Прогрессор каменного века. Книга 1. Провалившийся в прошлое - Александр Абердин

Наконец плот уткнулся в берег, Митяй набросил толстые канаты на причальные дубовые кнехты, подхватил прижимающуюся к нему всем телом обнажённую девушку на руки и вместе с нею рухнул на траву. У них у обоих в первые минуты даже не нашлось слов, чтобы сказать друг другу хоть что-то в знак приветствия. А оно им было надо, если честно? Девушка дождалась своего парня с соляной охоты, а тот убедился, что она его ждала и, главное, дождалась. В общем, в Шишигу они залезли нагишом только часа через четыре с половиной, и, уже сидя в машине, Таня весёлым голосом известила его:

– Митяй, три дня назад дух реки Марии пустил большую волну, схватил твою лодку и утащил её на дно. Я ничего не могла с этим поделать, и всё, что ты делал, пропало.

– Ну, утащил так утащил, Танюша, – беспечно ответил девушке Митяй. – Я так думаю, что он, увидев, что твои друзья так и не пришли за нашими подарками, решил их сам им оттарабанить. Ну, как ты тут жила без меня, девочка моя? Как идёт твоя земляная охота? Началась уже или ещё нет?

Таня сразу же принялась докладывать:

– Нет, земляная охота ещё не началась, Митяй, этот твой урожай только-только начал созревать, но я сходила на охоту и убила три раза по две руки оленей с большими рогами, сняла с них шкуры и вместе с рогами и кишками принесла домой, а мясо отдала духу воды. Потом убила двух курлов, тоже сняла с них шкуры и тоже вместе рогами принесла домой. Мясо одного курла я отнесла в холодный дом, порезала на куски и положила на лёд, чтобы делать колбасу. Кишки курлов я тоже чисто вымыла и положила на лёд. Мне пришлось три раза ездить на Ижике на ледяную охоту, и мы с маленькой Макиточкой нарезали многольда. А ещё я отмездрила и помыла в Марии все шкуры, расчесала и состригла шерсть курлов, высушила её и положила в ящик. Потом я поймала восемнадцать детёнышей коров и двух бычков, а ещё двенадцать жеребят от разных кобыл, восемь кобылок, как ты хотел, и четырёх жеребчиков. Они уже большие, и я кормлю их свежей травой. Вот, а больше я ничего не успела сделать. Ты приехал, Митяй, и я так рада, что у меня вот здесь горячо-горячо. А как прошла твоя соляная охота? Ты всю Шишигу обвесил рыбой.

Таня приложила руку к своей груди, раскрасневшейся от поцелуев, Митяй радостно заулыбался и чуть было не брякнул то, о чём подумал: «Да, моя девочка, ты припахала охотников по полной программе. Им теперь придётся отпуск брать, чтобы хоть немного перевести дух», но сдержался и сказал:

– У меня тоже всё прошло нормально, Танюша. Я привёз очень много соли, отличные камни для работы, тоже поохотился на оленей и носорогов, на кабине лежит здоровенный тюк со шкурами. Я много чего успел сделать, и раз водяной дух забрал все наши подарки, то завтра же начну делать новые и в конце августа снова поеду на соляную охоту, но на этот раз меня не будет всего семь дней. Ты умница, моя девочка, и я тебя очень люблю. А теперь, Танюша, давай оденемся, быстро разгрузим Шишигу и немножко отдохнём. Тебе придётся одной заниматься земляной охотой, Таня, но я буду тебе помогать закатывать наш урожай в новые банки и горшки. Нам придётся крепко поработать, чтобы потом не голодать зимой, а я голодать как-то не привык. Зимой нужно много есть и заниматься всякой приятной лёгкой работой. Ты согласна, Таня?

Девушка кивнула, пристально посмотрела на него и несколько настороженным тоном спросила:

– Митяй, как ты думаешь, если я попрошу духа Марии отнести твои подарки моим сородичам, он согласится? На этот раз лодку с колёсами делать не надо. У него уже есть одна.

Митяй, в который раз поразившись столь милой и совершенно очаровательной, непосредственной наивности своей бесхитростной подруги, кивнул и с убеждённостью в голосе сказал:

– Таня, духи, если их вежливо о чём-то попросить, никогда не отказывают хорошим девочкам. Если ты умеешь разговаривать с духом реки с помощью дыма или каким-нибудь другим образом, то ты можешь сказать ему, чтобы он приходил за подарками в конце августа, то есть три раза по десять дней, один раз пять и ещё три дня, сразу после обеда. Если будешь разговаривать с духом, то сначала поблагодари его за то, что он отнёс наши подарки твоим сородичам, и заодно спроси, каких подарков мне нужно сделать ещё. Я обязательно их сделаю, Танюша, и тогда твои сородичи узнают, что Митяй их всех очень любит и хочет этой зимой приехать к ним в гости. Ты ведь хочешь съездить домой и повидать Шашембу?

Девушка улыбнулась и ответила:

– Да, Митяй, очень хочу. Теперь, когда Шашемба знает, что ты вовсе не какой-то там злой дух Огненной реки, а великий ведл, она не станет даже пытаться сразиться с тобой взглядом. Да у неё это и не всегда выходит. Она же добрая, наша большая мать Шашемба, а потому не любит делать людям больно. Я сейчас же поднимусь на башню и поговорю с духом Марии с помощью дыма, и он обязательно скажет Шашембе, что зимой, как только реки замёрзнут, мы поедем ко мне домой, и тогда я заберу свою дочку и приеду сюда насовсем так, как если бы ушла в другой род.

Митяй из этих слов понял, что, скорее всего, первый ребёнок у девушки считался как бы рождённым без участия папаши, а потому тот на него никоим образом не посягал. Возможно, что дети в их племени воспитывались в своеобразном детском саду, но, так или иначе, его подруга раньше ни словом не обмолвилась о том, что она уже мать, да он и сам ни о чём таком её не расспрашивал, считая, что тем самым может напугать и оттолкнуть от себя эту чудесную девушку, и, подумав, решительным тоном сказал:

– Таня, тогда передай через духа большой матери, что я привезу с собой очень много даров. И вот что ещё, Таня, это будет и моя дочь, и никто не посмеет сказать, что кто-то другой её отец. Понятно?

– Понятно, Митяй! – радостно воскликнула девушка и поспешила добавить: – Когда мы приедем в наше стойбище, то Шашемба разрежет узел, запрещающий мне иметь от тебя ребёнка, и я рожу тебе много сыновей, но ты должен научить маленькую Иунью всему, что знаешь, иначе ты тоже не будешь её настоящим отцом.

После разговора с Таней Митяй выбрался из машины хотя и сверкая загорелым чуть ли не дочерна голым задом, но с огромными, роскошными орлиными крыльями за спиной. Та девушка, которую он уже успел тихо и спокойно, без всяких там майских истерик и душевных метаний полюбить, в одночасье стала его женой. Поэтому он быстро оделся и принялся разгружать уставшую, запылившуюся Шишигу. Таня же нагишом металась сначала по двору, а потом по дому, затем вихрем поднялась на башню и целый час вела с помощью дымового телеграфа переговоры с небольшим отрядом охотников, после чего те бегом бросились с холма и помчались домой таким галопом, что их и шерстистый носорог не догнал бы, хотя у каждого за спиной висел здоровенный тяжёлый мешок. Вскоре девушка присоединилась к мужу, они развесили рыбу на досушку и пошли в дом, где вдвоём забрались в горячую ванну. В этот вечер Митяй так и не удосужился сходить на скотный двор и посмотреть на их новое приобретение – телят и жеребят. На следующий день они встали рано, чуть ли не с первыми лучами солнца, позавтракали, и Митяй взял в руки косу, чтобы накосить полную тележку травы, после чего они поехали на скотный двор. При виде того, как бросились к нему, а точнее, к свежей и сочной траве жеребята и телята, Митяй чуть не прослезился. Вот теперь он окончательно убедился в том, что в глубокой древности ведлы только потому и не приручали диких животных, что у них не имелось технических средств, чтобы обеспечить своих питомцев кормами. Потом ведлы исчезли и человек стал заниматься всякой хренотенью, и именно этому более всего хотел воспрепятствовать Митяй. Ну, не устраивало его такое положение вещей. Как всякий приличный Ботаник, хотя по крепко сбитой фигуре и наглой ухмылке любера в нём его было трудно заподозрить, он всегда старался быть в курсе самых последних научных открытий. Так, в частности, он знал, что собаки произошли от волков, да только было это сто двадцать пять тысяч лет назад, после чего разошлись друг от друга даже на генетическом уровне, но человек одомашнил собаку лишь спустя сто пятнадцать тысяч лет. Хотя, судя по Мунге, это всё же произошло гораздо раньше.