А сам думаю: «Откуда берутся, гады, будет ли этому конец?»

Вдруг в эфире нежданной радостной вестью неторопливый голос Ивана Кожедуба:

– Кирилл! Держись, иду на подмогу!

Ликование охватило меня – сил словно прибавилось. Помощь пришла в самые трудные минуты боя, когда и горючего и снарядов осталось совсем немного, а силы были столь не равны!

– Иван, наваливайся на «лапотников» – их две девятки! – передаю боевому другу краткую информацию о составе врага. – А я займусь «сто девятыми»!

И почти на встречных курсах мы сближаемся с подходящими «мессершмиттами». Они открывают огонь – отвечаем тем же. Проходят считаные мгновения, а «лавочкины» и «мессершмитты», словно по единой команде, развернувшись на сто восемьдесят градусов, закручиваются в одну спираль. Мимо нас проносится восьмерка Кожедуба и своими атаками, как тараном, разит подошедших бомбардировщиков.

Немцы растерялись: они пытаются ринуться к эскадрилье Кожедуба, чтобы защитить бомбардировщики, но мы не даем им свободы выбора. И «сто девятые», связанные боем, не могут оказать существенной помощи «лапотникам».

Минут через семь бой закончился. Немецкие бомбардировщики, сбросив бомбы куда попало, беспорядочно уходят в западном направлении. Сопровождавшие их истребители последовали за своими подопечными.

Возвращаясь в свой район, наши группы приняли прежний боевой порядок. Выше нас – восьмерка Кожедуба. А в моей не хватает одного самолета. Кого же?

Спрашиваю Тернюка:

– Грек, кого нет? Отвечает Середа:

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?